Убийство Хуршеды Султоновой

Хуршеда Султонова
Имя при рождении:	Хуршеда Юсуфовна Султонова
Дата рождения:	13 сентября 1995(1995-09-13)
Место рождения:	Душанбе
Гражданство:	Таджикистан Таджикистан Россия Россия
Дата смерти:	9 февраля 2004(2004-02-09) (8 лет)
Место смерти:	Санкт-Петербург
Отец:	Юсуф Султонов

Убийство восьмилетней таджикской девочки Хуршеды Султоновой было совершено в Санкт-Петербурге 9 февраля 2004 года. Преступление вызвало глубокий общественный резонанс. Вся история получила в СМИ название «Убийство таджикской девочки».

История

Хуршеда Султонова родилась в Душанбе 13 сентября 1995 года. Она проживала с семьей в Санкт-Петербурге в переулке Бойцова, в двух шагах от Юсуповского сада.

9 февраля 2004 года она возвращалась вместе с отцом, Юсуфом Султоновым, и двоюродным братом с катка в Юсуповском саду. Около 9 часов вечера, когда они уже подходили к дому, сзади на них напали подростки. Догнав Султонова, преступники свалили его с ног и стали избивать. Алабир сумел спрятаться под машину, а Хуршеда бросилась бежать к дому. Преступники догнали её и нанесли 11 ножевых ранений, от которых девочка скончалась. Во время нападения жители этого двора, в котором подростки убивали Хуршеду Султонову слышали крики «Вон из России!», «Бей чёрных!» Эти крики слышал также избиваемый Юсунжон Султонов, и его племянник Алабир.

Убийство Хуршеды Султоновой вызвало широкий резонанс, а губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко взяла раскрытие убийства под особый контроль.

Весной 2005 года по подозрению в причастности к нападению были арестованы восемь подростков — жители микрорайона, где произошло нападение. Обвинение в убийстве по мотиву национальной вражды было предъявлено лишь одному из них, ученику спецшколы для трудных подростков, который на момент совершения преступления едва достиг 14-летия. Остальных обвинили в хулиганстве.

В марте 2006 года коллегия присяжных заседателей городского суда Санкт-Петербурга оправдала обвинявшегося в убийстве за недоказанностью, одновременно признав его и еще шестерых подростков виновными в хулиганстве. Восьмой обвиняемый был оправдан. По приговору суда семеро подростков получили от 1,5 до 5,5 лет колонии. Это решение многими критиковалось.

Однако в мае 2006 года в Петербурге были арестованы члены экстремистской группировки «Mad Crowd», которой руководил Дмитрий Боровиков (был убит при задержании). Арестованные признались следователям, что именно они убили Хуршеду Султонову.

В 2011 году 12 членов группировки «Mad Crowd» были признаны судом присяжных виновными в совершении ряда убийств (в том числе и Хуршеды Султоновой), бандитизме, незаконном хранении оружия. Два члена банды — Алексей Воеводин и Артем Прохоренко — были приговорены к пожизненному лишению свободы, другие получили от 3 до 18 лет лишения свободы, несколько человек были приговорены к лишению свободы условно.

Ссылки

• [www.regnum.ru/look/d5f3f0f8e5e4e020d1f3ebf2eeedeee2e0/ Подборка статей по теме]
• [kommersant.ru/doc/696967 А.Цыганов. В.Филипповский. Убийство девочки осталось хулиганством]
• [www.rferl.org/content/article/1067292.html Russia: Sentences In Tajik Girl's Slaying Spark Public Outcry] (англ.)

Отрывок, характеризующий Убийство Хуршеды Султоновой

Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.