Убийство Зорана Джинджича

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Убийство Зорана Джинджича

Зоран Джинджич, пятый премьер-министр Сербии
Место атаки

Белград, здание Правительства Сербии

Цель атаки

Зоран Джинджич

Дата

12 марта 2003 года
12:25 (или 12:40)

Способ атаки

стрельба

Оружие

винтовка HK G3 с оптическим прицелом

Погибшие

1

Раненые

1

Число террористов

не менее 14 человек (сообщники)

Террористы

см. ниже

Убийцы

Звездан Йованович

Убийство Зорана Джинджича было совершено 12 марта 2003 года в 12:25 в холле Дома правительства Сербии в Белграде. Пятый премьер-министр Сербии Зоран Джинджич был ранен двумя выстрелами из снайперской винтовки (один из которых пришёлся в грудь) и скончался в больнице в 13:30 от полученных ранений. Под подозрением в подготовке покушения оказалось почти всё преступное подполье Сербии. В стране немедленно ввели чрезвычайное положение и в ходе полицейской операции «Сабля» задержали более 11 тысяч человек, связанных с организованными преступными группировками[1].

Перед судом предстали 12 человек, в том числе исполнитель убийства — подполковник армии Сербии Звездан Йованович, который был заместителем командира спецподразделения «Красные береты». Йованович был приговорён к 40 годам тюремного заключения, почти все его сообщники получили тюремные сроки от 30 до 40 лет. Некоторые из них были приговорены заочно, поскольку на момент судебного заседания находились в розыске (некоторые числятся в розыске и до сих пор). Причиной покушения стала передача множества сербских военных и политических деятелей Международному трибуналу по бывшей Югославии. На первом допросе Йованович признался в убийстве и заявил, что не испытывает раскаяния за совершённое деяние, но затем стал отрицать свою вину и утверждать, что его заставили подписать чистосердечное признание[2].





Предыстория

Биография и политическая карьера Джинджича

Основная статья: Джинджич, Зоран

Зоран Джинджич родился 1 августа 1952 года в городе Босански-Шамац в Югославии (ныне Босния и Герцеговина). Окончил философский факультет Белградского университета в 1974 году. В эти же годы участвовал в создании независимых организаций студентов из Загреба и Любляны, за что был приговорён югославским судом к году лишения свободы. В 1979 году в Констанцском университете, где учился у Юргена Хабермаса, получил докторскую степень по философии[3][4].

В 1989 году 37-летний Джинджич, до этого проживавший в Германии, вернулся в Югославию и вместе с демократическим активистом Воиславом Коштуницей создал Демократическую партию Сербии. В 1996 году победил на выборах на пост мэра Белграда, став его первым некоммунистическим мэром после 1945 года[4]. Летом 1999 года после войны против НАТО возглавлял кампанию акций протеста против президента Югославии Слободана Милошевича, в ходе которых протестующие требовали отставки Милошевича и проведения досрочных выборов президента страны, а также суда над Милошевичем как виновником поражения Югославии[5].

В июне 2000 года Джинджич стал одним из координаторов ведущего оппозиционного объединения Сербии — Союза за перемены. В сентябре он вошёл в предвыборный штаб кандидата на пост президента Югославии Воислава Коштуницы. В ходе выборов Коштуница одержал победу, но Милошевич потребовал провести второй тур выборов. В результате акций протеста при поддержке Западной Европы и США в октябре 2000 года произошла «Бульдозерная революция», в ходе которой Милошевича отстранили от власти. 23 декабря возглавляемая Джинджичем Демократическая оппозиция Сербии одержала уверенную победу на парламентских выборах, заняв больше 70 % мест в парламенте, а сам он 25 января 2001 года возглавил правительственный кабинет[4].

Летом 2001 года наметилось противостояние между представлявшим национально-консервативные круги президентом Коштуницей и премьер-министром Джинджичем, возглавлявшим левых либералов. Коштуница противился требованиям передать Милошевича Международному трибуналу по бывшей Югославии, однако Джинджич сумел настоять на необходимости этого шага, и 28 июня Милошевич был тайно вывезен из страны в Гаагу. Джинджич обвинял Коштуницу и его сторонников в парламенте в неготовности порвать с эпохой Милошевича, требовал увольнения судей, полицейских и дикторов центрального телевидения, связанных с предыдущим режимом. Сам он при этом отдавал себе отчёт, что эти меры не пользовались поддержкой большинства в Югославии, отмечая: «Меня вообще очень редко поддерживало большинство в этой стране»[6]. В интервью газете New York Times вскоре после экстрадиции Милошевича Джинджич заявил, что готов к любому спаду своей личной популярности при условии, что Сербия получит обещанные Западом в день экстрадиции гранты в размере 1,28 млрд долларов[7].

В конце 2001 года Джинджич пообещал начать в следующем году активную борьбу с организованной преступностью в Сербии. В декабре 2002 года был принят закон «О борьбе с организованной преступностью», согласно которому образовывались специальный отдел по борьбе с организованной преступностью, специальное отделение Белградского окружного суда по борьбе с организованной преступностью (или Специальный суд) и Институт по сотрудничеству со свидетелями[8].

Бунт Подразделения по специальным операциям

Основная статья: Бунт Подразделения по специальным операциям

Подразделение по специальным операциям, участвовавшее в Югославских войнах, было крайне возмущено тем, что многих сербских военных деятелей (в том числе и служивших в этом подразделении) выдавали Международному трибуналу по бывшей Югославии. Поводом для открытого выступления стали арест и передача трибуналу братьев Предрага и Ненада Бановичей, обвинявшихся в массовых убийствах в Боснии и Герцеговине. Спецназовцы не подозревали о том, что будут делать с арестованными ими лицами[9], и новости об экстрадиции арестованных в Гаагу стали для них шоком. Особенно сильно это потрясло Милорада Улемека, командира подразделения, о котором уже ходила дурная слава: его обвиняли в покушении на политика Вука Драшковича на Ибарском шоссе, и он не хотел окончательно потерять своё влияние в подразделении[9]. Летом 2001 года Улемек покинул пост командира подразделения и уехал в Грецию после того, как был арестован за драку и нападение на полицейский патруль[10].

9 ноября 2001 года все спецназовцы Подразделения по специальным операциям покинули свои рабочие места, двинувшись на базу в город Кула. Бунтовщики выступили на пресс-конференции и выдвинули три требования: подписать закон о сотрудничестве с Гаагским трибуналом, отправить в отставку главу МВД Душана Михайловича и перевести подразделение под прямой контроль премьер-министра[11][12]. Часть бунтовщиков выбралась к Врбасу и перекрыла участок автотрассы 10 ноября на 2 часа, ещё одна часть (численностью 70 человек) ранним утром 12 ноября заблокировала одну из улиц в Белграде на 21 автомобиле HUMVEE. Узнав о случившемся, Зоран Джинджич, находившийся в то время в деловой поездке, немедленно вернулся в Белград и собрал экстренное заседание МВД Сербии, на котором потребовал разобраться с бунтовщиками. Спецназовцы также выдвинули тайное требование — освободить ряд членов Земунской преступной группировки (Земунского клана) во главе с Миле Луковичем. Земунский клан выступал на стороне протестующих солдат и оказывал влияние на СМИ. Его глава Душан «Шиптар» Спасоевич был заинтересован в организации бунта и поддерживал отношения с Душаном Маричичем, командовавшим тогда подразделением. Во время телефонных разговоров с Маричичем Спасоевич утверждал, что предрешить исход бунта мог Коштуница, но с его слов не было понятно, на чьей стороне выступит Президент Югославии. Земунцы приезжали регулярно на базу спецназовцев в Куле, как свидетельствовал Зоран Вукоевич, глава службы безопасности Спасоевича, и оказывали серьёзное влияние на журналистов[13].

12 ноября в Белграде дорога около центра «Сава» была заблокирована «красными беретами». На переговоры к ним отправился Зоран Миятович, деятель Государственной службы безопасности, а интересы бунтовщиков представляли командир Душан Маричич и его помощник Звездан Йованович. Миятович неоднократно блефовал, требуя от Маричича сдаться по-хорошему и угрожая в случае отказа пустить в бой войска, которые якобы заняли позиции в соседних зданиях. Вечером на базу спецназа отправились на переговоры Чедомир Йованович и глава МВД Душан Михайлович. Последний согласился подписать заявление об отставке, но Йованович тут же его разорвал на глазах у солдат[12]. Михайлович всё же написал заявление об отставке, которое должен был принять Джинджич. По словам Чедомира Йовановича, на переговорах присутствовал Милорад Улемек, обливавшийся слезами и грозивший отрезать себе палец. 18 ноября 2001 года между правительством Сербии и «Красными беретами» всё же было заключено заветное соглашение[10].

Дело Любиши Бухи

В начале 2003 года к Зорану Джинджичу за помощью обратился сербский предприниматель и один из крупнейших строительных магнатов Сербии Любиша Буха, который также был известен как криминальный авторитет по прозвищу «Чуме» и являлся главарём Сурчинской преступной группировки. Сурчинская и Земунская преступные группировки являются крупнейшими криминальными синдикатами в Югославии и непримиримыми врагами. В 2001 году Милорад Улемек, известный своей дружбой с Земунским кланом, ещё до своего ухода с поста командира «Красных беретов» крупно рассорился с Бухой: тот обвинил Улемека и генерала государственной службы безопасности Милорада Брачановича в попытке рэкета в отношении его частного предприятия «Difens Roud» (в том числе и вооружённом нападении на главное здание)[14] и даже в организации покушения (взрыва автомобиля) якобы по заказу Марко Милошевича (англ.)русск., сына бывшего президента Югославии[15]. Улемек воспринял эти слова как оскорбление и попытался уничтожить клеветника. Несколько раз Любишу пытались то отравить, то застрелить (один раз был убит его телохранитель, в другой раз его спасли врачи от отравления), потом была похищена жена Бухи Лильяна, в декабре 2001 года был взорван гараж Бухи с асфальтоукладчиками фирмы «Difens Roud», а спустя несколько месяцев в его же торговом комплексе полиция обнаружила героин, и Чуме бежал за границу[16].

3 августа 2002 года на Чуме совершили ещё одно покушение, после чего тот тайно выбрался в Грецию. Там он связался с Белградским судом и предложил в обмен на амнистию назвать виновников более чем 30 громких политических убийств, совершённых в последние годы в Сербии (в том числе убийство Ивана Стамболича[17] и покушения на убийство Вука Драшковича в Будве и на Ибарском шоссе[18]). Спустя некоторое время Буха уехал в Словакию[19]. Основными подозреваемыми согласно Бухе были участники Боснийской и Косовской войн, которые состояли в Земунской преступной группировке и пользовались покровительством власти. По этому поводу министр внутренних дел Сербии Душан Михайлович заявил, что любые показания (в том числе и показания Бухи) могут стать главным оружием в борьбе с преступниками, добавив: «Каждый, кто нарушит закон, будет наказан»[16].

