Убийство Беназир Бхутто

Теракт в Равалпинди 27 декабря 2007 года произошёл после окончания митинга оппозиции, на котором выступала Беназир Бхутто. В результате теракта погибли более 26 человек, включая Бхутто, и 90 были ранены.

Теракт

Бхутто выступала на митинге в городе Равалпинди. Она собралась уезжать и села в бронированный автомобиль, но в последний момент поднялась из люка машины, чтобы помахать сторонникам. По одной версии очевидцев, два мотоциклиста открыли стрельбу по джипу Бхутто из АК-47. Одновременно террорист-смертник подорвал себя, подобравшись вплотную. По другой версии, стрелял и взорвался один и тот же человек. Первоначально, по заключению врача, непосредственной причиной смерти Бхутто было названо огнестрельное ранение в шею. Вечером того же дня министр внутренних дел Пакистана Хамид Наваз заявил, что Бхутто погибла не от пуль, а от осколочного ранения. Позже эта информация была опровергнута; было установлено, что Бхутто умерла от сильнейшего удара головой о люк автомобиля после того, как её отбросило в результате действия взрывной волны. В Исламабаде и Равалпинди сразу после кончины Бхутто начались погромы и столкновения оппозиции с полицией. Всю ночь продолжались беспорядки в провинции Синд. Погибло по меньшей мере 10 человек, был убит один полицейский. В городе Хайдарабад утром 28 декабря полиция открыла огонь по протестующим.

В тот же день представители пакистанской оппозиции сообщали, что по меньшей мере четыре активиста оппозиционного крыла партии Мусульманская лига Пакистана погибли от рук неизвестных. По словам оппозиционеров, процессия сторонников экс-премьера Пакистана Наваза Шарифа была обстреляна неизвестными боевиками в районе Карал-Чоук в 15 километрах севернее Исламабада. Ещё более 15 активистов получили ранения различной степени тяжести. Шариф намеревался выступить на митинге в городе Равалпинди. Представитель полиции Равалпинди подтвердил факт обстрела, но отказался комментировать информацию о числе погибших и пострадавших. По данным властей, в районе Карал-Чоук произошла перестрелка между сторонниками оппозиции и проправительственных сил.

Версии

Пакистанские телеканалы сообщили в день теракта, что ответственность за убийство лидера пакистанской оппозиции взяла на себя террористическая организация «Аль-Кайда». «Мы убили американского шпиона в Пакистане», — якобы заявил представитель «Аль-Кайды», известный полевой командир Мустафа абу аль-Язид. В свою очередь супруг пакистанского экс-премьера обвинил власти страны в некомпетентности и попытках уйти от ответственности за произошедшую трагедию. Говоря о смерти своей жены, Асиф Али Зардари заявил, что «был взрыв, но сначала её застрелили, а взрыв был потом. У меня есть свидетели, которые были там, но пакистанское правительство их не допрашивало». Таким образом, он опроверг официальное заявление представителей МВД Пакистана, согласно которому напавший на Бхутто террорист-смертник трижды выстрелил в неё, но промахнулся, и только после этого взорвал себя. Врачи больницы, куда доставили Бхутто, также не обнаружили на её теле пулевых ранений, и эксперты, изучив ранение головы, пришли к выводу, что Бхутто убил оторванный взрывной волной люк.

В подтверждении своих слов пакистанские силовые структуры 29 декабря объявили о том, что за покушением на Бхутто стоит лидер пакистанского отделения движения «Талибан», связанный с «Аль-Каидой» Бейтулла Махсуд. «За убийством стоит один из главарей „Аль-Каиды“ Байтулла Масуд. Разведка перехватила радиосообщение, посланное террористом. Он поздравлял своих сообщников с успешным проведением атаки», — рассказал пресс-секретарь МВД Пакистана Джавед Икбаль Чима. Кроме того, на его пресс-конференции был показан видеоролик, который снял неназванный очевидец покушения на Бхутто. На экране видна рука с пистолетом, направленная в сторону Бхутто. Она несколько раз выстрелила в сторону женщины, прежде чем раздался взрыв. В ответ на это обвинение представитель группировки «Аль-Кайда» Маулви Омар сообщил, что «решительно отвергает» участие организации в теракте. Он объяснил, почему «Аль-Каида» не могла этого сделать: «У племенных жителей есть свои обычаи. Мы не атакуем женщин». На следующий день власти продемонстрировали снимки, на которых отчетливо видно, что в Бхутто стрелял молодой человек лет 25-ти в солнцезащитных очках. Он был одет по-европейски: в черный пиджак и белую рубашку. За его спиной стоял, как полагают, второй террорист, который и привел в действие взрывное устройство.

