Oniisama e…
| Oniisama e...
<tr><td colspan="2" style="background: #ddf; text-align: center;">おにいさまへ… </td></tr>
<tr><th colspan="2" style="text-align:center; background: #ccf;">Манга</th></tr><tr><th style="">Автор</th><td class="" style=""> Риёко Икэда </td></tr><tr><th style="">Издатель</th><td class="" style="">
</td></tr><tr><th style="">Публикуется в</th><td class="" style=""> <tr><th colspan="2" style="text-align:center; background: #ccf;">Аниме-сериал</th></tr><tr><th style="">Режиссёр</th><td class="" style=""> Осаму Дэдзаки </td></tr><tr><th style="">Студия</th><td class="" style=""> Tezuka Productions </td></tr><tr><th style="">Телесеть</th><td class="" style="">
</td></tr><tr><th style="">Премьерный показ</th><td class="" style=""> 14 июля 1991 года — 31 мая 1992 года </td></tr><tr><th style="">Серий</th><td class="" style=""> 39 </td></tr> </table> Oniisama e... (яп. おにいさまへ…, рус. неофиц. «Уважаемый старший брат», англ. «Brother, Dear Brother») — манга Риёко Икэды и одноимённый аниме-сериал в жанре юри. Режиссёр — Осаму Дэдзаки. Сериал состоит из 39 серий по 26 минут. СодержаниеСюжетШестнадцатилетняя Нанако Мисоно, закончившая среднюю школу, вместе со своей школьной подругой Томоко поступает в старший класс школы Сэйран, престижного учебного заведения для девушек из богатых семей, и начинает осваиваться в новой школе. В школе имеется т. н. Сорорити («сестринство»). В него входят старшеклассницы, представляющие собой своеобразную «элиту школы». К ним предъявляются повышенные требования (внешний вид, манеры, успеваемость), но они имеют массу привилегий. Попасть в Сорорити — мечта большинства девушек школы, но удаётся это лишь немногим. Новые кандидаты выбираются внутренним голосованием старших «сестёр», на которое обычные ученицы никак не могут повлиять. Немногие счастливицы становятся объектом зависти, нередко — презрения, а иногда — ненависти и травли. Тем не менее, только что пришедшая в школу Нанако приглашается в Сорорити, хотя, сама не понимает, чем вызвана такая честь. Особенности сериала
Учёба Нанако в Сэйран, её взросление на фоне самых разных, иногда трагических, событий, развитие отношений с новыми соученицами, старой подругой Томоко, «сёстрами», собственными родственниками, составляют основу сюжета. Сериал примечателен формой, в которой ведётся повествование. По сюжету, незадолго до поступления в Сэйран, во время окончания средней школы, в жизни Нанако произошло необычное событие. В классе Нанако дополнительные занятия вёл студент университета. Он произвёл на девушку столь сильное впечатление, что после последнего занятия она, сама удивляясь своей смелости, догнала уходящего учителя на школьной лестнице и попросила его «стать её братом» — разрешить писать ему письма, не требуя ни отвечать, ни как-то ещё реагировать, прося лишь читать их. Просьба очень удивила учителя, но, узнав имя смелой ученицы, он сразу согласился и дал Нанако свой адрес. Поступив в новую школу, Нанако постоянно пишет ему письма с подробными отчётами о своей жизни. Каждое такое письмо неизменно начинается с обращения: «Уважаемый старший брат!». Сериал представляет собой своеобразный иллюстрированный «дневник в письмах» Нанако. По ходу действия постоянно идёт описание событий голосом Нанако, с её комментариями, вопросами, выводами, описанием переживаний девушки. Практически всё, показанное в сериале, происходит при участии Нанако или в её присутствии. ПерсонажиДизайнер персонажей — Акио Сугино.[1] Нанако Мисоно — главная героиня драмы. Наивная, добрая и очаровательная девушка. Для неё многие чувства, которые проявляют к ней некоторые ученицы, в новинку, она искренне не понимает, зачем издеваться и унижать человека. Тихоня и отличница, она проникается сочувствием к Рей, Каору и Марико, старается помочь им. Не терпит несправедливости. Мисоно чувствует себя неуютно в Сорорити, ей не понятно, какова причина того, что именно она была выбрана в младшие сестры. Несмотря на свою бесконфликтность, она не отступает и делает все так, как считает правильным. Хэнми Такэхико — брат Нанако по переписке. Добрый и образованный молодой человек, всегда поддерживает Мисоно, он видит в ней свою родную младшую сестру. Хэнми приходится родным сыном отчиму Нанако, однако