Убийство сальвадорских конгрессменов в 2007 году
| Убийство сальвадорских конгрессменов в 2007 году | |
| Способ убийства |
Поджог |
|---|---|
| Место |
возле города Гватемала |
| Дата | |
| Нападавшие |
Предположительно — члены наркокартелей |
| Убитые |
4 |
19 февраля 2007 года три члена сальвадорской партии ARENA, Эдуардо д’Обюссон, Уильям Пичинте и Хосе Рамон Гонсалес, а также их водитель Херардо Рамирес, были найдены убитыми возле города Гватемала в Гватемале. Четыре детектива полиции были арестованы и обвинены в убийстве, в течение трёх дней с момента их ареста все четверо были убиты в тюремной камере строгого режима. Несколько прокуроров, расследовавших дело, также были убиты.
Справка
Трое мужчин были членами ARENA, правой правящей партии Сальвадора. Эдуардо д’Обюссон был сыном Роберто д'Обюссона, основателя партии и лидера многочисленных сальвадорских ультраправых эскадронов смерти во время гражданской войны 1980—1992 гг.
Гватемала имеет одни из самых высоких показателей по убийствам в Латинской Америке. В стране часто бывают наркоторговцы, едущие из Колумбии через Мексику в США[1].
Убийства
Трое мужчин были на пути в город Гватемала для участия в заседании Центральноамериканского парламента 19 февраля 2007 года. Их Toyota Land Cruiser была в составе автомобильного кортежа из четырёх автомобилей, направлявшегося в столицу, но свернула на удалённую дорогу у Эль-Хокотилло, примерно в 20 милях к юго-востоку от города Гватемала[2].
На следующий день тела трёх конгрессменов и их водителя были найдены в обугленном и сожжённом автомобиле. Были обнаружены следы пыток перед смертью[3].
Последующие события
Вскоре после убийства были арестованы четверо гватемальских полицейских. Их выследили с помощью GPS-системы, встроенной в полицейский автомобиль, который был на месте убийства. Им были официально предъявлены обвинения в связи с событиями 22 февраля, и все четверо подозреваемых были затем тайно перевезены в тюрьму строгого режима Эль-Бокерон, в 40 милях к востоку от города Гватемала[3].
25 февраля все четверо были убиты в своей тюремной камере[3] [4]. За убийствами последовал тюремный бунт; надзиратель и несколько охранников были взяты в заложники. Первоначально сообщалось, что в тюрьму под видом посетителей проникли вооружённые люди. Национальная полиция, однако, заявила, что атакующие, более вероятно, находились внутри тюрьмы, поскольку пройти три периметра безопасности вокруг здания, тюремную охрану и охранников из числа полиции и вооружённых сил было невозможно. Были арестованы двадцать человек, в том числе начальник тюрьмы и множество охранников[5].
Драматические убийства немедленно породили целый ряд теорий заговора, которые были опровергнуты Эрвином Сперисеном, начальником гватемальской национальной полиции: «Люди не хотят верить, что реальность проще, более иронична и более тупа. Не было великого заговора. Это была серия случайных событий. Но люди не хотят верить. Они хотят мыльную оперу, шпионскую драму, фильм о Джеймсе Бонде». Среди правдоподобных теорий, выдвинутых Сперисеном, были такие, что предполагали обман сотрудников, думавших, что они убивают колумбийских наркоторговцев под видом сальвадорских депутатов, или что политические враги в Сальвадоре, возможно, организовали убийство депутатов, а сальвадорские депутаты на самом деле могли быть связаны с торговлей наркотиками[5].
В начале марта 2007 года высокопоставленный представитель полиции, Хавьер Фигероа, резко покинул свой пост и бежал с семьёй из Гватемалы, ища убежище сначала в Коста-Рике, а потом в Венесуэле. Фигероа, принимавший участие в аресте четырёх офицеров, утверждал, что опасается за свою жизнь. Но пресса открыто предположила, что он на самом деле был связан с заказными убийствами[5].
26 марта 2007 года Эрвин Сперисен, начальник национальной полиции, и Карлос Вьелманн, министр внутренних дел, подали в отставку вследствие этих случаев множественных убийств[6].
8 апреля 2008 года в городе Гватемала был убит венесуэлец Виктор Ривера. За два дня до этого он был уволен с должности консультанта в Министерстве внутренних дел, где он расследовал смерть сальвадорских депутатов. Убийство Риверы, в свою очередь, расследовалось бывшим генеральным прокурором Альваро Матусом, который сам был обвинён в сокрытии фактов от прокуроров из Международной комиссии против безнаказанности преступлений в Гватемале (исп. Comisión Internacional Contra la Impunidad en Guatemala). Матус сдался властям 3 февраля 2009 года, но обвинения против него были сняты прокуратурой, и он был освобождён[7].
В июле 2008 года 13 подозреваемых, обвинённых в убийстве четырёх полицейских, были оправданы судом. 14 июля 2008 года государственный обвинитель Хуан Карлос Мартинес, выступавший против этих 13 человек, был застрелен в городе Гватемала[1].
Мотивы
Среди подозреваемых в организации убийства называют как членов наркокартелей, связанных с тремя мёртвыми мужчинами, так и сотрудников гватемальских или сальвадорских служб безопасности[8].
Источники
- ↑ 1 2 [news.bbc.co.uk/2/hi/americas/7506694.stm BBC NEWS | Americas | Gunmen kill Guatemala prosecutor]
- ↑ [archive.is/20120904024326/www.iht.com/articles/ap/2007/02/20/america/LA-GEN-Guatemala-Bodies-Found.php Salvadoran president condemns killings of 3 legislators in Guatemala — International Herald Tribune]
- ↑ 1 2 3 [upsidedownworld.org/main/content/view/641/74/ Upside Down World — Accused Guatemalan Police Are Killed in Their Jail Cells]
- ↑ [articles.latimes.com/2007/jul/06/world/fg-guatemala6 The World — Guatemala killings inquiry hits snags — U.S. officials say the investigation into the slayings of three Salvadoran lawmakers has been mishandled. — Los Angeles Tim…]
- ↑ 1 2 3 [www.washingtonpost.com/wp-dyn/content/article/2007/03/22/AR2007032201903_pf.html Manuel Roig-Franzia, «Linked Killings Undercut Trust In Guatemala» Washington Post Friday, March 23, 2007]
- ↑ [www.reuters.com/article/latestCrisis/idUSN26411531 «Guatemala police chief, minister quit over murders», Reuters Monday March 26, 2007]
- ↑ [www.coha.org/2009/07/guatemalan-democracy-hanging-on-by-its-fingernails/ Council on Hemispheric Affairs, Guatemalan Democracy: Hanging on By its Fingernails]
- ↑ www.politicalaffairs.net/index.php/article/articleview/5088/1/251/
Напишите отзыв о статье "Убийство сальвадорских конгрессменов в 2007 году"
Ссылки
- [www.time.com/time/world/article/0,8599,1595944,00.html A Murder Spree in Central America]
- [articles.latimes.com/2007/jul/06/world/fg-guatemala6 Guatemala killings inquiry hits snags]
Отрывок, характеризующий Убийство сальвадорских конгрессменов в 2007 году
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.
В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