24 января 2003 года Любиша Буха заявил: «У меня есть доказательства, что Душан Спасоевич, „Легия“ и Слободан Пажич похитили Мирослава Мишковича и ещё пять-шесть людей, а также совершили около 30 убийств. Я готов быть свидетелем на суде по этому поводу. Они же несут ответственность и за покушение в Будве (…) В покушении на Ибарской магистрали участвовали Легия и Брацанович»[18]. Также Буха добавил, что все вышеперечисленные лица занимались торговлей наркотиками. Зоран Джинджич отметил в связи с этим: «Положение после заявления Любиши Бухи радикально изменилось, и весь отдел по борьбе с организованной преступностью интенсивно работает в этом направлении. Это наш абсолютный приоритет, и мы быстро доведём до общественности информацию о происходящем. Появляются некоторые планы разрешения проблемы, и это огромный шанс раз и навсегда покончить с криминальной верхушкой»[20].

5 марта 2003 года главой отдела по организованной преступности был назначен Зоран Прийич, который спустя пару дней приехал в Словакию, чтобы встретиться с Любишей Бухой. 11 марта все показания от Бухи были получены, и он росписью подтвердил своё участие в судебных процессах на правах свидетеля[19].

Попытки покушений

Бубаньское шоссе

В середине февраля 2003 года группа заговорщиков, состоявшая из подполковника югославской армии и командира «красных беретов» Звездана Йовановича[21], служащего спецназа Желько «Жмиги» Тояги и криминального авторитета Миле «Кума» Луковича, планировала обстрелять автомобиль Джинджича, который возвращался из гор Копаоник по Бубаньскому шоссе[22]. В распоряжении заговорщиков было три легковых и два грузовых автомобиля. Тем не менее, покушение не состоялось: по одной версии, заговорщики боялись попасть в гражданских лиц и поэтому отказались от реализации своего плана; по другой версии, со слов члена Земунского клана Милоша Симовича, это мероприятие носило чисто разведывательный характер, а Йованович собирался только проверить численность и силу охраны Джинджича. Милош Симович также утверждал, что проследить за охраной Джинджича его попросил Душан Спасоевич[23].

Белградская арена

21 февраля 2003 года Джинджич наносил официальный визит в Баня-Луку. Его кортеж двигался по трассе Белград-Загреб к аэропорту имени Николы Теслы: в состав кортежа входили три автомобиля с «мигалками», а Джинджич был в головном из них. Машины ехали со скоростью 130 км/ч, когда в 9:15 около Белградской арены поджидавший там грузовик начал перекрывать колонне движение, закрывая в том числе левую обгонную полосу. Водитель автомобиля Джинджича за несколько метров до этого снизил скорость до 100 км/ч, а затем внезапно обогнал грузовик справа и немедленно помчался к аэродрому[24]. Водителем грузовика «Мерседес» без регистрационных номеров оказался Деян «Багзи» Миленкович, член Земунского клана. Он собирался остановить кортеж Джинджича, а его подельники в лице Звездана Йовановича, Желько Тояги, Миле Луковича и Сретко Калинича рассчитывали в крайнем случае обстрелять автомобиль Джинджича из автоматов и гранатомётов «Золя»[25]. Миленкович был арестован по обвинению в подделке документов и должен был пробыть под стражей 8 дней, но уже спустя 4 дня его отпустили по просьбе семьи, которой он должен был помочь[19]. Некоторые СМИ утверждали, что грузовик должен был врезаться не то в сам автомобиль Джинджича, не то в какую-то машину из его кортежа; другие же ошибочно сообщали, что грузовик всё-таки врезался в кортеж[26][27].

Здание Союзной Скупщины

7 марта Звездан Йованович при помощи снайпера решил убить Джинджича перед зданием Союзной Скупщины: предполагалось осуществить выстрел с крыши гаража «Три листа табака», на углу улицы короля Милоша и бульвара короля Александра. Однако перед зданием Скупщины в самый неподходящий момент очутился журналист, в которого снайпер мог случайно попасть, и заговорщики отказались от плана. По словам Зорана Вукоевича, который находился в автомобиле Volkswagen Passat с Александром Симовичем и Звезданом Йовановичем, никто не был уверен, что их не заснимет камера, установленная на фасаде почтового отделения, и сбежать быстро с крыши гаража они тоже не могли[28][29].

Подготовка

Нинослав Константинович, Душан Крсманович и Звездан Йованович несколько раз посещали многоквартирный дом на Бирчаниновой улице напротив дома правительства. Они представлялись как телемастера, которые собираются провести в дом кабельное телевидение. При помощи лазерного дальномера Bushnell 1000 Йованович вычислил расстояние от многоквартирного дома до здания правительства (230 метров). Но после того, как жильцы стали слишком часто расспрашивать про кабельное телевидение, заговорщики решили сменить позицию для стрельбы. Милорад Улемек вскоре предоставил Йовановичу снайперскую винтовку с магазином на 20 патронов, из которой можно было бы выстрелить в Джинджича. Йованович в присутствии Миле Луковича успешно испытал её на горе Иришки-Венац, входящей в массив Фрушка-Гора[30]. Константинович с напарником нашли ещё одно здание на улице адмирала Гепрата, откуда открывался вид на дом правительства. Пробраться туда не составило никакого труда: 10 марта в 10 часов утра Константинович, Симович и Йованович, представившись художниками, вошли в дом без проблем, после чего засели на втором этаже в пустом офисе, где пробыли до 14 или 15 часов. Но Джинджич не появился ни в тот день, ни на следующий[31].

Убийство

В среду 12 марта 2003 года Джинджич должен был прибыть на заседание Совета по борьбе против коррупции и провести переговоры с министром иностранных дел Швеции Анной Линд в 15:30[32], а также обсудить некоторые дела с Синишей Николичем, бывшим начальником своего кабинета. С целью сэкономить время он отправился на работу утром, до 13 часов[33]. С утра, однако, он ещё взвешивал возможность провести день дома, поскольку его мучили боли в ноге, которую он поранил месяц тому назад, играя в футбол с командой жандармерии на Копаонике. По словам секретаря Джинджича Биляны Станков, в понедельник Джинджич на совещании сделал странное заявление, вспомнив, что и Джон Кеннеди исполнял обязанности, испытывая тяжёлые боли в позвоночнике. Суеверная Станков попросила Джинджича не делать подобные заявления, опасаясь, что с премьер-министром может параллельно случиться та же трагедия, что и с Кеннеди[34].

Кортеж из трёх автомобилей прибыл к дому № 40 по Ужицкой улице, где проживал Джинджич. После долгого ожидания Джинджич всё-таки вышел из жилища: он сел во второй автомобиль, и кортеж направился к Дому правительства. Миновав Ужицкую улицу и Топчидерскую звезду, кортеж проехал по бульвару воеводы Путника до Мостарской петли, где, попав в пробку, решил следовать по Савской и Сараевской улицам. Пока Джинджича везли к месту работы, руководитель службы безопасности премьер-министра Милан Веруович дважды безуспешно пытался связаться с человеком, который должен был встретить премьер-министра перед входом в дом Правительства[32]. Вся поездка заняла 5 минут. Когда колонна остановилась, автомобиль премьер-министра оказался перед входом номер 5, в двух-трёх шагах от двери. Сам пассажир молча читал газету в это время[32]. Телохранители помогли ему выбраться из автомобиля. Всего в трёх машинах было 8 сотрудников службы безопасности Джинджича[35]. Когда Джинджич вышел из автомобиля, начальник службы безопасности Милан Веруович передал ему костыли, подвёл его к дверям здания и вернулся, чтобы закрыть двери автомобиля, а премьер начал открывать дверь.

В 12:25 (по свидетельству Биляны Станков и водителя Александра Белича, около 12:40)[32] прозвучали два выстрела. С дальности в 130 метров и высоты в 16 метров две пули типа .308 Winchester попали в премьера: одна прошла в грудь, вторая ранила Веруовича в живот (область желудка), срикошетила от ограды и попала в правое бедро Джинджича[36]. Раненый Веруович тут же сел в автомобиль из кортежа, ещё один из телохранителей немедленно помчался в больницу. Джинджич лежал на спине лицом к зданию. Белич с другим охранником попытались привести раненого премьер-министра в чувство, однако после нескольких минут безрезультатных попыток отнесли его в автомобиль и отправились в больницу, уложив премьера на заднее сиденье. Его сопровождали советники Зоран Янюшевич и Тодор Димитриевич, а также агенты службы безопасности Драган Лалич и Любиша Яношевич[32].

  • Dolazak Djindjica pred atentat.png

    Путь кортежа Джинджича к зданию правительства

  • Djindjic assassination map-sr.png

    Местонахождение премьера и стрелявшего

  • Vlada Srbije ulaz 5.jpg

    Вход номер 5 в Дом правительства, где был ранен Джинджич

  • Zavod za fotogrametriju 2009.jpg

    Здание завода фотограмметрии и окно, откуда были произведены выстрелы

Несмотря на усилия врачей, Джинджич скончался от последствий ранений, смерть была констатирована в 13:30. Полиция после покушения объявила план «Вихрь», после чего блокировала все въезды и выезды из Белграда. Движение в городе было почти везде перекрыто, вследствие чего люди шли пешком домой с работы. Полиция обыскивала почти каждого встречного человека и почти каждый автомобиль. Йован Прийич в момент развития событий находился в доме в Зренянине. Узнав о случившемся, он в 2 часа ночи вернулся в Белград и уже в 8 утра подал в отставку с поста главы отдела по борьбе с организованной преступностью: официально это произошло по причине клеветы прессы на Прийича, который якобы состоял в движении «Югославские левые»[19].

Похороны Джинджича состоялись 15 марта, в субботу, на Аллее почётных граждан на Белградском Новом кладбище. Прощание прошло с государственными почестями. На похоронах присутствовали 500 тысяч человек[37]. Перед похоронами в тот же день в полдень в белградском Соборе Святого Саввы обряд отпевания провёл Патриарх Сербский Павел[38]. У покойного остались жена Ружица (серб.)русск. и двое детей — Йована (род. 1990) и Лука (род. 1993).

Результаты медицинской экспертизы

Смерть Зорана Джинджича была констатирована в 13:30 в Хирургическом центре Белграда, когда у премьер-министра перестал прощупываться пульс[35]. В тот же вечер было произведено вскрытие, которое показало, что Джинджич получил два ранения: первое пришлось в сердце, второе — в бедро, после рикошета. Рана в сердце имела размеры 33 на 22 миллиметра на входном отверстии и 37 на 25 миллиметров на выходном отверстии. Также были поражены печень и селезёнка, что заставило экспертов сделать однозначный вывод: ранение в сердце было несовместимым с жизнью, и врачи не смогли ничем помочь премьеру[35]. Экспертизу проводили три врача Института судебной медицины Медицинского факультета Белградского университета: Савич, Александрич и Душан Дунич. Инициатором экспертизы стал судья Александр Чолич. Экспертиза проходит в архивах под номером 210/2003 и содержит три главы на четырёх печатных страницах[35].

Первый вывод из вскрытия подтвердил, что смерть имела насильственный характер: попадание пули из огнестрельного оружия привело к разрыву сердца, левого лёгкого, печени, желудка и селезёнки. Было установлено, что пуля вошла в правую верхнюю часть груди и прошла по диагонали влево вниз. Была констатирована и поверхностная рана в левом предплечье от той же пули. Позднее по результатам повторного вскрытия было сделано уточнение: пуля попала в Джинджича на расстоянии 6 см от середины грудной клетки, в районе седьмого ребра, на 132 сантиметра от правой пятки и вышла в левой стороне грудной клетки в 126 сантиметрах от левой пятки[35].

