Убить священника
| Убить священника | |
| To Kill A Priest / Le Complot | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Длительность |
117 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Убить священника» — франко-американский фильм.
Сюжет
В основе картины - реальная история похищения и жестокого убийства польскими спецслужбами любимого народом ксендза Ежи Попелушко.
1981 год. Время общественных волнений, трагический и переломный для Польши период. Время, когда общественное движение "Солидарность" достигло наибольшего расцвета. Именно в это время в жизни страны появляется священник отец Алек (Кристофер Ламберт), прототипом которого был Ежи Попелушко, который твердым характером и стремлением помочь своему народу добивается огромной популярности среди масс. Преодолевая сопротивление и давление политических "верхов", спецслужб и даже церкви, он упорно ведет народ к обретению свободы.
В ролях
- Кристофер Ламберт — отец Алек
- Эд Харрис — Стефан
- Джосс Экленд — полковник
- Тим Рот — Феликс
- Тимоти Сполл — Игорь
- Пит Постлетуэйт — Джозеф
- Дэвид Суше — епископ
Саундтрек
Убить священника/ To Kill A Priest / Le Complot Georges Delerue, 1988 OST
- 1. Crimes of Cain (générique début) (02:40)
Interprétée par Joan Baez
- 2. Le Suicide ou L'État De Guerre (01:17)
- 3. Les Potences (00:26)
- 4. Stéphane et les Miliciens (01:15)
- 5. Présence d'Alec (01:59)
- 6. Le Meurtre (01:24)
- 7. Anna et Alec (01:45)
- 8. Popc est Mort (01:10)
- 9. Alec Sort De L'Évéché (01:02)
- 10. La Médiation (01:05)
- 11. Kiss Me (01:41)
- 12. Crimes of Cain (générique fin) (04:04)
Interprétée par Joan Baez
- 13. Appeles De Phares (02:19)
- 14. L'évasion de Joseph (01:33)
- 15. Controle de Police (01:20)
- 16. L'Amour Aprés le Meurtre (01:18)
- 17. Repéchage du Corps (01:34)
- 18. Préparations des Funérailles (00:58)
- 19. Valse No. 1 (02:06)
- 20. Valse No. 2 (01:54)
- 21. Oberek (01:25)
- 22. Polka (01:35)
- 23. Mazurka (01:32)
Total Duration: 00:37:22
Интересные факты
- Варшава 1980-х годов снималась в Лилле, в северной Франции.[1] Часть съемок проходила в Лионе в церкви святого Бруно Шартрез.[2]
- Кристофер Ламберт по вероисповедованию - католик, поэтому не было никаких препятствий при исполнении им роли польского ксендза.
- Ещё раз сутану католического священника Ламберт надел в 2009 г. в фильме "Божий садовник", где он сыграл аббата Грегора Менделя.
- Знание основных боксёрских приемов, которыми владел главный герой фильма отец Алек, понадобилось Ламберту в фильме "Макс и Иеремия", а также в фильме "Прикованная к постели", где он сыграл бывшего чемпиона по боксу.
Напишите отзыв о статье "Убить священника"
Примечания
- ↑ [www.lavoixdunord.fr/region/lille-un-nouvel-ecrin-royal-pour-le-palais-de-la-bourse-ia19b0n2046438 Лилль: новая жизнь для королевского дворца (фр.)]
- ↑ [www.rduchamp.fr/2015/07/les-petits-chanteurs-de-lyon-tournent-avec-christophe-lambert.html Маленькие певцы Лиона общаются с Кристофом Ламбертом (фр.)]
Ссылки
- «Убить священника» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.rottentomatoes.com/m/to_kill_a_priest/ Убить священника] на сайте rottentomatoes.com
|
Это заготовка статьи о французском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи об американском кинофильме. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
Отрывок, характеризующий Убить священника
Чуткая княжна Марья с первого взгляда на лицо Наташи поняла все это и с горестным наслаждением плакала на ее плече.– Пойдемте, пойдемте к нему, Мари, – проговорила Наташа, отводя ее в другую комнату.
Княжна Марья подняла лицо, отерла глаза и обратилась к Наташе. Она чувствовала, что от нее она все поймет и узнает.
– Что… – начала она вопрос, но вдруг остановилась. Она почувствовала, что словами нельзя ни спросить, ни ответить. Лицо и глаза Наташи должны были сказать все яснее и глубже.
Наташа смотрела на нее, но, казалось, была в страхе и сомнении – сказать или не сказать все то, что она знала; она как будто почувствовала, что перед этими лучистыми глазами, проникавшими в самую глубь ее сердца, нельзя не сказать всю, всю истину, какою она ее видела. Губа Наташи вдруг дрогнула, уродливые морщины образовались вокруг ее рта, и она, зарыдав, закрыла лицо руками.
Княжна Марья поняла все.
Но она все таки надеялась и спросила словами, в которые она не верила:
– Но как его рана? Вообще в каком он положении?
– Вы, вы… увидите, – только могла сказать Наташа.
Они посидели несколько времени внизу подле его комнаты, с тем чтобы перестать плакать и войти к нему с спокойными лицами.
– Как шла вся болезнь? Давно ли ему стало хуже? Когда это случилось? – спрашивала княжна Марья.
Наташа рассказывала, что первое время была опасность от горячечного состояния и от страданий, но в Троице это прошло, и доктор боялся одного – антонова огня. Но и эта опасность миновалась. Когда приехали в Ярославль, рана стала гноиться (Наташа знала все, что касалось нагноения и т. п.), и доктор говорил, что нагноение может пойти правильно. Сделалась лихорадка. Доктор говорил, что лихорадка эта не так опасна.
– Но два дня тому назад, – начала Наташа, – вдруг это сделалось… – Она удержала рыданья. – Я не знаю отчего, но вы увидите, какой он стал.
– Ослабел? похудел?.. – спрашивала княжна.
– Нет, не то, но хуже. Вы увидите. Ах, Мари, Мари, он слишком хорош, он не может, не может жить… потому что…
Когда Наташа привычным движением отворила его дверь, пропуская вперед себя княжну, княжна Марья чувствовала уже в горле своем готовые рыданья. Сколько она ни готовилась, ни старалась успокоиться, она знала, что не в силах будет без слез увидать его.
Княжна Марья понимала то, что разумела Наташа словами: сним случилось это два дня тому назад. Она понимала, что это означало то, что он вдруг смягчился, и что смягчение, умиление эти были признаками смерти. Она, подходя к двери, уже видела в воображении своем то лицо Андрюши, которое она знала с детства, нежное, кроткое, умиленное, которое так редко бывало у него и потому так сильно всегда на нее действовало. Она знала, что он скажет ей тихие, нежные слова, как те, которые сказал ей отец перед смертью, и что она не вынесет этого и разрыдается над ним. Но, рано ли, поздно ли, это должно было быть, и она вошла в комнату. Рыдания все ближе и ближе подступали ей к горлу, в то время как она своими близорукими глазами яснее и яснее различала его форму и отыскивала его черты, и вот она увидала его лицо и встретилась с ним взглядом.
Он лежал на диване, обложенный подушками, в меховом беличьем халате. Он был худ и бледен. Одна худая, прозрачно белая рука его держала платок, другою он, тихими движениями пальцев, трогал тонкие отросшие усы. Глаза его смотрели на входивших.
