Уваров, Василий Тимофеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Василий Тимофеевич Уваров
Дата рождения

9 января 1919(1919-01-09)

Место рождения

Балаклейский район, Харьковская область, Украина

Дата смерти

9 июля 1943(1943-07-09) (24 года)

Место смерти

Курская область

Принадлежность

СССР СССР

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Василий Тимофеевич Уваров (9 января 1919 — 9 июля 1943) — командир взвода 1180-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка (13-я отдельная истребительно-противотанковая бригада, 2-я танковая армия, Центральный фронт), младший лейтенант. Герой Советского Союза.



Биография

Родился 9 января 1919 года в селе Меловая ныне Балаклейского района Харьковской области. В 1936 году уехал на работу в Донбасс. Участвовал в строительстве шахты в Донецке.

В 1938 году призван в Красную Армию. Служил в артиллерийской части. На фронте в Великую Отечественную войну с июля 1942 года. Участвовал в оборонительных боях северо-западнее города Серафимович, с ноября 1942 года по февраль 1943 года в окружении сталинградской группировки противника. С марта 1943 года сражался на Центральном фронте.

9 июля 1943 года на огневой взвод под командованием младшего лейтенанта Уварова противник предпринял восемь атак, которые были отбиты. Когда были разбиты орудия Уваров поднял бойцов в контратаку. Погиб в бою. 24 декабря 1943 года за мужество, отвагу и героизм младшему лейтенанту Уварову Василию Тимофеевичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Источники

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13618 Уваров, Василий Тимофеевич]. Сайт «Герои Страны». Проверено 24 сентября 2013.

  • Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1988. — Т. 2 /Любов — Ящук/. — 863 с. — 100 000 экз. — ISBN 5-203-00536-2.
  • Подвиги во имя Отчизны. Харьков, 1974.

Напишите отзыв о статье "Уваров, Василий Тимофеевич"

Отрывок, характеризующий Уваров, Василий Тимофеевич


Пелагея Даниловна Мелюкова, широкая, энергическая женщина, в очках и распашном капоте, сидела в гостиной, окруженная дочерьми, которым она старалась не дать скучать. Они тихо лили воск и смотрели на тени выходивших фигур, когда зашумели в передней шаги и голоса приезжих.
Гусары, барыни, ведьмы, паясы, медведи, прокашливаясь и обтирая заиндевевшие от мороза лица в передней, вошли в залу, где поспешно зажигали свечи. Паяц – Диммлер с барыней – Николаем открыли пляску. Окруженные кричавшими детьми, ряженые, закрывая лица и меняя голоса, раскланивались перед хозяйкой и расстанавливались по комнате.
– Ах, узнать нельзя! А Наташа то! Посмотрите, на кого она похожа! Право, напоминает кого то. Эдуард то Карлыч как хорош! Я не узнала. Да как танцует! Ах, батюшки, и черкес какой то; право, как идет Сонюшке. Это еще кто? Ну, утешили! Столы то примите, Никита, Ваня. А мы так тихо сидели!
– Ха ха ха!… Гусар то, гусар то! Точно мальчик, и ноги!… Я видеть не могу… – слышались голоса.
Наташа, любимица молодых Мелюковых, с ними вместе исчезла в задние комнаты, куда была потребована пробка и разные халаты и мужские платья, которые в растворенную дверь принимали от лакея оголенные девичьи руки. Через десять минут вся молодежь семейства Мелюковых присоединилась к ряженым.
Пелагея Даниловна, распорядившись очисткой места для гостей и угощениями для господ и дворовых, не снимая очков, с сдерживаемой улыбкой, ходила между ряжеными, близко глядя им в лица и никого не узнавая. Она не узнавала не только Ростовых и Диммлера, но и никак не могла узнать ни своих дочерей, ни тех мужниных халатов и мундиров, которые были на них.
– А это чья такая? – говорила она, обращаясь к своей гувернантке и глядя в лицо своей дочери, представлявшей казанского татарина. – Кажется, из Ростовых кто то. Ну и вы, господин гусар, в каком полку служите? – спрашивала она Наташу. – Турке то, турке пастилы подай, – говорила она обносившему буфетчику: – это их законом не запрещено.
Иногда, глядя на странные, но смешные па, которые выделывали танцующие, решившие раз навсегда, что они наряженные, что никто их не узнает и потому не конфузившиеся, – Пелагея Даниловна закрывалась платком, и всё тучное тело ее тряслось от неудержимого доброго, старушечьего смеха. – Сашинет то моя, Сашинет то! – говорила она.
После русских плясок и хороводов Пелагея Даниловна соединила всех дворовых и господ вместе, в один большой круг; принесли кольцо, веревочку и рублик, и устроились общие игры.