Ахтаев, Увайс Мажидович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Увайс Мажидович Ахтаев»)
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Ахтаев.

Увайс Мажидович Ахтаев
Позиция:

Центровой

Прозвища:

Вася Чечен

Рост:

236 см

Вес:

160—200 кг (в источниках цифры разнятся)

Гражданство:

СССР СССР

Дата рождения:

26 декабря 1930(1930-12-26)

Место рождения:

село Вашиндарой, Шатойский район, Чечено-Ингушская АССР, РСФСР, СССР

Дата смерти:

12 июня 1978(1978-06-12) (47 лет)

Место смерти:

Грозный, Чечено-Ингушская АССР, РСФСР, СССР

Команды

Ува́йс Мажи́дович Ахта́ев (Вася Чечен, 26 декабря 1930 года, Вашиндарой, Шатойский район, Чечено-Ингушская АССР, РСФСР, СССР — 12 июня 1978 года, Грозный, Чечено-Ингушская АССР, РСФСР, СССР) — советский баскетболист, член сборной команды СССР. Играл в команде «Буревестник» (Алма-Ата) в 1947—1957 годах. Никаких званий не завоевал. Но благодаря своим физическим данным содействовал усилению игры своей команды и популяризации баскетбола в Казахстане. После своего ухода из спорта работал тренером мужской и женской сборных команд Чечено-Ингушетии по баскетболу.





Биография

Начало

Родился Увайс Мажидович 26 декабря 1930 года в селе Вашандарой Шатойского района Чечено-Ингушской АССР.

23 февраля 1944 года был депортирован в Караганду (Казахстан). В детстве ничем не выделялся среди сверстников. Но в подростковом возрасте начал быстро расти. Во время высылки уже имел рост около 2 метров[1].

В первые годы выселения из-за голода и лишений много чеченцев и ингушей погибло. Чтобы выжить, переселенцам нередко приходилось воровать еду и дрова. Увайса, который тащил шпалы для растопки печи, поймали милиционеры. Они были удивлены тем, что 14-летний юноша нёс четыре шпалы, тогда как обычный человек мог поднять только одну. Один из милиционеров, который занимался спортом, вместо КПЗ отвёл Увайса в спортивную секцию[1].

Годы спортивной карьеры

Летом 1946 года участвовал в Спартакиаде институтов и техникумов физической культуры во Львове, где выступал в соревнованиях по метанию диска, ездил в Москву на соревнования по вольной борьбе. Пробовал свои силы в боксе, толкании ядра, других видах спорта[1].

Наконец его заметил тренер по баскетболу Исаак Копелевич. По его предложению Ахтаев переехал в Алма-Ату и занялся баскетболом. В 1947 году участвовал в Спартакиаде институтов и техникумов физической культуры в Ленинграде в качестве баскетболиста. Играл за «Буревестник» (Алма-Ата). Благодаря ему и Арменаку Алачачяну, игравшему с ним в паре, баскетбол стал популярнейшим видом спорта в Казахстане.

Знаменитый тренер Александр Гомельский говорил:

Ахтаев был мягок с мячом, даже ласков с ним. Вася действительно играл. И не надо думать, что Ахтаев был ограниченным в игровом плане человеком. Отнюдь! Конечно, в первую очередь он использовал свой рост и старался забить, вернее, вколотить, мяч в корзину. Но у него был и неплохо поставленный бросок, особенно со штрафных. Прекрасно играл в защите, ставя такую «крышу», что выбраться из-под неё было неимоверно трудно. Это был умный, смышлёный игрок, любящий, чувствовавший и понимающий баскетбол[2].

В то время Ахтаев был самым высоким баскетболистом в мире[3]. Также он был первым игроком в СССР, который мог положить мяч в корзину двумя руками сверху, и первым, кто стал делать пас через всю площадку[2].

Соперники ломали головы над тем, как нейтрализовать Ахтаева. На одном из матчей один из соперников взобрался на плечи своего партнёра чтобы сравняться с ним в росте. Пробовали во время игры щекотать Ахтаева. Перед матчем с ленинградским СКА в общежитие, где размещались игроки «Буревестника», пришёл баскетболист ленинградцев и предложил сыграть в карты. Игра затянулась до шести часов утра. В результате Ахтаев не мог наутро хорошо играть. В матче с тбилисским «Динамо» его пытался прессинговать грузинский игрок Абашидзе. Ахтаев как будто невзначай наступил ему на ногу. Абашидзе упал и потерял сознание. Однажды соперники перед матчем украли форму и обувь Ахтаева. Ахтаеву пришлось выйти на матч в обычной майке, семейных трусах и ботинках, у которых оторвали каблуки. Одеть и обуть Ахтаева было большой проблемой — он носил ботинки 58 размера[4].