сама девушка об этом не догадывается. Томоко Арикура — лучшая подруга Нанако и её бывшая одноклассница. Энергичная и открытая девушка. Очень дорожит дружбой с Мисоно, всегда защищает и поддерживает её, даже во время ссоры. Увлекается кулинарией. Марико Синобу — одноклассница Нанако и её хорошая подруга. Эффектная, яркая и привлекательная девушка. В глубине души очень одинока. Вместе с Нанако проходит отбор в сёстры Сорорити. Сначала ревновала Нанако к Томоко и пыталась их поссорить, однако в итоге подружилась с обеими девушками. Ая Мисаки — одноклассница Нанако и адвокатская дочка. Заносчива, честолюбива, эгоистична. Она часто встаёт на пути у главной героини. Орихара Каору — одноклассница Нанако, одна из самых популярных девушек школы, звезда баскетбольного клуба. Несмотря на то, что она спортсменка, Каору очень образована и много читает. В школе так же известна как Каору но Кими - Благоуханный принц Каору. Она считает существование Сорорити неправильным. Совершенно не ладит с женскими занятиями, такими как кулинария и вышивка. Из-за проблем со здоровьем пропустила год обучения в школе. Обладает огромным желанием жить. Рей Асака — старшеклассница, одна из самых популярных девушек школы. Великолепно играет на скрипке, флейте и рояле. Увлекается поэзией. Раньше играла в баскетбольном клубе. Курит, принимает таблетки. В школе получила прозвище «Сен-Жюст», в честь деятеля французской революции, Луи Антуана Сен-Жюста. Её душа, как выражается Каору, «порабощена» Фукико, её старшей сестрой. Носит фамилию матери. Фукико Итиномия — старшеклассница, глава Сорорити, одна из самых популярных девушек школы, старшая сестра Рей и младшая сестра Такаси. Великолепно играет на скрипке и рояле, выращивает розы. Старается казаться доброй, но обладает развитым лицемерием и жестокостью из-за неразделённой любви и детской травмы — лжи родителей по поводу её происхождения (она незаконнорожденная). Такаси Итиномия — старший брат Фукико и Рей, наследник семьи Итиномия. Положительный и отзывчивый человек. Лучший друг Хэнми, учится с ним в одном университете. Испытывает симпатию к Марико. Напишите отзыв о статье "Oniisama e…"Примечания
Ссылки
| ||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
Отрывок, характеризующий Oniisama e…
Сначала наполеоновские войска еще давали о себе знать – это было в первый период движения по Калужской дороге, но потом, выбравшись на Смоленскую дорогу, они побежали, прижимая рукой язычок колокольчика, и часто, думая, что они уходят, набегали прямо на русских.При быстроте бега французов и за ними русских и вследствие того изнурения лошадей, главное средство приблизительного узнавания положения, в котором находится неприятель, – разъезды кавалерии, – не существовало. Кроме того, вследствие частых и быстрых перемен положений обеих армий, сведения, какие и были, не могли поспевать вовремя. Если второго числа приходило известие о том, что армия неприятеля была там то первого числа, то третьего числа, когда можно было предпринять что нибудь, уже армия эта сделала два перехода и находилась совсем в другом положении.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много различных дорог; и, казалось бы, тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что нибудь выгодное и предпринять что нибудь новое. Но после четырехдневной остановки толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу – по пробитому следу.
Ожидая врага сзади, а не спереди, французы бежали, растянувшись и разделившись друг от друга на двадцать четыре часа расстояния. Впереди всех бежал император, потом короли, потом герцоги. Русская армия, думая, что Наполеон возьмет вправо за Днепр, что было одно разумно, подалась тоже вправо и вышла на большую дорогу к Красному. И тут, как в игре в жмурки, французы наткнулись на наш авангард. Неожиданно увидав врага, французы смешались, приостановились от неожиданности испуга, но потом опять побежали, бросая своих сзади следовавших товарищей. Тут, как сквозь строй русских войск, проходили три дня, одна за одной, отдельные части французов, сначала вице короля, потом Даву, потом Нея. Все они побросали друг друга, побросали все свои тяжести, артиллерию, половину народа и убегали, только по ночам справа полукругами обходя русских.
