Удайна, Туоне

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Туоне Удайна
далм. Tuone Udaina
Место рождения:

Крк

Место смерти:

Крк

Туоне Удайна (1823 — 1898, далм. Tu͡ọɪne Udaɪ̯na) или итальянизированное Антонио Удина (итал. Antonio Udina) — последний носитель далматинского языка.



Биография

Туоне родился на острове Велья (ныне остров Крк, Хорватия) и служил для лингвистов информантом языка своих родителей, так называемого вельотского диалекта далматинского языка, хотя он не был его носителем в строгом смысле этого слова. Из-за резкого сужения использования языка далматинский уже не был его родным языком, и он выучился ему позже, слушая повседневное общение родителей, а сам же в школе, а затем и в повседневном общении использовал венецианский диалект итальянского языка, поскольку после ХV века далматинцы подверглись массовой итальянизации, в городах став частью группы так называемых далматинских итальянцев, а в сельской местности — хорватизации[en], став частью хорватского этноса. Кроме того, к 1897 году, когда с ним работали лингвисты, Туоне уже 20 лет как не говорил по-далматински и не слышал далматинской речи, более того, он почти оглох и его зубы выпали. Удайна работал цирюльником, его далматинское прозвище было Бурбур («цирюльник»). 10 июня 1898 года Удайна погиб от взрыва бомбы во время дорожных работ; с его смертью далматинский язык вымер[1].

Научные исследования

Туринский лингвист Маттео Бартоли, работавший с Удайной незадолго до его смерти, записал от него около 2800 слов и разнообразных историй жизни его семьи. В 1906 году Бартоли опубликовал свои исследования, написанные по-итальянски в докторской диссертации, составленной на немецком языке и защищённой в Венском университете под названием: «Далматинский язык: древнероманские языковые реликты от Вельи до Рагузы и их место в Апеннино-Балканской Романии» (нем. Das Dalmatische: altromanische Sprachreste von Veglia bis Ragusa und ihre Stellung in der Apennino-Balkanischen Romania). Итальянская рукопись после этого погибла во время пожара, а немецкая диссертация была вновь переведена на итальянский лишь в 2001 году.

Напишите отзыв о статье "Удайна, Туоне"

Примечания

  1. Blanc P. D. Conclusion // [books.google.ru/books?id=HlfN3xt8KZAC&pg=PA268&lpg=PA268#v=onepage&q&f=false How Everyday Products Make People Sick: Toxins at Home and in the Workplace]. — Berkeley, CA; Los Angeles, CA; London: University of California Press, 2007. — P. 268. — ISBN 0-520-24882-1, ISBN 978-0-520-24882-3.


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Удайна, Туоне

– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.