Реакция

В Сербии

Убийство Джинджича стало шоком для всей страны. После сообщения о его смерти в стране объявили трёхдневный траур, приспустив флаги и отменив развлекательные программы на телевидении. Заседание сербского парламента 13 марта началось с минуты молчания. К дверям правительственной резиденции всю ночь приходили люди, возлагая цветы на место гибели премьер-министра и оставляя свои подписи в книге памяти[38][26].

В стране сразу же было введено чрезвычайное положение, о чём объявила исполнявшая обязанности президента Сербии Наташа Мичич, председатель Скупщины, охарактеризовав убийство как «преступление против конституционного строя страны». По словам Мичич, положение должно было действовать до тех пор, пока убийцы не предстанут перед судом. В тот же день в Белграде состоялось расширенное заседание Высшего совета обороны Сербии и Черногории, на котором его члены осудили убийство премьер-министра, поддержали принятые меры и решимость сербского правительства разыскать исполнителей и организаторов преступления, а также отдали приказ о повышении степени боеготовности армии[27][26]. В ходе двух спецопераций «Вихрь» и «Сабля», в которых было задействовано несколько тысяч полицейских и агентов спецслужб, были задержаны более 3400 человек, которых могли подозревать в убийстве Джинджича. Полиция изъяла 325 пистолетов, 400 винтовок и автоматов, 140 гранат, более 70 тысяч патронов разного калибра и 289 автомобилей, а также обнаружили 20 кг героина, 35 кг марихуаны и 4 с половиной тысячи таблеток «экстази»[39].

Свои соболезнования выразили ряд оппозиционных Джинджичу политиков, в том числе генеральный секретарь СПС Зоран Анджелкович и противник Джинджича на выборах Воислав Коштуница. Вместе с тем все они отвергли обвинения в подготовке покушения[26].

Международная реакция

Убийство стало главной новостью всех информационных агентств, радиостанций, телеканалов, газет и новостных сайтов всего мира: впервые за 17 лет с момента гибели Улофа Пальме жертвой киллера стал премьер-министр страны. СМИ неоднократно сравнивали случившееся с терактами 11 сентября в Нью-Йорке[26] и даже с убийством Джона Кеннеди[40].

  • Министр иностранных дел Германии Йошка Фишер констатировал, что «для Сербии, а возможно и для всего мира» настали очень тяжёлые времена, когда трудно сохранять политическую стабильность, но выразил надежду на то, что страна оправится от шока после убийства Джиндижча и продолжит его реформы[26].
  • Генеральный секретарь НАТО Джордж Робертсон осудил убийство Джинджича, возложив вину на «антидемократические и экстремистские силы в Сербии», с которыми правительство не справилось. Он выразил надежду, что убийцы будут найдены и привлечены к суду[3].
  • Премьер-министр Хорватии Ивица Рачан назвал убийство предупреждением всей Хорватии и Европе и призвал усилить борьбу с криминалом[26].

Расследование

Идентификация исполнителей

Было установлено, что стрелял непосредственно Звездан Йованович, заместитель командира Подразделения по специальным операциям «Красные береты». Оружием, из которого были сделаны оба выстрела, являлась автоматическая винтовка HK G3. Выстрелы были совершены из кабинета №55 в канцелярии на втором этаже завода фотограмметрии (дом №14 по улице адмирала Гепрата). Непосредственными сообщниками Йовановича были следующие лица:

Также помощь в подготовке покушения Йовановичу оказывали:

После убийства все сообщники Йовановича разбежались по своим квартирам, а чтобы запутать следы, Volkswagen Passat был сожжён на улице Зарии Вуйошевича в Новом Белграде. Йованович отвёз винтовку сначала на склад в 26-м квартале, а затем и вовсе закопал в землю в том же Новом Белграде[16].

Розыск и задержание преступников

Сообщение о покушении срочно пришло в полицию, и та немедленно начала поиски свидетелей. В доме 12 на улице Адмирала Гепрата комнату, где находились предполагаемые убийцы, опечатали[43]. Куйо Криешторац, владелец пекарни, сообщил, что видел недалеко в «Фольксвагене» Милисавлевича. 1 марта 2004 года Криешторац был убит неизвестным из пистолета с глушителем после очередного визита в полицию[44]. Тело убитого было обнаружено в автомобиле. Считается, что мотивом этого убийства стало свидетельство против Милисавлевича, а заказчиком убийства, по данным Сретко Калинича, стал Лука Бойович, ещё один соратник Милорада Улемека[45]. 3 июня 2006 года у белградского аэропорта было найдено обгоревшее тело ещё одного свидетеля Зорана Вукоевича, который сообщал полиции информацию о некоторых соучастниках покушения на Джинджича. В убийстве обвинили Александра Симовича, который, по данным следствия, избил Вукоевича, затем замотал его в фольгу и сжёг заживо[46].

Следствие установило по делу 36 подозреваемых, однако задержать удалось только 21 человека из них[47]. Звездан Йованович был арестован 25 марта 2003 года после расформирования Подразделения по специальным операциям и вынужден был сдать оружие. Солдат, непричастных к делу об убийстве Джинджича, перевели в другие подразделения армии и полиции. Нескольких заговорщиков так и не удалось привлечь к суду: Душан Спасоевич и Миле Лукович 27 марта 2003 года были убиты полицией при попытке ареста[48][49]. С другими подозреваемыми полиции сопутствовала удача: 17 июля 2004 года в Греции был арестован Деян Миленкович (тогда именно он, а не Йованович, считался подозреваемым), у которого обнаружили очень большую сумму денег[50]; Александар Симович был арестован 23 ноября 2006 года в Белграде[51] и предстал перед судом ещё с 11 сообщниками (в их число, не считая стрелявшего Йовановича, вошли Милорад Улемек (как руководитель операции)[16], Деян Миленкович и Желько Тояга)[52].

В числе арестованных, но не представших прямо перед судом по обвинению в убийстве Джинджича, были Младан Мичич, арестованный через несколько дней после убийства Джинджича (Мичич был вторым человеком в Земунской преступной группировке), и Дарко Миличевич, арестованный в том же 2003 году полицией Швеции[53].

Мотивы

Мотивы Йовановича

В Викитеке есть полный текст Признания Звездана Йовановича на допросе

Арестованный Йованович на первом допросе, состоявшемся 7 апреля[2], сразу же сознался в убийстве и сказал: «Убийство я совершил по политическим причинам, поскольку считал, что смогу предотвратить передачу сербских патриотов в Гаагу[41], остановить роспуск отряда и распад Сербии. Гаага — величайший позор национальной истории»[2]. Йованович заявил, что не испытывает раскаяния за совершённое деяние[54][55]. Однако в день первого судебного слушания, менее чем через полчаса после его начала, Йованович заявил, что оговорил себя, и позднее вообще отказался давать какие-либо показания, поскольку не доверял суду[56].

Мотивы Улемека

Улемек как второй по важности из сообщников имел свои мотивы по устранению Джинджича, и выдача сербских военных Гаагскому трибуналу могла быть всего лишь поводом. Одной из версий убийства Джинджича могла быть война его правительства против Земунского клана, который подозревали в связях с оппозицией (а именно с семьёй Слободана Милошевича). Всё началось с загадочного убийства братьев Драгана и Зорана Живковичей, сыновей Ратомира «Фишкала» Живковича, кума Любиши Бухи. Обстоятельства гибели обоих были странными: в Австрии задержали немца с наркотиками (500 г героина), который рассказал на допросе, что купил их в Пожареваце у братьев Живковичей, которые сотрудничали с «земунцами». Вскоре в Пожареваце был убит Зоран, и новость о случившемся дошла до Драгана, находившегося в колумбийской Боготе. Затем угрозы стали доходить и до Драгана, тот сделал себе фальшивый паспорт гражданина Словении, но это его не спасло. Драган стал жертвой нападения через несколько дней после убийства Зорана[57].

В обоих случаях тяжело раненых Живковичей успели доставить в больницу, но врачи оказались бессильны. Тем не менее, умиравшие Драган и Зоран сумели описать знакомым внешность человека, который считается непосредственным исполнителем обоих убийств. Со слов умиравших братьев, а также при помощи показаний свидетелей и нескольких криминалистических экспертиз (к делу подключили и профессиональных военных) было установлено, что непосредственным убийцей был военнослужащий из «красных беретов», известный под прозвищем «Чероки» (серб. čiroki) и являвшийся к тому же ещё и левшой. Стрельбу он вёл из пистолета-пулемёта «Heckler-Koch», находясь в красном автомобиле Audi, а его водителем был некто «Йованович» по прозвищу «Японец»[57]. Сожжённый «Ауди» нашли на окраине Пожареваца: как выяснилось позднее, его угнал бандит Ненад Опачич из криминальной группировки «Бубамара»[57]. Несколько свидетелей заявляли, что стрелявшим был как раз сам Милорад «Легия» Улемек[57].

Ратомир Живкович обвинил в организации убийства своих детей двух человек, которые ради усиления своего влияния в криминальном мире и во всём обществе шли на подобные шаги — Милорада Улемека и Душана Спасоевича (в качестве доказательства причастности Спасоевича была представлена запись телефонного разговора, на которой тот интересуется, удалось ли избавиться от Драгана Живковича)[57]. После этого началась раскрутка связей Земунского клана с семьёй Слободана Милошевича, а в перспективе и со всей оппозицией Джинджичу. Улемек решил, что правительство хочет от него таким образом избавиться, и 27 января 2003 года в открытом письме потребовал от Джинджича прекратить укрывать Буху, напомнив, что именно «красные береты» привели премьера к власти, и пригрозив расправой Джинджичу, если тот пойдёт против своих людей[19]. Джинджич планировал произвести крупные перестановки в силовых ведомствах во второй половине марта, и Улемек из-за своего письма мог стать первым кандидатом на изгнание из рядов «красных беретов». Но сторонники Земунского клана, работавшие в МВД и спецслужбах, своевременно доложили Улемеку о планах Джинджича[19].

Уже позднее обвинения в убийстве стали предъявлять не только членам «красных беретов», но и всему Земунскому клану. Масла в огонь добавлял тот факт, что почти все из вышеперечисленных сообщников Йовановича (как и сам он) имели хорошие отношения с Земунским кланом или даже состояли в нём[19].

Суд

Судебное следствие

Изначально председателем суда была Майя Ковачевич[47], но затем её сменила Ната Месаревич[58]. На судебных заседаниях обвиняемые находились в специальном боксе за пуленепробиваемым стеклом[14]. Первое заседание состоялось 22 декабря 2003 года в здании Специального отдела окружного суда Белграда с участием судей Марко Кляевича и Майи Ковачевич, Джордже Остоича как государственного обвинителя, Йована Прийича как специального прокурора и его помощников Милана Радовановича и Небойшу Мараша[14]. Каждый подсудимый имел своего адвоката: так, адвокатом Йовановича сначала была Весна Радмилович (во время предварительного следствия), затем эту должность занял Ненад Вукасович[2]. Наблюдателями на первом заседании были председатель Верховного суда Сербии Соня Бркич и председатель Белградского окружного суда Радослав Бачович[14].