Масло в огонь подлило и то, что британская «Дейли мейл» предположила, что погибшая знала, кто готовит на неё покушение. Журналисты раздобыли электронное письмо, которое она еще пару месяцев назад направила министру иностранных дел Великобритании Дэвиду Милибэнду. Бхутто утверждала, что убить её хотят трое высокопоставленных чиновников из окружения президента Пакистана Первеза Мушаррафа. Британцы, по утверждению газеты, должны были по дипломатическим каналам оказать давление на пакистанские власти и сорвать заговор. Газета не называла имен подозреваемых. Известно, что один из них — офицер спецслужб, другой — чиновник в правительстве, а третий — известный политик. Об этом якобы Беназир Бхутто сообщала и Первезу Мушшарафу.

Реакция на событие

Пакистан

Президент Пакистана Первез Мушарраф решительно осудил убийство Беназир Бхутто: «Это жестокое насилие — дело рук террористов, с которыми мы боремся. Именно от этих террористов исходит самая большая опасность для Пакистана и его народа», — заявил Мушарраф в ходе экстренного совещания руководства страны. Президент Пакистана призвал соотечественников к сплочению и сдержанности. Он подтвердил свою решимость бороться с терроризмом во всех его проявлениях и объявил в стране трёхдневный траур в связи с трагической гибелью Бхутто.

Лидер пакистанской оппозиции и бывший премьер-министр страны Наваз Шариф приехал в больницу, где скончалась Бхутто, и провёл некоторое время в молчании у её тела. «Беназир Бхутто была мне сестрой, и я вместе с вами отомщу за её смерть», — со слезами на глазах сказал позднее политик. Он заявил, что после трёхдневного траура по Бхутто он разработает стратегию действий, бросающую вызов режиму Мушаррафа, и потребовал бойкотировать грядущие парламентские выборы.

США

Президент США Джордж Буш, выступая перед журналистами на ранчо в Кроуфорде (штат Техас), резко осудил «подлое убийство» бывшего премьер-министра Пакистана Беназир Бхутто и призвал пакистанцев развивать демократический процесс. «США жёстко осуждают этот подлый акт, совершённый террористами, жаждущими крови и пытающимися подорвать демократию в Пакистане», — заявил Дж. Буш. Он призвал пакистанцев продолжать демократические процессы, добавив, что США будут стоять «на стороне пакистанского народа в его борьбе с терроризмом и экстремизмом». Джордж Буш отметил, что «совершившие этот теракт должны быть преданы суду». «Б. Бхутто служила своей стране и дважды занимала пост премьера. Вернувшись ранее в этом году в Пакистан, она осознавала, что подвергает жизнь опасности, но она отказала убийцам в праве диктовать курс, каким должна следовать её страна», — подчеркнул президент США.

Евросоюз

Верховный представитель ЕС по вопросам общей внешней политики и политики безопасности Хавьер Солана и президентство ЕС также осудили убийство лидера Пакистанской народной партии: «Я шокирован убийством бывшего премьер-министра Пакистана Бхутто, совершённым сегодня в Равалпинде. Я осуждаю этот позорный акт в самой жёсткой форме», — отметил Солана. Он выразил убеждение, что этот террористический акт направлен на дестабилизацию ситуации в стране и на разрушение демократических процессов, которые едва начали возобновляться в Пакистане. Солана также призвал народ Пакистана воздержаться от жестокости и отметил необходимость сохранить спокойствие и стабильность в стране.

Португальское президентство от имени ЕС в своём заявлении отметило, что осуждает экстремизм в любой форме и надеется, что это трагическое событие не ослабит демократические процессы в Пакистане.

