Увайсов, Сугури Давдиевич

Сугури Давдиевич Увайсов (род. 29 декабря 1935 года в селе Вачи Кулинского района) — российский лакский поэт, прозаик и драматург. Заслуженный работник культуры республики Дагестан, лауреат премии им Р. Гамзатова (2007) и Государственной премии республики Дагестан (2009). Народный писатель Дагестана (2010).

Биография

Сугури Увайсов окончил в Махачкале Дагестанский государственный университет. Первые стихотворные опыты были опубликованы еще в 1953 году в дагестанском альманахе «Дружба». В 1958 году была издана первая книга стихов молодого поэта «Зеленая ветка». В 1960 году была выпущена грампластинка с песнями на его стихи. Исполняла песни заслуженная артистка Дагестана Тагират Магомедова. Впоследствии его юмористические рассказы и стихи печатались в таких изданиях как «Мурзилка», «Крокодил», «Дон», еженедельнике «Литературная Россия».

С 1981 года член Союза писателей СССР. Поэт является поистине трудоголиком. В 1967 году выходит в печати книга стихов и поэм «Раскаленный уголек». В дальнейшем такие сборники как "Короче говоря (1985), «Песня о солнце» (1978), «Мой парусник» (1986), «За солнцем» (1988), «Здравствуйте» (1991), «Голос осени» (1993), «Ахи и охи» (2000), «Волчий след» (2004), «На грани лет» (2006). Является автором и детских пьес. Его пьеса для детей «Дружите с нами» была поставлена в 1962 году в Махачкалинском дворце пионеров. А пьеса для театра кукол «Солнце над шайтан-скалой» была переведена на украинский и белорусский языки. Постановка этого произведения была осуществлена не только в Махачкале, но и в Киеве. Сугури Увайсов занимается также и переводческой деятельностью. Еще в 1959 году он перевел на русский и лакский языки поэму Расула Гамзатова «Мой дедушка». Переводил на лакский язык и других русских и дагестанских поэтов. Писатель признается: «Я думаю, что творчество подразумевает в себе какие-то воспитательные идеи, а воспитываем мы в первую очередь детей. Поэтому, наверное, многие мои произведения в первую очередь ориентированы на них. А ведь если нет воспитания, то нет в дальнейшем и полноценного гражданина Отечества». Немало стихов Сугури Увайсов посвятил теме "малой Родины". Эти стихи поэт не стремится как-то украсить, в них строгий слог, детали — предметно осязаемы и конкретны. Вообще поэтический мир поэта красочен и объемен. Он работает в различных жанрах, пишет стихи, сказки, поэмы, басни, сказки, рассказы. Вот как о нем писали в российской печати: «Сугури Увайсов занял особое место среди ведущих мастеров современной поэзии Дагестана и огромной России. В нем рядом с большим поэтом живет и борется активный общественный деятель и учитель — наставник для молодых растущих поэтов и прозаиков республики Дагестан».

Творчество. Книги.

• «Зеленая ветка» (1958)
• «Раскаленный уголек» (1967)
• «Песня о солнце» (1978)
• «Мой парусник» (1986)
• «Здравствуйте» (1991)
• «Жаворонок» (1994)
• «От сердца к сердцу» (1998)
• «Ахи и охи» (2000)
• «Волчий след» (2004)
• «На грани» (2006)

Награды и премии

• Заслуженный работник культуры республики Дагестан (1997)
• Лауреат премии по литературе им. Р. Гамзатова (2007)
• Лауреат Государственной премии республики Дагестан (2009)
• Народный писатель республики Дагестан (2010)

Отрывок, характеризующий Увайсов, Сугури Давдиевич

– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…