Дело освещали около 70 журналистов: для них был подготовлен специальный медиа-центр, но при этом телефонная связь не была обеспечена должным образом[14]. Среди присутствовавших в зале зрителей были не только родственники обвиняемых, но и родственники лиц, которые якобы погибли от рук бандитов Земунского клана. Родственники последних проходили по другим уголовным делам как свидетели и ожидали узнать от суда правду об убийствах и убедиться в причастности к ним Земунского клана[14]. На том же заседании присутствовала жена Звездана Оливера, у которой перед входом в здание суда конфисковали маленький нож (как пояснила потом судья Ковачевич, этим ножом Оливера пользовалась в домашнем хозяйстве, открывая консервные банки или даже срезая для своих детей ветки деревьев). Пресса, не зная обстоятельств задержания, поспешила обвинить Оливеру в попытке срыва заседания, однако другого человека по этому обвинению всё-таки задержали: большой охотничий нож был изъят у неизвестного, который пришёл на судебное заседание по делу об убийстве генерала Бошки Бухи[14].

Первое заседание ознаменовалось несколькими скандалами. Уже на первом же судебном допросе Йованович внезапно заявил: «Я не совершал преступления. Совершается страшная судебная ошибка и, чтобы совесть у всех была спокойна, я прошу нового суда»[2]. Йованович сказал, что текст его чистосердечного признания был сфальсифицирован сотрудниками МВД Миле Новаковичем и Родолюбом Миловичем, которые заставили Йовановича подписать его, угрожая его семье[2]. Он пытался подать апелляцию в суд первой инстанции на это решение, но её отклонили, и сразу же на первом заседании вместе с адвокатом Вукасовичем он подал апелляцию в Верховный суд, потребовав провести повторное разбирательство из-за не полностью выявленного положения фактов, провести судебное заседание заново и отменить решение суда первой инстанции или же добиться полного оправдания по всем статьям[2]. В апелляции Вукасович заявил, что на месте преступления была найдена третья пуля, которую якобы подбросило следствие (её траектория полёта не начиналась в той комнате, где находился Йованович), и адвокат, усомнившись в объективности и добросовестности следствия, потребовал провести повторное досудебное следствие[2]. Давать показания бывший командир «красных беретов» отказался, даже не объяснив, будет ли он себя защищать при помощи юристов или будет защищаться сам, что вызвало шквал аплодисментов среди родственников подсудимых; адвокат же заявил, что окончательное решение подзащитный примет в ходе судебного заседания[14]. Остальные подсудимые также заявили, что на них оказывалось давление; Желько Тояга добавил, что его права как задержанного были грубым образом нарушены, а Слободан Пазин и вовсе сказал, что его лишили права на собственную защиту[14]. На второй день судебного разбирательства выяснилось, что среди обвиняемых находился 21-летний Милан Йованович, проходивший обвиняемым по другому делу о деятельности Земунской преступной группировки (арестован 12 сентября 2003 года) и не имевший никакого отношения к убийству Джиндижча, но по словам Майи Ковачевич, о присутствии Милана Йовановича среди обвиняемых до начала слушаний её никто не уведомил[14].

Первое отстранение от участия в судебном процессе состоялось именно на первом же заседании. Адвокат Душана Крсмановича Мирослав Тодорович заявил, что специальный прокурор Йован Прийич посещал подзащитного в изоляторе и склонил того подписать чистосердечное признание в соучастии, пообещав тому сократить приговор как минимум вдвое и даже пообещав защиту семьи от угроз и попыток нападений. Это вынудило Тодоровича потребовать отвода прокурора Прийича и его помощников, а также подать заявление на возбуждение уголовного дела в отношении прокурора[14]. Протесты защиты были отклонены, и та стала добиваться того, чтобы Крсмановича признали невменяемым и направили на принудительное лечение (тот якобы страдал от суицидального синдрома), но суд признал Крсмановича вменяемым[59]. За нарушение порядка были вынесены предупреждения Биляне Кайганич, адвокату Деяна Миленковича, и Николе Николичу, адвокату Миломира Каличанина[14]. Прийич вскоре признался, что действительно посещал задержанного Крсмановича и договаривался с ним, что вызвало истерику у Тодоровича, который заявил, что судья Кляевич был в сговоре с прокурором. В ответ на это Тодоровича удалили из зала судебного заседания, отстранив от защиты Крсмановича[14].

Обвинительное заключение зачитал помощник прокурора Милан Радованович, обвинив 15 человек в организации убийства Зорана Джинджича и ряде других преступлений: рэкетирование компании «Difens Roud» с последующим вооружённым нападением, вооружённое нападение на штаб Демократической партии Сербии, похищение Сувада Мусича, Вука Байруевича и Миле Бабовича; ряд убийств других личностей. Радованович заявил, что все подсудимые входили в состав Земунской преступной группировки, и именно она в первую очередь является причастной к убийству Зорана Джинджича как своего личного врага[14]. Во время чтения обвинительного заключения Слободан Пажин, сидевший в первом ряду с Звезданом Йовановичем, хватался за голову или закрывал руками лицо, выслушивая в свой адрес обвинения в поддержке Земунского клана[14]. Сам же Йованович не проявлял практически никаких эмоций, только изредка мотая головой в знак несогласия[14]. Первое судебное заседание завершилось 29 декабря 2003, а следующее было назначено на январь 2004 года[14].

Однако рассмотрение дела в отношении всех подсудимых затянулось на 3 года. За это время произошла смена председателя суда Майи Ковачевич на Нату Месарович; был арестован подозрительный, по мнению адвокатов Крсмановича, прокурор Йован Прийич; были убиты два ключевых свидетеля — Зоран Вукоевич[46] и Куйо Криешторац[47]; также были опровергнуты несколько результатов экспертиз. Поиски некоторых обвиняемых велись очень долго: так, Милорад «Легия» Лукович, один из организаторов убийства Джинджича, отсутствовал на первом судебном заседании и, по версии прессы, скрывался в Загребе, о чём свидетельствовала местная полиция[14]. Обвиняемые и свидетели путались в показаниях, вследствие чего пришлось вызывать ещё множество свидетелей, которых в общей сложности оказалось более 150 человек[41]. Для облегчения процесса расследования было решено, что в исключительных случаях показания погибших свидетелей будут зачитываться в суде из протокола[47]. В защиту своего подзащитного адвокаты предоставили видеозапись, сделанную в 2003 году и показанную следствию в 2004 году: на ней Йованович находился на Фрушке-Горе со следователем, прокурором, адвокатом и командиром Управления по борьбе с организованной преступностью (серб. Uprava za borbu protiv organizovanog kriminala) и рассказывал, как проверял винтовку, прицеливался и стрелял из неё[30]. Защита настаивала, что Йованович активно сотрудничал со следствием, и пыталась тем самым смягчить приговор подсудимому. Суд отказался принимать видеозапись как доказательство со стороны защиты[30].

Приговор

23 мая 2007 года Белградский специальный суд по борьбе с организованной преступностью признал 12 подсудимых виновными и вынес им приговоры. Не пойманным подсудимым приговор выносился заочно; также несколько человек получили тюремные сроки за соучастие в других преступлениях[60]:

  • Звездан Йованович — 40 лет лишения свободы (максимально возможный срок). Признан виновным в покушении на убийство и в убийстве высшего представителя власти.
  • Милорад Улемек — 40 лет лишения свободы (максимально возможный срок). Признан виновным в организации покушения на убийство и антиконституционной деятельности (в открытом письме от 27 января 2003 года он угрожал правительству и заверял, что Джинджичу осталось жить недолго[19]).
  • Никола Баич — 35 лет лишения свободы. Признан виновным в организации покушения на убийство и иных преступлениях.
  • Нинослав Константинич — 35 лет лишения свободы (заочно). Признан виновным в организации покушения на убийство и иных преступлениях.
  • Владимир Милисавлевич — 35 лет лишения свободы (заочно; первоначальный приговор — 40 лет лишения свободы). Признан виновным в организации покушения на убийство и иных преступлениях.
  • Александар Симович — 35 лет лишения свободы. Признан виновным в организации покушения на убийство и иных преступлениях.
  • Бранислав Безаревич — 30 лет лишения свободы. Признан виновным в организации покушения на убийство.
  • Сретко Калинич — 30 лет лишения свободы (заочно; первоначальный приговор — 40 лет лишения свободы). Признан виновным в организации покушения на убийство и иных преступлениях.
  • Милош Симович — 30 лет лишения свободы (заочно; первоначальный приговор — 40 лет лишения свободы). Признан виновным в организации покушения на убийство и иных преступлениях.
  • Милан Юришич — 30 лет лишения свободы (заочно; первоначальный приговор — 34 года лишения свободы). Признан виновным в организации покушения на убийство и иных преступлениях.
  • Душан Крсманович — 20 лет лишения свободы (первоначальный приговор — 30 лет лишения свободы). Признан виновным в организации покушения на убийство и иных преступлениях.
  • Желько Тояга — 15 лет лишения свободы (первоначальный приговор — 30 лет лишения свободы)[61]. Признан виновным в организации покушения на убийство.

Из представших по вышеуказанным обвинениям некоторые были оправданы по делу об убийстве Джинджича, но получили тюремные сроки за иные преступления:

  • Саша Пеякович — 8 лет лишения свободы (первоначальный приговор — 30 лет лишения свободы, после апелляции обвинения в соучастии в убийстве сняты).
  • Слободан Пажин — 7 лет и 5 месяцев лишения свободы.
  • Саша Петрович — 5 лет лишения свободы.
  • Предраг Малетич — 3 года лишения свободы.

Приговоры были подтверждены 29 декабря 2008 года после всех возможных апелляций[62]. Несмотря на то, что вынесенный приговор Йовановичу был максимально допустимым, активисты Демократической молодёжи Сербии устроили перед зданием суда митинг под лозунгом «И 40 лет недостаточно», который начался в момент оглашения приговора[41].

Последующие аресты

Аресты по делу Джинджича, однако, продолжились, поскольку многие из соучастников Йовановича не были найдены и первоначальные приговоры им выносились заочно. В 2010 году в Хорватии был арестован соучастник преступления Сретко Калинич, который заявил, что убил Константинича и Юришича по приказу Луки Бойовича[63]: труп Константинича был закопан в землю, а труп Юришича был расчленён и частично съеден (остатки сбросили в реку). Полиция действительно нашла останки Юришича в Испании в водах реки Мансанарес[64][65], но там, где якобы был закопан труп Константинича, ничего не было найдено[66]. В 2011 году арестовали четверых бывших военнослужащих «Красных беретов», причастных к бунту в 2001 году, который стал предпосылкой к покушению на Джинджича[67].