Италия

Премьер-министр Италии Романо Проди выразил сожаления в связи с гибелью Бхутто, которую он назвал «женщиной, которая хотела вести свою борьбу до конца и не отказывалась от своего единственного оружия — диалога и политических дебатов». «Трудный путь к миру и демократии в регионе не должен остановиться, и гибель Бхутто должна служить примером для тех, кто не сдаётся перед террором», — отметил Проди.

Франция

Президент Франции Николя Саркози назвал убийство Беназир Бхутто «одиозным актом», подчеркнув, что «террору и насилию не место в демократических дебатах и в состязании идей и программ». Он также призвал президента Пакистана Первеза Мушаррафа провести парламентские выборы в стране 8 января, как и было запланировано.

Великобритания

Премьер-министр страны Гордон Браун заявил, что Беназир Бхутто «рисковала всем, пытаясь привести к победе демократии в Пакистане, и была убита трусами, которые боятся демократии». «Террористам нельзя позволять уничтожить демократию в Пакистане, и сегодняшнее злодеяние лишь усиливает нашу стойкость не дать им победить там, здесь или где угодно в мире», — заявил Браун.

Россия

Президент России Владимир Путин направил соболезнование президенту Пакистана Первезу Мушаррафу в связи с произошедшим накануне терактом, который унёс жизнь бывшей премьер-министра страны Беназир Бхутто и ещё двух десятков человек. Глава российского государства, выразив соболезнования родным и близким погибших, заявил о солидарности с пакистанским народом. В письме Путина подчёркивается, что убийство Бхутто стало «очередным жестоким вызовом, брошенным силами терроризма не только Пакистану, но и всему международному сообществу». Президент России изъявил надежду, что организаторы теракта будут заслуженно наказаны.

Российский МИД также решительно осудил произошедшее и призвал ведущие политические силы Пакистана проявить максимальную сдержанность и не поддаваться на провокации экстремистов. «Надеемся, что руководству Пакистана удастся предпринять меры для обеспечения стабильности в стране», — заявил официальный представитель МИД РФ Михаил Камынин.

Президент Чечни Рамзан Кадыров заявил, что потрясен гибелью Беназир Бхутто: «Я глубоко потрясен сообщением о гибели бывшего премьер-министра Пакистана Беназир Бхутто и не нахожу слов для того, чтобы дать оценку тем извергам, которые стоят за этим терактом''». По его мнению, случившееся свидетельствует о том, что у террористов «нет никаких религиозных, человеческих ценностей, перед которыми они могут остановиться». «Для них человеческая жизнь ничто, их цель — смерть, кровь, горе и страдания людей, и мы, как никто другой, знаем этому цену», — сказал Кадыров. Он отметил, что Бхутто была ярким политиком и вела политическую борьбу мирными методами. «Её смерть — большая потеря для пакистанского народа, я искренне соболезную семье, близким Бхутто и всем, кто ценил её как политика и умную женщину», — добавил Рамзан Кадыров.

Израиль

Израильские лидеры выразили глубокую скорбь в связи с трагической гибелью лидера пакистанской оппозиции. Премьер-министр Израиля Эхуд Ольмерт заявил, что видел в Беназир Бхутто «кого-то, кто мог бы послужить для нас мостом в ту часть мусульманского мира, с которой наши связи ограничены». Он назвал произошедшее «большой трагедией», добавив, что был «очень опечален», когда узнал о смерти Бхутто. При этом Ольмерт рассказал, что в октябре, перед возвращением из Лондона в Исламабад, Бхутто говорила «общим знакомым», что хотела бы в будущем укреплять связи Пакистана как с Палестинской автономией, так и с Израилем. Ольмерт выразил надежду на то, что гибель Беназир Бхутто не приведёт к гражданской войне в Пакистане.

Президент Израиля Шимон Перес сказал, что был потрясен убийством Бхутто. «Беназир Бхутто была храброй женщиной, которая не скрывала своего мнения, не знала страха и отважно служила своему народу», — заявил он. Он напомнил, что несколько раз встречался с Беназир Бхутто. «Беназир была харизматическим лидером и борцом за мир в своей стране без страха и упрёка», — сказал Перес.

