Увайси

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Увайса»)
Перейти к: навигация, поиск
Увайси
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Джахан-Атын Увайси (псевдоним; также Увайса, Вайси, настоящее имя Джахан-биби или Джахан-Атын; 17811845) — поэтесса, классик кокандской (узбекской) литературы на чагатайском языке. Наряду с Надирой и Махзуной является представительницей кокандской женской поэзии.





Краткая биография

Увайси родилась в Маргилане в простой, но довольно образованной семье. Отец дал ей представление о светских науках и особенностях узбекского стихосложения.

Личная жизнь поэтессы сложилась неудачно: рано овдовев, она оставила родной город и с двумя детьми перебралась в Коканд. Здесь ей посчастливилось стать наперсницей жены кокандского правителя Умархана (Омар-хана, Амири) — поэтессы Надиры.

Дочь Увайси — Куяш — умерла ещё при жизни матери, а сын был отправлен солдатом в Кашгар. Свою любовь к детям Увайси перенесла на учеников, которым преподавала основы наук и искусств. Трагические обстоятельства жизни поэтессы отразились в её лирике — недаром её нередко называют поэтессой скорби. Умерла Увайси в возрасте более шестидесяти лет.

Творчество

Увайси известна как автор дивана лирических стихов в классических жанрах восточной поэзии. Для её газелей характерна высокая поэтическая техника. Нередко в её стихах звучат ноты протеста: поэтесса осуждает подчинённое положение женщины на Востоке. Важными мотивами стихов поэтессы стали призывы к добру, восхваление прекрасных благородных чувств — любви и дружбы. Вместе с тем многие лирические стихи, созданные поэтессой, пронизывают печальные интонации, связанные с автобиографическими мотивами.

Тесная связь её стихов с традицией тюркской поэзии прослеживается в мухаммасах с цитатами из Навои и Физули. Поэтесса была новатором в жанре чистана — стихотворной загадки — эти произведения она создавала для своих учеников.

Перу Увайси также принадлежат два дастана (поэмы), объединённые в книгу «Кербела-наме» (о шиитских имамах Хасане и Хусейне), а также «Житие Мухаммад-Алихана» — неоконченное стихотворное жизнеописание кашгарского хана первой половины XIX века, сына Умархана и Надиры.

Рукопись, в которую включены диван и дастаны Увайси, хранится в Институте востоковедения им. Бируни Академии Наук Узбекистана под номером 1837.

На русский язык её стихи переводили Наум Гребнев, С. Иванов. Произведения крупных форм не переводились.

Краткий список произведений

Напишите отзыв о статье "Увайси"

Ссылки

  • [www.eastpage.narod.ru/poesia/uvs.htm Газели Увайси в переводе С. Иванова]
  • [www.tyurk.ru/file3_212.shtm Газели и чистаны Увайси в переводе С. Иванова]
  • [forum.arbuz.com/archive/index.php/t-4634.html Газели Увайси]
  • [litera-asia.ru/lib/uvaisi-gazeli/ Увайси. Избранные газели. В пер. С.Иванова]
  • [diary.ru/~ollwrite/?comments&postid=8459056 Поэзия Увайси]
  • [www.expo-geniy.kiev.ua/literat/uzbek_01/vost_03.html Газели Увайси]
  • [www.uvaisi-tiv.narod.ru/index0.html Об Увайси на сайте «Великие люди Востока»]
  • [feb-web.ru/feb/ivl/vl6/vl6-4632.htm Об Увайси в Истории всемирной литературы (том 6)]
  • [www.literature.uz/russian/poetwriter.php?poetid=33&periodid=3 Об Увайси]
  • [simakowww.narod.ru/ist_uzb_lit.pdf Сыздыкбаев Н. А. История узбекской литературы]

Библиография

  • Увайси. Избранное / Пер. с узбекского С. Иванова. Ташкент, 1981.
  • Увайси. Лирика / Пер. с узбекского Н. Гребнева. Ташкент, 1984.
  • Увайси. Газели / Пер. с узбекского С. Иванова // Тысяча и одна строка. Газели и рубаи. Ростов-на-Дону, 1996.

Отрывок, характеризующий Увайси

Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.
Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.