Альтернативные точки зрения

  • В ночь с 21 на 22 февраля 2008 года в эфире телеканала «Россия» вышел выпуск телепередачи «Вести+» с Константином Сёминым, посвящённый сербским акциям протеста против одностороннего провозглашения независимости Республики Косово. Ведущий в эфире передачи упомянул Зорана Джинджича, обвинив его в развале югославских вооружённых сил и незаконной выдаче сербских военачальников Международному трибуналу по бывшей Югославии, а также заявив, что убийство Джинджича на фоне этих событий было полностью заслуженным и оправданным[68]. Разразился скандал: Правительство Сербии и ряд депутатов парламента Сербии потребовали объяснений от руководства ВГТРК, назвав заявление Сёмина «оскорблением памяти» премьер-министра и «одобрением государственного терроризма», а также угрожая отозвать сербского посла в РФ Станимира Вукичевича[69]. Однако во время официального визита в Сербию российская делегация во главе с премьер-министром Виктором Зубковым объяснила, что высказывания Сёмина являются лишь его личным мнением и не связаны с позицией властей РФ[70].
  • По версии писателя, военного историка и депутата Народной скупщины Милована Дрецуна, Джинджича могли ликвидировать не за выдачу Слободана Милошевича Международному трибуналу, а за отказ от признания независимости Косово, поскольку позиция Джинджича противоречила пожеланиям многих международных организаций. Премьер-министр говорил, что в таком случае может задуматься и об особых отношениях с Республикой Сербской (энтитетом Боснии и Герцеговины). В интервью, данных в ноябре 2001 и августе 2002 года российским журналистам, Зоран Джинджич заявлял, что признание независимости Косово может привести к очередному обострению ситуации на Балканах, а также называл поддержку западными странами косовских албанцев частью политики двойных стандартов при объявленной США борьбе с терроризмом в мире[71].
  • В 2013 году вышла книга «Третья пуля. Политические обстоятельства убийства Зорана Джинджича», авторы которой — бывший телохранитель Джинджича Милан Веруович и журналист Никола Врзич — обвинили в организации покушения на Джинджича британскую разведку, а именно её сотрудника Энтони Морктона. Несмотря на то, что эта версия является сомнительной, поскольку Джинджич поддерживал курс на вступление Сербии в Европейский союз, авторы книги напоминают, что некоторыми из организаторов покушения были члены Земунского клана, которые хотели уничтожить Джинджича по личным мотивам, и выдвигают предположение, что британские спецслужбы умело манипулировали этими мотивами[72].

Напишите отзыв о статье "Убийство Зорана Джинджича"