Ней, шедший последним (потому что, несмотря на несчастное их положение или именно вследствие его, им хотелось побить тот пол, который ушиб их, он занялся нзрыванием никому не мешавших стен Смоленска), – шедший последним, Ней, с своим десятитысячным корпусом, прибежал в Оршу к Наполеону только с тысячью человеками, побросав и всех людей, и все пушки и ночью, украдучись, пробравшись лесом через Днепр.
От Орши побежали дальше по дороге к Вильно, точно так же играя в жмурки с преследующей армией. На Березине опять замешались, многие потонули, многие сдались, но те, которые перебрались через реку, побежали дальше. Главный начальник их надел шубу и, сев в сани, поскакал один, оставив своих товарищей. Кто мог – уехал тоже, кто не мог – сдался или умер.
Казалось бы, в этой то кампании бегства французов, когда они делали все то, что только можно было, чтобы погубить себя; когда ни в одном движении этой толпы, начиная от поворота на Калужскую дорогу и до бегства начальника от армии, не было ни малейшего смысла, – казалось бы, в этот период кампании невозможно уже историкам, приписывающим действия масс воле одного человека, описывать это отступление в их смысле. Но нет. Горы книг написаны историками об этой кампании, и везде описаны распоряжения Наполеона и глубокомысленные его планы – маневры, руководившие войском, и гениальные распоряжения его маршалов.
Отступление от Малоярославца тогда, когда ему дают дорогу в обильный край и когда ему открыта та параллельная дорога, по которой потом преследовал его Кутузов, ненужное отступление по разоренной дороге объясняется нам по разным глубокомысленным соображениям. По таким же глубокомысленным соображениям описывается его отступление от Смоленска на Оршу. Потом описывается его геройство при Красном, где он будто бы готовится принять сражение и сам командовать, и ходит с березовой палкой и говорит:
– J'ai assez fait l'Empereur, il est temps de faire le general, [Довольно уже я представлял императора, теперь время быть генералом.] – и, несмотря на то, тотчас же после этого бежит дальше, оставляя на произвол судьбы разрозненные части армии, находящиеся сзади.
Потом описывают нам величие души маршалов, в особенности Нея, величие души, состоящее в том, что он ночью пробрался лесом в обход через Днепр и без знамен и артиллерии и без девяти десятых войска прибежал в Оршу.
И, наконец, последний отъезд великого императора от геройской армии представляется нам историками как что то великое и гениальное. Даже этот последний поступок бегства, на языке человеческом называемый последней степенью подлости, которой учится стыдиться каждый ребенок, и этот поступок на языке историков получает оправдание.
Тогда, когда уже невозможно дальше растянуть столь эластичные нити исторических рассуждений, когда действие уже явно противно тому, что все человечество называет добром и даже справедливостью, является у историков спасительное понятие о величии. Величие как будто исключает возможность меры хорошего и дурного. Для великого – нет дурного. Нет ужаса, который бы мог быть поставлен в вину тому, кто велик.
– «C'est grand!» [Это величественно!] – говорят историки, и тогда уже нет ни хорошего, ни дурного, а есть «grand» и «не grand». Grand – хорошо, не grand – дурно. Grand есть свойство, по их понятиям, каких то особенных животных, называемых ими героями. И Наполеон, убираясь в теплой шубе домой от гибнущих не только товарищей, но (по его мнению) людей, им приведенных сюда, чувствует que c'est grand, и душа его покойна.
«Du sublime (он что то sublime видит в себе) au ridicule il n'y a qu'un pas», – говорит он. И весь мир пятьдесят лет повторяет: «Sublime! Grand! Napoleon le grand! Du sublime au ridicule il n'y a qu'un pas». [величественное… От величественного до смешного только один шаг… Величественное! Великое! Наполеон великий! От величественного до смешного только шаг.]
