Уваровская премия
Поделись знанием:
– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Уваровская премия учреждена в 1856 году в память о графе С. С. Уварове, бывшем с 1818 года президентом Академии наук. Она присуждалась, в основном, за труды по русской истории, но среди её лауреатов были и драматические писатели.
О премии
После смерти отца А. С. Уваров учредил в память о нём премии его имени за сочинения по русской истории и за драматические произведения, чтобы поощрить русских писателей к занятиям русской и славянской историей. В письме от 1 марта 1856 года на имя нового президента Академии наук Д. Н. Блудова он предложил вносить 3000 рублей ежегодно: из этой суммы одна большая награда должна была составить 1500 рублей, две меньшие — по 500 рублей и одна поощрительная — 500 рублей. Одновременно в Академию наук был отправлен проект правил присуждения Уваровских премий. Присуждались премии 2-м отделением Петербургской Академии наук.
В 1876 году граф А. С. Уваров заявил своём желании со следующего года исключить драматические произведения из числа сочинений, за которые может присуждаться премия. Он собирался соответствующим образом изменить «Положение о наградах», но так и не сделал этого до своей смерти. Хотя после смерти А. С. Уварова денежные взносы на награды не вносились, в течение 1885 и 1886 годов Академия наук всё же продолжала вручать награды за исторические сочинения за счёт небольшого капитала, образовавшегося от неприсуждённых поощрительных премий.
Наследники графа А. С. Уварова пожелали продолжать вручать премии, в том числе за драматические произведения.
Лауреаты премии
См. также: Лауреаты Уваровской премии
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
- 1856
- Забелин, Иван Егорович — «О металлическом производстве в России до XVI в.»
- 1857
- Ровинский, Дмитрий Александрович — «История русской школы иконописания до кон. XVII в.»
- 1860 (IV)
- 1861
- Ланге, Николай Иванович — «Исследование об уголовном праве Русской Правды»
- 1863
- Галахов, Алексей Дмитриевич — «История русской словесности, древней и новой»
- Иловайский, Дмитрий Иванович — «История Рязанского княжества» (малая)
- 1865 (IX)
- Савваитов, Павел Иванович — «Описание старинных русских утварей» (малая)
- 1866
- Данилевский, Григорий Петрович — «Украинская старина» (малая)
- 1868
- Морошкин, Михаил Яковлевич — «Вече и князь. Русское государственное устройство во времена князей Рюриковичей»
- 1869
- Голубинский, Евгений Евсигнеевич — «Св. Константин и Мефодий, апостолы славянские» (полная)
- Попов, Нил Александрович — «Россия и Сербия. Исторический очерк русского покровительства Сербии с 1806 г. по 1856 г.»
- Горчаков, Михаил Иванович — «О церковных историках первых восьми веков христианских»
- 1870
- Ровинский, Дмитрий Александрович — «Русские гравёры и их произведения с 1564 года до основания Академии Художеств»
- 1871
- Морошкин, Михаил Яковлевич — «Сравнительно-критические наблюдения над слоевым составом народного русского эпоса. Илья Муромец и богатырство Киевское» (малая)
- 1872
- Ламбин, Николай Петрович — «Опыт восстановления и объяснения Несторовой летописи»
- Горчаков, Михаил Иванович — «О земельных владениях всероссийских митрополитов, патриархов и Св. Синода»
- 1873
- Барсов, Николай Павлович — «Очерки русской исторической географии. География первоначальной летописи»
- 1874
- Шейн, Павел Васильевич — «Белорусские народные песни…»
- 1875
- Толстой, Юрий Васильевич — «Первые сорок лет сношений между Россией и Англией. 1553—1593»
- 1878
- Потебня, Александр Афанасьевич
- Воронов, Александр Дмитриевич — «Главнейшие источники для истории святых Кирилла и Мефодия» (малая); рецензия Е. Е. Голубинского
- 1879
- 1880
- Брун, Филипп Карлович — «Черноморье. Сборник исследований по исторической географии Южной России»
- 1881
- Голубинский, Евгений Евсигнеевич — «История Русской Церкви» (полная)
- 1882
- Кобеко, Дмитрий Фомич — «Цесаревич Павел Петрович (1754—1796)»
- 1883
- Горчаков, Михаил Иванович — «О тайне супружества. Происхождение, историко-юридическое значение и каноническое достоинство 50-й главы печатной Кормчей Книги»
- 1885
- Голубев, Степан Тимофеевич — «Киевский митрополит Петр Могила и его сподвижники» (малая)
- 1886
- Голубев, Степан Тимофеевич — «История Киевской духовной академии (период домогилянский)»
- Петров, Николай Иванович — «Очерки истории украинской литературы XIX века»
- 1887
- Багалей, Дмитрий Иванович — «Очерки из истории колонизации и быта степной окраины Московского государства»
- 1888
- Соколов, Матвей Иванович — «Материалы и заметки по старинной славянской литературе»
- 1890 (XXXI)
- Платонов, Сергей Фёдорович — «Древнерусские сказания и повести о Смутном времени XVII века, как исторический источник»
- 1891
- Грот, Константин Яковлевич — «Из истории Угрии и славянства в XII в. (1147—1173)» (малая)
- 1892 (XXXIII)
- Чечулин, Николай Дмитриевич — «Города Московского государства в XVI веке»
- 1893
- Белозерская, Надежда Александровна — «Василий Трофимович Нарежный»
- 1895
- Миклашевский, Иван Николаевич — «К истории сельскохозяйственного быта московского государства. Заселение и сельское хозяйство южной окраины XVII в.»