Примечания

  1. ↑ [www.b92.net/eng/news/politics.php?yyyy=2014&mm=03&dd=12&nav_id=89600 11 years since assassination of Zoran Đinđić] (англ.). Б92 (12 March 2014). Проверено 25 июля 2016.
  2. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.srpska.ru/article.php?nid=9491 Я не убивал Джинджича] (рус.). Српска.ру (17 сентября 2008). Проверено 25 июля 2016.
  3. ↑ 1 2 Сергей Чиркин. [www.rg.ru/2003/07/29/35.html Убит Зоран Джинджич] (рус.). Российская газета (12 марта 2003). Проверено 25 июля 2016.
  4. ↑ 1 2 3 [www.srbija.gov.rs/vesti/specijal.php?pf=1&id=2153&change_lang=en&url=%2Fvesti%2Fspecijal.php%3Fpf%3D1%26id%3D2153%26change_lang%3Den Zoran Djindjic (1952-2003)] (англ.). Правительство Сербии. Проверено 25 июля 2016.
  5. ↑ [www.1tv.ru/news/1999/07/17/294303-v_yugoslavii_oppozitsiya_provodit_vse_bolee_massovye_mitingi_s_trebovaniem_otstavki_prezidenta_miloshevicha В Югославии оппозиция проводит все более массовые митинги с требованием отставки Президента Милошевича] (рус.). ОРТ (17 июля 1999). Проверено 25 июля 2016.
  6. ↑ Филип Славкович. [www.dw.com/ru/сербия-после-милошевича-пять-лет-спустя/a-1729704 Сербия после Милошевича — пять лет спустя]. Deutsche Welle (5 октября 2005). Проверено 25 июля 2016.
  7. ↑ Carlotta Gall. [www.nytimes.com/2001/07/01/world/serbian-tells-of-spiriting-milosevic-away.html Serbian Tells of Spiriting Milosevic Away] (англ.). The New York Times (1 July 2001). Проверено 25 июля 2016.
  8. ↑ [www.paragraf.rs/propisi/zakon_o_organizaciji_i_nadleznosti_drzavnih_organa_u_suzbijanju.html ZAKON O ORGANIZACIJI I NADLEŽNOSTI DRŽAVNIH ORGANA U SUZBIJANJU ORGANIZOVANOG KRIMINALA, KORUPCIJE I DRUGIH POSEBNO TEŠKIH KRIVIČNIH DELA (текст закона в последней редакции)] (серб.). Парламент Сербии. Paragraf Lex, Elektronska pravna baza (2013). Проверено 25 июля 2016.
  9. ↑ 1 2 [www.politika.rs/rubrike/Hronika/Radisavljevic-Istrazujemo-ko-je-izveo-JSO-iz-Kule.lt.html Radisavljević: Istražujemo ko je izveo JSO iz Kule] (серб.). Политика (9 октября 2010). Проверено 25 июля 2016.
  10. ↑ 1 2 Filip Švarm. [www.vreme.com/cms/view.php?id=465620 Konačni obračun] (серб.). Vreme (21 сентября 2006). Проверено 25 июля 2016.
  11. ↑ [arhiva.glas-javnosti.rs/arhiva/2001/11/12/srpski/H01111102.shtml U Kuli u nedelju bez vanrednih događaja]. Глас јавности (12 ноября 2001). Проверено 25 июля 2016.
  12. ↑ 1 2 [www.srpska.ru/article.php?nid=18026 В Сербии проходят аресты бывших офицеров JSO] (рус.). Блиц, Вести-Онлайн, Политика. Српска.ру (20 сентября 2011). Проверено 25 июля 2016.
  13. ↑ Васић, 2005, с. 77—80.
  14. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 Е.В.Н. [www.novosti.rs/вести/насловна/хроника.405.html:153438-ZVEZDAN-JOVANOVI262---U-SREDU--PROGOVORA ЗВЕЗДАН ЈОВАНОВИЋ У СРЕДУ ПРОГОВОРА?] (серб.). Вечерње новости (23 декабря 2003). Проверено 25 июля 2016.
  15. ↑ [www.novine.ca/arhiva/2003/28_01_03/yu.html Ljubisa Buha - Cume, vodja surcinskog klana POCEO DA PRICA: Gde je veza vlasti i kriminalaca u Srbiji?] (серб.). Nezavisne Novine (28 января 2003). Проверено 25 июля 2016.
  16. ↑ 1 2 3 4 Андрей Шароградский. [www.svoboda.org/content/article/24184987.html Арест предполагаемого убийцы премьер-министра Сербии Зорана Джинджича] (рус.). Радио «Свобода» (26 марта 2003). Проверено 25 июля 2016.
  17. ↑ [www.b92.net/info/vesti/index.php?yyyy=2003&mm=03&dd=28&nav_category=16&nav_id=104601 Mihajlović: Pronađeni posmrtni ostaci Ivana Stambolića] (серб.). Б92 (28 марта 2003). Проверено 25 июля 2016.
  18. ↑ 1 2 [www.b92.net/info/vesti/index.php?yyyy=2003&mm=01&dd=24&nav_category=11&nav_id=81927 Ljubiša Buha za B92 optužuje Lukovića i Spasojevića] (серб.). Б92 (24 января 2003). Проверено 25 июля 2016.
  19. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.b92.net/insajder/arhiva/arhiva.php?nav_category=992&nav_id=412432 Politička pozadina atentata] (серб.). Emisija «Insajder». Б92 (13 марта 2008). Проверено 25 июля 2016.
  20. ↑ [www.dw.de/šest-godina-od-ubistva-zorana-đinđića/a-4091201 Šest godina od ubistva Zorana Đinđića] (серб.). Deutsche Welle (12 марта 2009). Проверено 25 июля 2016.
  21. ↑ [www.b92.net/info/vesti/index.php?yyyy=2007&mm=01&dd=17&nav_id=228082 Zvezdan Jovanović na snimku] (серб.). Б92 (17 января 2007). Проверено 25 июля 2016.
  22. ↑ [www.bosnjak-ks.com/clanak/vijesti/regija/ubijen-jer-je-pokusao-da-srbiju-odvede-u-buducnost/ Ubijen jer je pokušao da Srbiju odvede u budućnost] (босн.). Bošnjak-KS (12 марта 2004). Проверено 25 июля 2016.
  23. ↑ D. Čarnić. [www.politika.rs/rubrike/Hronika/Simovic-Bilo-je-i-drugih-atentatora-pored-Zvezdana.lt.html Simović: Bilo je i drugih atentatora pored Zvezdana] (серб.). Политика (14 сентября 2011). Проверено 25 июля 2016.
  24. ↑ Daniel Bukumirović. [www.b92.net/info/emisije/kaziprst.php?yyyy=2003&mm=10&nav_id=122508 Veruović: Đinđić ubijen hicem drugog snajpera iz Birčaninove] (серб.). Emisija «Kažiprst»(недоступная ссылка — история). Б92 (20 октября 2003). Проверено 25 июля 2016. [web.archive.org/web/20141006130930/www.b92.net/info/emisije/kaziprst.php?yyyy=2003&mm=10&nav_id=122508 Архивировано из первоисточника 6 октября 2014].
  25. ↑ Показания Зорана Йовановича, 7 апреля 2003 года в сербской Викитеке  (серб.)
  26. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Владимир Арьев. [podrobnosti.ua/51490-kto-ubil-premer-ministra-serbii-zorana-dzhindzhicha.html Кто убил премьер-министра Сербии Зорана Джинджича?] (рус.). Подробности.ua (16 марта 2003). Проверено 25 июля 2016.
  27. ↑ 1 2 [www.newsru.com/world/12Mar2003/pm.html В Белграде совершено покушение на премьер-министра Сербии. Зоран Джинджич убит] (рус.). NEWSRU.com (12 марта 2003). Проверено 25 июля 2016.
  28. ↑ [video.xfree.hu/?n=szpray%7Cb10d7a39b9b733fa8ee0ad5b174677a1 Реконструкција: Како је убијен премијер] (венг.). Б92. Video.Xfree.Hu (1 июня 2008). — Выпуск программы «Insajder» на телеканале Б92. Проверено 25 июля 2016.
  29. ↑ Emisija «Insajder». [www.b92.net/info/emisije/insajder.php?yyyy=2005&mm=03&nav_id=164328 Реконструкција: Како је убијен премијер] (серб.)(недоступная ссылка — история). Б92. — Стенограмма выпуска программы «Insajder» на телеканале Б92. Проверено 25 июля 2016. [web.archive.org/web/20050317193848/www.b92.net/info/emisije/insajder.php?nav_id=164328&yyyy=2005&mm=03 Архивировано из первоисточника 17 марта 2005].
  30. ↑ 1 2 3 [youtube.com/watch?v=dnqPOPbfLo8 EKSKLUZIVNO-ZVEZDAN JOVANOVIĆ-FRUŠKA GORA 2003] на YouTube
  31. ↑ [pescanik.net/priznanje-zvezdana-jovanovica/ Priznanje Zvezdana Jovanovića] (серб.)(недоступная ссылка — история). Pescanik (6 апреля 2003). Проверено 25 июля 2016. [web.archive.org/web/20090620232413/www.pescanik.net/content/view/1659/65 Архивировано из первоисточника 20 июня 2009].
  32. ↑ 1 2 3 4 5 [www.rts.rs/page/tv/ci/story/17/РТС+1/21151/Последњи+дан+Зорана+Ђинђића+.html Последњи дан Зорана Ђинђића] (серб.). Радио и телевидение Сербии (12 марта 2006). Проверено 25 июля 2016.
  33. ↑ Jelena Diković. [www.nadlanu.com/pocetna/Pucanj-tisina-galama-plac.a-36626.43.html Pucanj, tišina, galama, plač] (серб.). Данас(недоступная ссылка — история). Nadlanu.rs (11 марта 2009). Проверено 25 июля 2016. [web.archive.org/web/20160304191543/www.nadlanu.com/pocetna/Pucanj-tisina-galama-plac.a-36626.43.html Архивировано из первоисточника 4 марта 2016].
  34. ↑ T. Spaić, S. Todorović, M. Petrović. [www.blic.rs/Vesti/Tema-Dana/371607/Ubistvo-Zorana-Djindjica-u-7-cinova Ubistvo Zorana Đinđića u 7 činova] (серб.). Blic Online (11 марта 2013). Проверено 25 июля 2016.
  35. ↑ 1 2 3 4 5 D.P. VELJKOVIĆ. [www.novosti.rs/code/navigate.php?Id=9&status=jedna&vest=57108 ATENTATU TESNA OPTUŽNICA] (серб.). Вечерње новости (24 октября 2003). Проверено 25 июля 2016.
  36. ↑ D. Ćuruvija, M. Ž. Lazić. [arhiva.glas-javnosti.rs/arhiva/2006/01/19/srpski/H06011801.shtml Nigde nema trećeg metka] (серб.). Глас јавности (19 января 2006). Проверено 25 июля 2016.
  37. ↑ JOHN CHERIAN. [www.frontline.in/static/html/fl2007/stories/20030411000306000.htm The end of Djindjic] (англ.). Frontline (11 April 2003). Проверено 25 июля 2016.
  38. ↑ 1 2 Максим Сёмин. [www.1tv.ru/news/other/40894 Сербия переживает шок после убийства премьер-министра Зорана Джинджича] (рус.). Первый канал (13 марта 2003). Проверено 25 июля 2016.
  39. ↑ [www.newsru.com/world/26mar2003/zoran.html Баллистическая экспертиза подтвердила, что премьера Сербии убил Звездан Йованович] (рус.). NEWSRU.com (26 марта 2003). Проверено 25 июля 2016.
  40. ↑ Norbert Mappes-Niediek. [www.berliner-zeitung.de/archiv/die-serbische-jackie-kennedy,10810590,10449618.html Die serbische Jackie Kennedy] (нем.). Berliner Zeitung (20. Januar 2007). Проверено 25 июля 2016.
  41. ↑ 1 2 3 4 5 Владимир Белоусов. [www.rg.ru/2007/05/24/serbia.html Снайперское правосудие] (рус.). Российская газета (24 мая 2007). Проверено 25 июля 2016.
  42. ↑ Vuk. Z. Cvijić, Nenad Jaćimović i Nevena Erac. [www.blic.rs/Vesti/Tema-Dana/4263/Tajne-sluzbe-izbegle-odgovornost Tajne službe izbegle odgovornost] (серб.). Блиц (24 мая 2007). Проверено 25 июля 2016.
  43. ↑ Александр Северюхин. [ruserbia.com/culture/history/717-komnata-iz-kotoroj-strelyali-v-zorana-dzhindzhicha-do-sikh-por-opechatana Комната, из которой стреляли в Зорана Джинджича, до сих пор опечатана] (рус.). Press. RuSerbia.com (6 октября 2012). Проверено 25 июля 2016.
  44. ↑ [www.b92.net/specijal/atentat/mart04.php Sečanje na Zorana Đinđića] (серб.). Б92 (1 марта 2004). Проверено 25 июля 2016.
  45. ↑ T. Marković-Subota - V. Z. Cvijić. [www.blic.rs/Vesti/Hronika/195287/Bojovic-organizovao-atentat-na-svedoka-ubistva-premijera Bojović organizovao atentat na svedoka ubistva premijera] (серб.). Блиц (24 июня 2010). Проверено 25 июля 2016.
  46. ↑ 1 2 I. Milićević. [www.blic.rs/vesti/hronika/potvrdena-presuda-aleksandru-simovicu-za-ubistvo-zorana-vukojevica-vuka/v0f0963 Potvrđena presuda Aleksandru Simoviću za ubistvo Zorana Vukojevića Vuka] (серб.). Блиц (18 июля 2014). Проверено 18 августа 2016.
  47. ↑ 1 2 3 4 [lenta.ru/world/2004/03/09/djindjic/ Главного свидетеля убийства Джинджича застрелил киллер] (рус.). Лента.ру (9 марта 2004). Проверено 25 июля 2016.
  48. ↑ [news.bbc.co.uk/2/hi/europe/2893947.stm Serb police kill Djindjic suspects] (англ.). BBC News (28 March 2003).
  49. ↑ [www.thehindu.com/thehindu/2003/03/29/stories/2003032903151500.htm Suspects in Djindjic murder shot dead] (англ.). The Hindu (29 March 2003).
  50. ↑ [www.svoboda.org/content/news/24169007.html В Греции арестован Деян Миленкович - главный подозреваемый в убийстве премьер-министра Сербии Зорана Джинджича в марте прошлого года] (рус.). Радио «Свобода» (17 июля 2004). Проверено 25 июля 2016.
  51. ↑ [www.setimes.com/cocoon/setimes/xhtml/en_GB/features/setimes/features/2008/12/30/feature-01 Serbian court confirms sentences for Djindjic's killers] (англ.). Beta, B92, Radio Serbia, AP, VOA, Javno.hr(недоступная ссылка — история). SETimes.com (30 December 2008). Проверено 25 июля 2016. [web.archive.org/web/20090414105049/www.setimes.com/cocoon/setimes/xhtml/en_GB/features/setimes/features/2008/12/30/feature-01 Архивировано из первоисточника 14 апреля 2009].
  52. ↑ [www.rtv.rs/sr_lat/drustvo/sutra-presuda-za-ubistvo-premijera-djindjica_16560.html Sutra presuda za ubistvo premijera Đinđića] (серб.). Радио и телевидение Воеводины (22 мая 2007). Проверено 25 июля 2016.
  53. ↑ [www.newsru.com/arch/world/02sep2003/pravit.html В Швеции арестован Дарко Миличевич, подозреваемый в убийстве сербского премьера Зорана Джинджича] (рус.). NEWSRU.com (2 сентября 2003). Проверено 25 июля 2016.
  54. ↑ Gabriel Partos. [news.bbc.co.uk/2/hi/europe/6683133.stm Analysis: Marathon Djindjic trial] (англ.). BBC News (23 May 2007). Проверено 25 июля 2016.
  55. ↑ Dusan Stojanovic. [www.globalpolicy.org/intljustice/tribunals/yugo/2003/0409plot.htm Group Named in Plot on Serbia Chief] (англ.). Associated Press. Global Policy Forum (9 April 2003). Проверено 25 июля 2016.
  56. ↑ [news.bbc.co.uk/2/hi/europe/3346445.stm Djindjic 'sniper' remains silent] (англ.). BBC News (24 December 2003). Проверено 25 июля 2016.
  57. ↑ 1 2 3 4 5 E. V. N. [www.novosti.rs/vesti/naslovna/aktuelno.69.html:144102-Ubio-ih-levoruki-269iroki Ubio ih levoruki **čiroki**] (серб.). Вечерње новости (29 января 2003). Проверено 25 июля 2016.
  58. ↑ [news.bbc.co.uk/2/hi/europe/6683463.stm Twelve guilty of Djindjic murder] (англ.). BBC News (23 May 2007). Проверено 25 июля 2016.
  59. ↑ SRNA, BETA. [www.b92.net/info/vesti/index.php?yyyy=2004&mm=03&dd=08&nav_category=120&nav_id=134620 Krsmanović nije porekao učešće u ubistvu Đinđića] (серб.). Б92 (8 марта 2004). Проверено 25 июля 2016.
  60. ↑ [www.b92.net/eng/news/crimes.php?yyyy=2008&mm=11&dd=13&nav_id=54977 Supreme Court receives Zemun Clan appeals] (англ.). TANJUG. Б92 (13 November 2008). Проверено 25 июля 2016.
  61. ↑ Srna. [www.vesti-online.com/Vesti/Hronika/337449/Atentantor-na-DJindjica-trazi-uslovnu-slobodu Atentantor na Đinđića traži uslovnu slobodu] (серб.). Вести (18 августа 2013). Проверено 25 июля 2016.
  62. ↑ [www.srpska.ru/article.php?nid=12956 Милорад Улемек и Звездан Йованович осуждены на 40 лет] (рус.). Српска.ру (24 ноября 2009). Проверено 25 июля 2016.
  63. ↑ I.M., I.Kri. [www.index.hr/vijesti/clanak/kalinic-i-simovic-u-hrvatskoj-pripremali-ubojstvo-srpskog-politicara/496804.aspx Kalinić i Simović u Hrvatskoj pripremali ubojstvo srpskog političara?] (хорв.). INDEX.hr (16 июня 2010, 11:41). Проверено 4 октября 2014.
  64. ↑ I. M. / Izvor: Press. [www.telegraf.rs/vesti/133115-zemunci-napravili-gulas-od-juretovog-penisa-i-prostate "Zemunci" napravili gulaš od Juretovog penisa i prostate!] (серб.). Telegraf (23 марта 2012, 10:27). Проверено 4 октября 2014.
  65. ↑ [www.telegraf.rs/vesti/131880-zemunac-milan-jurisic-ubijen-u-spaniji-kosti-mu-nadene-u-reci "Zemunac" Milan Jurišić ubijen u Španiji, kosti mu nađene u reci?] (серб.). Tanjug / Blic. Telegraf (23 марта 2012, 14:03). Проверено 4 октября 2014.
  66. ↑ Tanjug. [www.novosti.rs/vesti/naslovna/hronika/aktuelno.291.html:461402-Uhapsen-brat-Ninoslava-Konstantinovica-zbog-ubistva-navijaca-Rada Uhapšen brat Ninoslava Konstantinovića zbog ubistva navijača Rada] (серб.). Вечерње новости (30 октября 2013, 17:32). Проверено 4 октября 2014.
  67. ↑ Айя Куге. [www.svoboda.org/content/article/24341628.html Убийство Зорана Джинджича: новые аресты] (рус.). Радио «Свобода» (27 сентября 2011, 17:03). Проверено 4 октября 2014.
  68. ↑ [www.newsru.com/russia/25feb2008/poyasnili.html Российская делегация дала разъяснения Сербии по поводу похвалы убийцам сербского экс-премьера в эфире канала "Россия"] (рус.). NEWSru.com (25 февраля 2008). Проверено 21 августа 2016.
  69. ↑ Геннадий Сысоев, Арина Бородина. [www.kommersant.ru/doc/856703 Программа мести: телеканал "Россия" одобрил убийство сербского премьера] (рус.). Коммерсантъ (26 февраля 2008). Проверено 21 августа 2016.
  70. ↑ Иван Преображенский. [www.vedomosti.ru/newsline/news/2008/02/22/552184 Сербия против «России»] (рус.). Ведомости (22 февраля 2008). Проверено 21 августа 2016.
  71. ↑ Константин Качалин. [interaffairs.ru/news/show/9227 Философ и политик Зоран Джинджич] (рус.). Международная жизнь (7 марта 2013). Проверено 25 июля 2016.
  72. ↑ Евгений Крутиков. [www.vz.ru/world/2015/3/16/734279.html Британскую разведку обвинили в убийстве премьер-министра Сербии] (рус.). Взгляд (16 марта 2015). Проверено 25 июля 2016.