Самым крупным соревнованием в его карьере стала I летняя Спартакиада народов СССР 1956 года. Сборная Казахстана, за которую играл Ахтаев, перед началом соревнований считалась середнячком и всерьёз соперниками не воспринималась. Однако связка Увайса Ахтаева и Арменака Алачачяна сделала эту команду одной из сильнейших. На предварительном этапе ей удалось обыграть фаворитов турнира сборные Москвы, Ленинграда и Украины. Однако на финальной стадии соперникам удалось приспособиться к манере игры команды Казахстана. В итоге команда заняла 5 место.

Спортивные залы не могли вместить всех желающих увидеть «Гулливера». За ним ходили толпы людей, которых интересовало всё, что связано с ним. Когда он обедал в ресторане, к стёклам приникали прохожие. Ел он для своего роста немного, но выпивал до 15 литров жидкости в день[2]. Вес Увайса Мажидовича по разным источникам составлял от 160[4] до 200 кг[2]. Ему предлагали сняться в кино в роли Гулливера, но, узнав, что дни съёмки совпадают с датами соревнований, он отказался[1].

В 1954 году был включён в сборную СССР, но так и не сыграл за неё ни одного матча. Накануне Олимпиады 1952 года в Хельсинки Лаврентий Берия поставил условием участия Ахтаева в сборной команде страны смену имени и национальности. Однако Ахтаев отказался от членства в сборной на таких условиях. Александр Гомельский безуспешно пытался включить Ахтаева в олимпийскую сборную 1956 года. Позже он сказал в одном из своих интервью: «Если бы Ахтаева пускали на международные соревнования, мы давно были бы чемпионами мира»[1].

В 1953 году один из первых автомобилей «Москвич-400» в Алма-Ате по распределению достался Ахтаеву. Чтобы он мог пользоваться машиной, её пришлось серьёзно переделать: поднять крышу, усилить подвеску, убрать переднее сиденье. Но и после переделки Ахтаев с трудом помещался в машине. Водила машину его жена. Впоследствии у него были ещё две машины: «Победа» и «Волга»[4].

После ухода из спорта

Перестал играть в 1957 году после обнаружения у него сахарного диабета. В 1959 году переехал в Грозный. Был старшим тренером мужской и женской сборных Чечено-Ингушетии. Под его руководством мужская команда завоевала Кубок Северного Кавказа и Закавказья, а женская выступала в первой лиге первенства СССР[1].

Работал тренером до 1973 года, когда из-за несчастного случая сломал ногу. От этого перелома так и не смог оправиться. Скончался 12 июня 1978 года. Перед смертью он просил, чтобы его могильный холмик был обычного размера: «При жизни люди очень досаждали, глазея на меня. Не хочу, чтобы это продолжалось и после моей смерти». Просьбу исполнили, и теперь только родные знают, где его могила[4].

Семья

Жена Тамара. Брак был бездетным. Ахтаевы хотели взять приёмного ребёнка, но им это не удалось. После смерти мужа Тамара Ахтаева не смогла жить в доме, где всё напоминало о муже, и переехала в однокомнатную квартиру[4].

Память

  • Один из стадионов Грозного носит имя Увайса Ахтаева;
  • В 1978—1990 годах в Грозном проводился Всесоюзный турнир памяти Ахтаева[1];
  • В начале и конце 2011 года в Чечне дважды состоялся республиканский турнир памяти Ахтаева. Однако в дальнейшем из-за отсутствия средств проведение турнира было прекращено[1];
  • В 2013 году писатель Саид Бицоев издал книгу «Гигант баскетбола. Триумф и трагедия Увайса Ахтаева»[5].

См. также

Напишите отзыв о статье "Ахтаев, Увайс Мажидович"

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 [chechensport.com/chechenskij-velikan-sovetskogo-basketbola/ Чеченский великан советского баскетбола]
  2. ↑ 1 2 3 4 [www.express-k.kz/show_article.php?art_id=67965 Великан с душой ребёнка]
  3. ↑ [dekatop.com/archives/6430 Топ 10 самые высокие баскетболисты мира]
  4. ↑ 1 2 3 4 5 [web.archive.org/web/20091103183555/wsport.free.fr/2009/Juillet/Akhtaev.htm Великан с сердцем ребёнка]
  5. ↑ [www.grozny-inform.ru/main.mhtml?Part=12&PubID=47370 В Грозном состоялась презентация книги Саида Бицоева о великом чеченском баскетболисте Увайсе Ахтаеве]