Индия

Премьер-министр Индии, трижды воевавший с Пакистаном, Манмохан Сингх заявил, что Бхутто абсолютно незаменима, она всегда стремилась улучшить взаимоотношения этих двух стран, обладающих ядерным оружием. «Я шокирован и взволнован известием об этом чудовищном убийстве, — сообщил Сингх. — С её смертью, Индостан потерял выдающегося политического лидера, всеми силами действующего во благо демократии и согласия в своей стране».

Бывший министр иностранных дел Индии Натвар Сингх заявил, что убийство Беназир Бхутто окажет негативное влияние не только на Пакистан, но и на весь регион.

Афганистан

Президент Афганистана Хамид Карзай, который встречался с Бхутто в день её смерти в Исламабаде, сообщил, что он глубоко опечален её смертью. Он назвал её «отважной дочерью мусульманского мира», которая «пожертвовала своей жизнью ради Пакистана и ради всего региона». «Этим утром она выразила мне свою глубокую любовь и желания мира Афганистану и процветания Афганистану и… Пакистану», — сообщил Карзай.

ООН

С заявлением о смерти Бхутто выступил и генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун: «Я решительно осуждаю это гнусное преступление и призываю лиц, виновных к суду как можно скорее. Это представляет собой посягательство на стабильность в Пакистане, и его демократических процессов». Совет Безопасности ООН единогласно принял резолюцию, резко осуждающую убийства Беназир Бхутто.

Организация Исламская конференция

Генеральный секретарь Организации Исламская конференция профессор Экмелетддин Ихсаноглу назвал это преступление «явной провокацией, направленной на подрыв безопасности и единства страны, срыв демократического процесса в Пакистане».

ОАЭ

Министр иностранных дел ОАЭ шейх Абдалла ан-Нахайян назвал убийство Беназир Бхутто, которая в течение нескольких лет проживала в ОАЭ, «огромной потерей» не только для пакистанского, но и эмиратского народа.

Китай

Представитель министерства иностранных дел Китайской Народной Республики Цинь Ган сказал, что Китай был «потрясен убийством в Пакистане лидера оппозиции Беназир Бхутто», и «решительно осуждает террористические нападения.»

Украина

Премьер-министр Украины Юлия Тимошенко выразила соболезнования в связи с терактом в Пакистане. «На Украине с глубоким сожалением узнали о совершенном 27 декабря 2007 года в городе Равалпинди террористическом акте, в результате которого погибли десятки людей, в том числе бывший премьер-министр Пакистана Беназир Бхутто, а также многие люди получили ранения. Мы разделяем боль непоправимых потерь граждан Вашего государства и решительно осуждаем терроризм в любых его проявлениях», — идет речь в обращении Юлии Тимошенко.

Последствия

Ещё во время похорон в различных районах Пакистана происходили массовые беспорядки, погромы магазинов и административных зданий. Во время похорон экс-премьер-министра полиции были разрешено в случае беспорядков применять огнестрельное оружие против зачинщиков и подстрекателей.

См. также

• Тарар, Султан Амир

Ссылки

• [top.rbc.ru/incidents/27/12/2007/131956.shtml rbc.ru]
• [www.ferghana.ru/news.php?id=8080&mode=snews ferghana.ru]
• [news.bbc.co.uk/hi/russian/photo_galleries/newsid_7161000/7161783.stm bbc]
• [www.rian.ru/world/world_community/20071228/94454512.html РИА «Новости»]
• [www.rian.ru/world/asia/20071227/94412780.html РИА «Новости»]
• [lenta.ru/news/2007/12/27/blast/ Lenta.ru]
• [lenta.ru/news/2007/12/27/injure/ Lenta.ru]
• [lenta.ru/news/2007/12/27/die/ Lenta.ru]
• Густерин П. В.  [islam-info.ru/zhenskii-razdel/1607-pamyati-benazir-bxutto.html Памяти Беназир Бхутто]

Отрывок, характеризующий Убийство Беназир Бхутто

– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.


Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.