Литература

Ссылки

Убийство Зорана Джинджича на Викискладе?


Отрывок, характеризующий Убийство Зорана Джинджича

– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.


Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.


Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.


Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.


Со дня приезда своей жены в Москву Пьер сбирался уехать куда нибудь, только чтобы не быть с ней. Вскоре после приезда Ростовых в Москву, впечатление, которое производила на него Наташа, заставило его поторопиться исполнить свое намерение. Он поехал в Тверь ко вдове Иосифа Алексеевича, которая обещала давно передать ему бумаги покойного.
Когда Пьер вернулся в Москву, ему подали письмо от Марьи Дмитриевны, которая звала его к себе по весьма важному делу, касающемуся Андрея Болконского и его невесты. Пьер избегал Наташи. Ему казалось, что он имел к ней чувство более сильное, чем то, которое должен был иметь женатый человек к невесте своего друга. И какая то судьба постоянно сводила его с нею.
«Что такое случилось? И какое им до меня дело? думал он, одеваясь, чтобы ехать к Марье Дмитриевне. Поскорее бы приехал князь Андрей и женился бы на ней!» думал Пьер дорогой к Ахросимовой.
На Тверском бульваре кто то окликнул его.
– Пьер! Давно приехал? – прокричал ему знакомый голос. Пьер поднял голову. В парных санях, на двух серых рысаках, закидывающих снегом головашки саней, промелькнул Анатоль с своим всегдашним товарищем Макариным. Анатоль сидел прямо, в классической позе военных щеголей, закутав низ лица бобровым воротником и немного пригнув голову. Лицо его было румяно и свежо, шляпа с белым плюмажем была надета на бок, открывая завитые, напомаженные и осыпанные мелким снегом волосы.
«И право, вот настоящий мудрец! подумал Пьер, ничего не видит дальше настоящей минуты удовольствия, ничто не тревожит его, и оттого всегда весел, доволен и спокоен. Что бы я дал, чтобы быть таким как он!» с завистью подумал Пьер.
В передней Ахросимовой лакей, снимая с Пьера его шубу, сказал, что Марья Дмитриевна просят к себе в спальню.
Отворив дверь в залу, Пьер увидал Наташу, сидевшую у окна с худым, бледным и злым лицом. Она оглянулась на него, нахмурилась и с выражением холодного достоинства вышла из комнаты.
– Что случилось? – спросил Пьер, входя к Марье Дмитриевне.
– Хорошие дела, – отвечала Марья Дмитриевна: – пятьдесят восемь лет прожила на свете, такого сраму не видала. – И взяв с Пьера честное слово молчать обо всем, что он узнает, Марья Дмитриевна сообщила ему, что Наташа отказала своему жениху без ведома родителей, что причиной этого отказа был Анатоль Курагин, с которым сводила ее жена Пьера, и с которым она хотела бежать в отсутствие своего отца, с тем, чтобы тайно обвенчаться.
Пьер приподняв плечи и разинув рот слушал то, что говорила ему Марья Дмитриевна, не веря своим ушам. Невесте князя Андрея, так сильно любимой, этой прежде милой Наташе Ростовой, променять Болконского на дурака Анатоля, уже женатого (Пьер знал тайну его женитьбы), и так влюбиться в него, чтобы согласиться бежать с ним! – Этого Пьер не мог понять и не мог себе представить.
Милое впечатление Наташи, которую он знал с детства, не могло соединиться в его душе с новым представлением о ее низости, глупости и жестокости. Он вспомнил о своей жене. «Все они одни и те же», сказал он сам себе, думая, что не ему одному достался печальный удел быть связанным с гадкой женщиной. Но ему всё таки до слез жалко было князя Андрея, жалко было его гордости. И чем больше он жалел своего друга, тем с большим презрением и даже отвращением думал об этой Наташе, с таким выражением холодного достоинства сейчас прошедшей мимо него по зале. Он не знал, что душа Наташи была преисполнена отчаяния, стыда, унижения, и что она не виновата была в том, что лицо ее нечаянно выражало спокойное достоинство и строгость.
– Да как обвенчаться! – проговорил Пьер на слова Марьи Дмитриевны. – Он не мог обвенчаться: он женат.
– Час от часу не легче, – проговорила Марья Дмитриевна. – Хорош мальчик! То то мерзавец! А она ждет, второй день ждет. По крайней мере ждать перестанет, надо сказать ей.
Узнав от Пьера подробности женитьбы Анатоля, излив свой гнев на него ругательными словами, Марья Дмитриевна сообщила ему то, для чего она вызвала его. Марья Дмитриевна боялась, чтобы граф или Болконский, который мог всякую минуту приехать, узнав дело, которое она намерена была скрыть от них, не вызвали на дуэль Курагина, и потому просила его приказать от ее имени его шурину уехать из Москвы и не сметь показываться ей на глаза. Пьер обещал ей исполнить ее желание, только теперь поняв опасность, которая угрожала и старому графу, и Николаю, и князю Андрею. Кратко и точно изложив ему свои требования, она выпустила его в гостиную. – Смотри же, граф ничего не знает. Ты делай, как будто ничего не знаешь, – сказала она ему. – А я пойду сказать ей, что ждать нечего! Да оставайся обедать, коли хочешь, – крикнула Марья Дмитриевна Пьеру.
Пьер встретил старого графа. Он был смущен и расстроен. В это утро Наташа сказала ему, что она отказала Болконскому.
– Беда, беда, mon cher, – говорил он Пьеру, – беда с этими девками без матери; уж я так тужу, что приехал. Я с вами откровенен буду. Слышали, отказала жениху, ни у кого не спросивши ничего. Оно, положим, я никогда этому браку очень не радовался. Положим, он хороший человек, но что ж, против воли отца счастья бы не было, и Наташа без женихов не останется. Да всё таки долго уже так продолжалось, да и как же это без отца, без матери, такой шаг! А теперь больна, и Бог знает, что! Плохо, граф, плохо с дочерьми без матери… – Пьер видел, что граф был очень расстроен, старался перевести разговор на другой предмет, но граф опять возвращался к своему горю.
Соня с встревоженным лицом вошла в гостиную.
– Наташа не совсем здорова; она в своей комнате и желала бы вас видеть. Марья Дмитриевна у нее и просит вас тоже.
– Да ведь вы очень дружны с Болконским, верно что нибудь передать хочет, – сказал граф. – Ах, Боже мой, Боже мой! Как всё хорошо было! – И взявшись за редкие виски седых волос, граф вышел из комнаты.
Марья Дмитриевна объявила Наташе о том, что Анатоль был женат. Наташа не хотела верить ей и требовала подтверждения этого от самого Пьера. Соня сообщила это Пьеру в то время, как она через коридор провожала его в комнату Наташи.
Наташа, бледная, строгая сидела подле Марьи Дмитриевны и от самой двери встретила Пьера лихорадочно блестящим, вопросительным взглядом. Она не улыбнулась, не кивнула ему головой, она только упорно смотрела на него, и взгляд ее спрашивал его только про то: друг ли он или такой же враг, как и все другие, по отношению к Анатолю. Сам по себе Пьер очевидно не существовал для нее.
– Он всё знает, – сказала Марья Дмитриевна, указывая на Пьера и обращаясь к Наташе. – Он пускай тебе скажет, правду ли я говорила.
Наташа, как подстреленный, загнанный зверь смотрит на приближающихся собак и охотников, смотрела то на того, то на другого.
– Наталья Ильинична, – начал Пьер, опустив глаза и испытывая чувство жалости к ней и отвращения к той операции, которую он должен был делать, – правда это или не правда, это для вас должно быть всё равно, потому что…
– Так это не правда, что он женат!
– Нет, это правда.
– Он женат был и давно? – спросила она, – честное слово?
Пьер дал ей честное слово.
– Он здесь еще? – спросила она быстро.
– Да, я его сейчас видел.
Она очевидно была не в силах говорить и делала руками знаки, чтобы оставили ее.


Пьер не остался обедать, а тотчас же вышел из комнаты и уехал. Он поехал отыскивать по городу Анатоля Курагина, при мысли о котором теперь вся кровь у него приливала к сердцу и он испытывал затруднение переводить дыхание. На горах, у цыган, у Comoneno – его не было. Пьер поехал в клуб.
В клубе всё шло своим обыкновенным порядком: гости, съехавшиеся обедать, сидели группами и здоровались с Пьером и говорили о городских новостях. Лакей, поздоровавшись с ним, доложил ему, зная его знакомство и привычки, что место ему оставлено в маленькой столовой, что князь Михаил Захарыч в библиотеке, а Павел Тимофеич не приезжали еще. Один из знакомых Пьера между разговором о погоде спросил у него, слышал ли он о похищении Курагиным Ростовой, про которое говорят в городе, правда ли это? Пьер, засмеявшись, сказал, что это вздор, потому что он сейчас только от Ростовых. Он спрашивал у всех про Анатоля; ему сказал один, что не приезжал еще, другой, что он будет обедать нынче. Пьеру странно было смотреть на эту спокойную, равнодушную толпу людей, не знавшую того, что делалось у него в душе. Он прошелся по зале, дождался пока все съехались, и не дождавшись Анатоля, не стал обедать и поехал домой.
Анатоль, которого он искал, в этот день обедал у Долохова и совещался с ним о том, как поправить испорченное дело. Ему казалось необходимо увидаться с Ростовой. Вечером он поехал к сестре, чтобы переговорить с ней о средствах устроить это свидание. Когда Пьер, тщетно объездив всю Москву, вернулся домой, камердинер доложил ему, что князь Анатоль Васильич у графини. Гостиная графини была полна гостей.
Пьер не здороваясь с женою, которую он не видал после приезда (она больше чем когда нибудь ненавистна была ему в эту минуту), вошел в гостиную и увидав Анатоля подошел к нему.
– Ah, Pierre, – сказала графиня, подходя к мужу. – Ты не знаешь в каком положении наш Анатоль… – Она остановилась, увидав в опущенной низко голове мужа, в его блестящих глазах, в его решительной походке то страшное выражение бешенства и силы, которое она знала и испытала на себе после дуэли с Долоховым.
– Где вы – там разврат, зло, – сказал Пьер жене. – Анатоль, пойдемте, мне надо поговорить с вами, – сказал он по французски.
Анатоль оглянулся на сестру и покорно встал, готовый следовать за Пьером.
Пьер, взяв его за руку, дернул к себе и пошел из комнаты.
– Si vous vous permettez dans mon salon, [Если вы позволите себе в моей гостиной,] – шопотом проговорила Элен; но Пьер, не отвечая ей вышел из комнаты.
Анатоль шел за ним обычной, молодцоватой походкой. Но на лице его было заметно беспокойство.
Войдя в свой кабинет, Пьер затворил дверь и обратился к Анатолю, не глядя на него.
– Вы обещали графине Ростовой жениться на ней и хотели увезти ее?
– Мой милый, – отвечал Анатоль по французски (как и шел весь разговор), я не считаю себя обязанным отвечать на допросы, делаемые в таком тоне.
Лицо Пьера, и прежде бледное, исказилось бешенством. Он схватил своей большой рукой Анатоля за воротник мундира и стал трясти из стороны в сторону до тех пор, пока лицо Анатоля не приняло достаточное выражение испуга.
– Когда я говорю, что мне надо говорить с вами… – повторял Пьер.
– Ну что, это глупо. А? – сказал Анатоль, ощупывая оторванную с сукном пуговицу воротника.
– Вы негодяй и мерзавец, и не знаю, что меня воздерживает от удовольствия разможжить вам голову вот этим, – говорил Пьер, – выражаясь так искусственно потому, что он говорил по французски. Он взял в руку тяжелое пресспапье и угрожающе поднял и тотчас же торопливо положил его на место.
– Обещали вы ей жениться?
– Я, я, я не думал; впрочем я никогда не обещался, потому что…
Пьер перебил его. – Есть у вас письма ее? Есть у вас письма? – повторял Пьер, подвигаясь к Анатолю.
Анатоль взглянул на него и тотчас же, засунув руку в карман, достал бумажник.
Пьер взял подаваемое ему письмо и оттолкнув стоявший на дороге стол повалился на диван.
– Je ne serai pas violent, ne craignez rien, [Не бойтесь, я насилия не употреблю,] – сказал Пьер, отвечая на испуганный жест Анатоля. – Письма – раз, – сказал Пьер, как будто повторяя урок для самого себя. – Второе, – после минутного молчания продолжал он, опять вставая и начиная ходить, – вы завтра должны уехать из Москвы.
– Но как же я могу…
– Третье, – не слушая его, продолжал Пьер, – вы никогда ни слова не должны говорить о том, что было между вами и графиней. Этого, я знаю, я не могу запретить вам, но ежели в вас есть искра совести… – Пьер несколько раз молча прошел по комнате. Анатоль сидел у стола и нахмурившись кусал себе губы.
– Вы не можете не понять наконец, что кроме вашего удовольствия есть счастье, спокойствие других людей, что вы губите целую жизнь из того, что вам хочется веселиться. Забавляйтесь с женщинами подобными моей супруге – с этими вы в своем праве, они знают, чего вы хотите от них. Они вооружены против вас тем же опытом разврата; но обещать девушке жениться на ней… обмануть, украсть… Как вы не понимаете, что это так же подло, как прибить старика или ребенка!…
Пьер замолчал и взглянул на Анатоля уже не гневным, но вопросительным взглядом.
– Этого я не знаю. А? – сказал Анатоль, ободряясь по мере того, как Пьер преодолевал свой гнев. – Этого я не знаю и знать не хочу, – сказал он, не глядя на Пьера и с легким дрожанием нижней челюсти, – но вы сказали мне такие слова: подло и тому подобное, которые я comme un homme d'honneur [как честный человек] никому не позволю.
Пьер с удивлением посмотрел на него, не в силах понять, чего ему было нужно.
– Хотя это и было с глазу на глаз, – продолжал Анатоль, – но я не могу…
– Что ж, вам нужно удовлетворение? – насмешливо сказал Пьер.
– По крайней мере вы можете взять назад свои слова. А? Ежели вы хотите, чтоб я исполнил ваши желанья. А?
– Беру, беру назад, – проговорил Пьер и прошу вас извинить меня. Пьер взглянул невольно на оторванную пуговицу. – И денег, ежели вам нужно на дорогу. – Анатоль улыбнулся.
Это выражение робкой и подлой улыбки, знакомой ему по жене, взорвало Пьера.
– О, подлая, бессердечная порода! – проговорил он и вышел из комнаты.
На другой день Анатоль уехал в Петербург.


