Тоньяцци, Уго

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Уго Тоньяцци»)
Перейти к: навигация, поиск
Уго Тоньяцци
Ugo Tognazzi
Имя при рождении:

Ottavio Tognazzi

Дата рождения:

23 марта 1922(1922-03-23)

Место рождения:

Кремона

Дата смерти:

27 октября 1990(1990-10-27) (68 лет)

Место смерти:

Рим

Гражданство:

Италия Италия

Профессия:

кинорежиссёр, сценарист, актёр

Уго Тоньяцци (итал. Ugo Tognazzi, 23 марта 1922, Кремона — 27 октября 1990, Рим) — актёр итальянского театра и кино, кинорежиссёр, неоднократный лауреат премий «Серебряная лента» (1964, 1966, 1968, 1982), «Давид Донателло» (1970, 1976) и др., призёр Каннского кинофестиваля (1981). Один из крупнейших мастеров комедии по-итальянски.





Биография

Оттавио Тоньяцци появился на свет в семье инспектора страховой компании. Впервые вышел на театральную сцену театра Доницетти ди Бергамо в четыре года. В 1936 году в возрасте четырнадцати лет начал работать на фабрике по производству колбас Negroni.Во время Второй мировой войны выступал в концертных бригадах на фронте. В 1944 году в родном городе Кремоне был архивариусом. С 1945 года выступал на эстраде и в театре.

Кинокарьера его началась в 1950 году в фильме режиссёра Марио Маттоли «Мальчишки-курсанты». В 1954—1960 годы с большим успехом выступает в телешоу Раймондо Вианелло на итальянском ТВ с комическими номерами и скетчами.

Наиболее весомые роли Тоньяцци — Уго в «Большой жратве» Феррери, Ренато Балди в фильмах Эдуардо Молинаро «Клетка для чудаков» (1978) и «Клетка для чудаков 2» (1980), «Клетка для чудаков 3» (1985), Примо Спаджиарри в драме Бернардо Бертолуччи «Трагедия смешного человека» (1981) .

В 1980-е годы работал главным образом в театре.

В браке с актрисой Франкой Бетойя (род. в 1936 году) воспитывал двоих детей. Его сын — Рики Тоньяцци, кинорежиссёр, актёр, исполнил роль сына персонажа Тоньяцци-старшего в фильме «Трагедия смешного человека». Уго Тоньяцци скоропостижно скончался 27 октября 1990 года во сне от инсульта.

Избранная фильмография


Награды и достижения

1967 год — Номинация на «Золотого медведя» Берлинского кинофестиваля («Свисток в носу»).

1968 год — Номинация на «Золотой глобус» за лучшую мужскую роль в комедии или мюзикле («Аморальный»).

1981 год — Премия на МКФ в Канне («Трагедия смешного человека», Премия за лучшую мужскую роль).

Напишите отзыв о статье "Тоньяцци, Уго"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Тоньяцци, Уго

Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.