- 1896
- Смирнов, Иван Николаевич — «Восточные финны, историко-этнографический очерк»
- 1897
- Барсов, Тимофей Васильевич — «Синодальные учреждения прежнего времени»
- 1899
- Голубев, Степан Тимофеевич — — «Киевский митрополит Петр Могила и его сподвижники» (полная)
- 1900
- Харлампович, Константин Васильевич — «Западно-русские православные школы XVI и начала XVII в., отношение их к инославным…»
- 1902
- Богословский, Михаил Михайлович — «Областная реформа Петра Великого. Провинция. 1719—1727 гг.»
- 1904
- Аничков, Евгений Васильевич — «Весенняя обрядовая песня на Западе и у славян»
- 1905
- Бенешевич, Владимир Николаевич — «Канонический сборник XIV титулов со второй четверти VII века до 883 года. К древнейшей истории источников права греко-восточной церкви»
- 1909
- Стороженко, Андрей Владимирович — «Стефан Баторий и днепровские козаки: исследования, памятники, документы и заметки»
- 1910
- Титлинов, Борис Васильевич — «Духовная школа в России в XIX ст.» (малая); рецензия Н. Н. Глубоковского
- 1914
- Бенешевич, Владимир Николаевич — «Синагога в 50 титулов и другие юридические сборники Иоанна Схоластика»
- также
- Арсений (Стадницкий) — «Исследования и монография по истории Молдавской Церкви»
- Барсов, Елпидифор Васильевич
- Гедеонов, Степан Александрович
- Гезен, Август Матвеевич — «История славянского перевода символа веры»
- Георгиевский В. Т. — «Фрески Ферапонтова монастыря»
- Головацкий, Яков Фёдорович — «Народные песни Галицкой и Угорской Руси»
- Епанчин, Николай Алексеевич — «Очерк похода 1829 г. в Европейской Турции» (полная)
- Извеков, Николай Дмитриевич — «Московские кремлёвские дворцовые церкви»
- Киприанович, Григорий Яковлевич — «Жизнь Иосифа Семашки, митрополита литовского и виленского, и воссоединение западно-русских униатов с православной церковью в 1839 г.»
- Майков, Леонид Николаевич
- Макушев, Викентий Васильевич — Исследования об исторических памятниках и бытописателях Дубровника» (XII ?)
- Никольский, Константин Тимофеевич
- Попов, Андрей Николаевич — «Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян XI—XV в.»
- Сомов, Андрей Иванович
- Шпилевский, Сергей Михайлович
- Энгельман, Иван Егорович
А. Н. Неустроев, которому была присуждена премия за труд «Историческое розыскание о русских повременных изданиях и сборниках за 1703—1802 годы»" (1884), отказался от неё в пользу составителя тождественного труда за первую половину XIX века.
Напишите отзыв о статье "Уваровская премия"
Ссылки
- [rulit.org/read/383 Литературные премии России]
Отрывок, характеризующий Уваровская премия
– Вы знаете, граф, что такие рыцари, как вы, бывают только в романах madame Suza.– Какой рыцарь? Отчего? – краснея, спросил Пьер.
– Ну, полноте, милый граф, c'est la fable de tout Moscou. Je vous admire, ma parole d'honneur. [это вся Москва знает. Право, я вам удивляюсь.]
– Штраф! Штраф! – сказал ополченец.
– Ну, хорошо. Нельзя говорить, как скучно!
– Qu'est ce qui est la fable de tout Moscou? [Что знает вся Москва?] – вставая, сказал сердито Пьер.
– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..
Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