Пьер поехал к Марье Дмитриевне, чтобы сообщить об исполнении ее желанья – об изгнании Курагина из Москвы. Весь дом был в страхе и волнении. Наташа была очень больна, и, как Марья Дмитриевна под секретом сказала ему, она в ту же ночь, как ей было объявлено, что Анатоль женат, отравилась мышьяком, который она тихонько достала. Проглотив его немного, она так испугалась, что разбудила Соню и объявила ей то, что она сделала. Во время были приняты нужные меры против яда, и теперь она была вне опасности; но всё таки слаба так, что нельзя было думать везти ее в деревню и послано было за графиней. Пьер видел растерянного графа и заплаканную Соню, но не мог видеть Наташи.
Пьер в этот день обедал в клубе и со всех сторон слышал разговоры о попытке похищения Ростовой и с упорством опровергал эти разговоры, уверяя всех, что больше ничего не было, как только то, что его шурин сделал предложение Ростовой и получил отказ. Пьеру казалось, что на его обязанности лежит скрыть всё дело и восстановить репутацию Ростовой.
Он со страхом ожидал возвращения князя Андрея и каждый день заезжал наведываться о нем к старому князю.
Князь Николай Андреич знал через m lle Bourienne все слухи, ходившие по городу, и прочел ту записку к княжне Марье, в которой Наташа отказывала своему жениху. Он казался веселее обыкновенного и с большим нетерпением ожидал сына.
Чрез несколько дней после отъезда Анатоля, Пьер получил записку от князя Андрея, извещавшего его о своем приезде и просившего Пьера заехать к нему.
Князь Андрей, приехав в Москву, в первую же минуту своего приезда получил от отца записку Наташи к княжне Марье, в которой она отказывала жениху (записку эту похитила у княжны Марьи и передала князю m lle Вourienne) и услышал от отца с прибавлениями рассказы о похищении Наташи.
Князь Андрей приехал вечером накануне. Пьер приехал к нему на другое утро. Пьер ожидал найти князя Андрея почти в том же положении, в котором была и Наташа, и потому он был удивлен, когда, войдя в гостиную, услыхал из кабинета громкий голос князя Андрея, оживленно говорившего что то о какой то петербургской интриге. Старый князь и другой чей то голос изредка перебивали его. Княжна Марья вышла навстречу к Пьеру. Она вздохнула, указывая глазами на дверь, где был князь Андрей, видимо желая выразить свое сочувствие к его горю; но Пьер видел по лицу княжны Марьи, что она была рада и тому, что случилось, и тому, как ее брат принял известие об измене невесты.
– Он сказал, что ожидал этого, – сказала она. – Я знаю, что гордость его не позволит ему выразить своего чувства, но всё таки лучше, гораздо лучше он перенес это, чем я ожидала. Видно, так должно было быть…
– Но неужели совершенно всё кончено? – сказал Пьер.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но с новой, поперечной морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против отца и князя Мещерского и горячо спорил, делая энергические жесты. Речь шла о Сперанском, известие о внезапной ссылке и мнимой измене которого только что дошло до Москвы.
– Теперь судят и обвиняют его (Сперанского) все те, которые месяц тому назад восхищались им, – говорил князь Андрей, – и те, которые не в состоянии были понимать его целей. Судить человека в немилости очень легко и взваливать на него все ошибки другого; а я скажу, что ежели что нибудь сделано хорошего в нынешнее царствованье, то всё хорошее сделано им – им одним. – Он остановился, увидав Пьера. Лицо его дрогнуло и тотчас же приняло злое выражение. – И потомство отдаст ему справедливость, – договорил он, и тотчас же обратился к Пьеру.
– Ну ты как? Все толстеешь, – говорил он оживленно, но вновь появившаяся морщина еще глубже вырезалась на его лбу. – Да, я здоров, – отвечал он на вопрос Пьера и усмехнулся. Пьеру ясно было, что усмешка его говорила: «здоров, но здоровье мое никому не нужно». Сказав несколько слов с Пьером об ужасной дороге от границ Польши, о том, как он встретил в Швейцарии людей, знавших Пьера, и о господине Десале, которого он воспитателем для сына привез из за границы, князь Андрей опять с горячностью вмешался в разговор о Сперанском, продолжавшийся между двумя стариками.
– Ежели бы была измена и были бы доказательства его тайных сношений с Наполеоном, то их всенародно объявили бы – с горячностью и поспешностью говорил он. – Я лично не люблю и не любил Сперанского, но я люблю справедливость. – Пьер узнавал теперь в своем друге слишком знакомую ему потребность волноваться и спорить о деле для себя чуждом только для того, чтобы заглушить слишком тяжелые задушевные мысли.
Когда князь Мещерский уехал, князь Андрей взял под руку Пьера и пригласил его в комнату, которая была отведена для него. В комнате была разбита кровать, лежали раскрытые чемоданы и сундуки. Князь Андрей подошел к одному из них и достал шкатулку. Из шкатулки он достал связку в бумаге. Он всё делал молча и очень быстро. Он приподнялся, прокашлялся. Лицо его было нахмурено и губы поджаты.
– Прости меня, ежели я тебя утруждаю… – Пьер понял, что князь Андрей хотел говорить о Наташе, и широкое лицо его выразило сожаление и сочувствие. Это выражение лица Пьера рассердило князя Андрея; он решительно, звонко и неприятно продолжал: – Я получил отказ от графини Ростовой, и до меня дошли слухи об искании ее руки твоим шурином, или тому подобное. Правда ли это?
– И правда и не правда, – начал Пьер; но князь Андрей перебил его.
– Вот ее письма и портрет, – сказал он. Он взял связку со стола и передал Пьеру.
– Отдай это графине… ежели ты увидишь ее.
– Она очень больна, – сказал Пьер.
– Так она здесь еще? – сказал князь Андрей. – А князь Курагин? – спросил он быстро.
– Он давно уехал. Она была при смерти…
– Очень сожалею об ее болезни, – сказал князь Андрей. – Он холодно, зло, неприятно, как его отец, усмехнулся.
– Но господин Курагин, стало быть, не удостоил своей руки графиню Ростову? – сказал князь Андрей. Он фыркнул носом несколько раз.
– Он не мог жениться, потому что он был женат, – сказал Пьер.
Князь Андрей неприятно засмеялся, опять напоминая своего отца.
– А где же он теперь находится, ваш шурин, могу ли я узнать? – сказал он.
– Он уехал в Петер…. впрочем я не знаю, – сказал Пьер.
– Ну да это всё равно, – сказал князь Андрей. – Передай графине Ростовой, что она была и есть совершенно свободна, и что я желаю ей всего лучшего.
Пьер взял в руки связку бумаг. Князь Андрей, как будто вспоминая, не нужно ли ему сказать еще что нибудь или ожидая, не скажет ли чего нибудь Пьер, остановившимся взглядом смотрел на него.
– Послушайте, помните вы наш спор в Петербурге, – сказал Пьер, помните о…
– Помню, – поспешно отвечал князь Андрей, – я говорил, что падшую женщину надо простить, но я не говорил, что я могу простить. Я не могу.
– Разве можно это сравнивать?… – сказал Пьер. Князь Андрей перебил его. Он резко закричал:
– Да, опять просить ее руки, быть великодушным, и тому подобное?… Да, это очень благородно, но я не способен итти sur les brisees de monsieur [итти по стопам этого господина]. – Ежели ты хочешь быть моим другом, не говори со мною никогда про эту… про всё это. Ну, прощай. Так ты передашь…
Пьер вышел и пошел к старому князю и княжне Марье.
Старик казался оживленнее обыкновенного. Княжна Марья была такая же, как и всегда, но из за сочувствия к брату, Пьер видел в ней радость к тому, что свадьба ее брата расстроилась. Глядя на них, Пьер понял, какое презрение и злобу они имели все против Ростовых, понял, что нельзя было при них даже и упоминать имя той, которая могла на кого бы то ни было променять князя Андрея.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и спорил то с отцом, то с Десалем, швейцарцем воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.


В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Убийство_Зорана_Джинджича&oldid=81495769»