Литература

  • Асриян Валерий. Чеченец, которого любила вся страна // Вести республики : газета. — 2009. — № 48. — С. 8.
  • Ахтаев Магомед. Неизвестные страницы его жизни // Вести республики : газета. — 27.12.2011. — № 246-247(1680). — С. 3.
  • Бицоев Саид. [www.ozon.ru/context/detail/id/24698930/ Гигант баскетбола. Триумф и трагедия Увайса Ахтаева]. — Москва: ИПЦ «Маска», 2013. — 208 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-91146-876-7.
  • Гортикова Малика. Великан из чеченцев - Увайс Ахтаев // Молодёжная смена : газета. — 8.6.2011. — № 42(688). — С. 3.
  • Якумова Шукран. Вдова великого Увайса Ахтаева сохранила память о муже // Вести республики : газета. — 13.8.2009. — № 158.
  • Якумова Шукран. Саид Бицоев: «Даже спустя 50 лет люди восторгаются Ахтаевым» // Вести республики : газета. — 19.11.2013. — № 219(2152). — С. 3.
  • Якумова Шукран. Легендарный Увайс Ахтаев // Вести республики : газета. — 26.12.2013. — № 225(2158). — С. 3.
на чеченском языке
  • Абдулаев Адам. Ахтаев Увайсан 82 шо кхачарна лерина «горга стол» (чеченский) // Даймохк : газета. — 2013. — № 1. — С. 4.
  • Дадаев С. Ахтаев Увайс - нохчийн спортан дозалла (чеченский) // Даймохк : газета. — 21.1.2012. — № 6. — С. 3.

Ссылки

  • Эрик Аубакиров. [www.express-k.kz/show_article.php?art_id=67965 Великан с душой ребёнка]. Экспресс К (19.05.2012). Проверено 24 мая 2014.
  • [www.slamdunk.ru/others/literature/center/center2/ Увайс Ахтаев]. Проверено 24 мая 2014.
  • Валерий Асриян. [basketball.sport-express.ru/reviews/10551/ Гулливер по имени Вася]. Спорт-Экспресс (8.1.2011). Проверено 24 мая 2014.
  • Мовлади Абдулаев. [chechensport.com/chechenskij-velikan-sovetskogo-basketbola/ Чеченский великан советского баскетбола]. ChechenSport (13.3.2013). Проверено 24 мая 2014.
  • Шукран Якумова. [www.grozny-inform.ru/main.mhtml?Part=12&PubID=47370 В Грозном состоялась презентация книги Саида Бицоева о великом чеченском баскетболисте Увайсе Ахтаеве]. Грозный-Информ (21.11.2013). Проверено 24 мая 2014.
  • Эрик Аубакиров. [wsport.free.fr/2009/Juillet/Akhtaev.htm Великан с сердцем ребёнка](недоступная ссылка — история). WSport-Shatoy. Проверено 24 мая 2014. [web.archive.org/web/20091103183555/wsport.free.fr/2009/Juillet/Akhtaev.htm Архивировано из первоисточника 3 ноября 2009].
  • [dekatop.com/archives/6430 Топ 10 самые высокие баскетболисты мира]. DekaTop (6.9.2013). Проверено 24 мая 2014.
  • [youtube.com/watch?v=AYj3W0pa4IQ Чеченский гигант Василий Ахтаев] на YouTube

Отрывок, характеризующий Ахтаев, Увайс Мажидович

– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
– Перестаньте шутить, Билибин, – сказал Болконский.
– Я говорю вам искренно и дружески. Рассудите. Куда и для чего вы поедете теперь, когда вы можете оставаться здесь? Вас ожидает одно из двух (он собрал кожу над левым виском): или не доедете до армии и мир будет заключен, или поражение и срам со всею кутузовскою армией.
И Билибин распустил кожу, чувствуя, что дилемма его неопровержима.
– Этого я не могу рассудить, – холодно сказал князь Андрей, а подумал: «еду для того, чтобы спасти армию».
– Mon cher, vous etes un heros, [Мой дорогой, вы – герой,] – сказал Билибин.


В ту же ночь, откланявшись военному министру, Болконский ехал в армию, сам не зная, где он найдет ее, и опасаясь по дороге к Кремсу быть перехваченным французами.
В Брюнне всё придворное население укладывалось, и уже отправлялись тяжести в Ольмюц. Около Эцельсдорфа князь Андрей выехал на дорогу, по которой с величайшею поспешностью и в величайшем беспорядке двигалась русская армия. Дорога была так запружена повозками, что невозможно было ехать в экипаже. Взяв у казачьего начальника лошадь и казака, князь Андрей, голодный и усталый, обгоняя обозы, ехал отыскивать главнокомандующего и свою повозку. Самые зловещие слухи о положении армии доходили до него дорогой, и вид беспорядочно бегущей армии подтверждал эти слухи.
«Cette armee russe que l'or de l'Angleterre a transportee, des extremites de l'univers, nous allons lui faire eprouver le meme sort (le sort de l'armee d'Ulm)», [«Эта русская армия, которую английское золото перенесло сюда с конца света, испытает ту же участь (участь ульмской армии)».] вспоминал он слова приказа Бонапарта своей армии перед началом кампании, и слова эти одинаково возбуждали в нем удивление к гениальному герою, чувство оскорбленной гордости и надежду славы. «А ежели ничего не остается, кроме как умереть? думал он. Что же, коли нужно! Я сделаю это не хуже других».
Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Ахтаев,_Увайс_Мажидович&oldid=81094465»