Ударник (станция)

Станция Ударник Елец — Валуйки
Юго-Восточная железная дорога
Регион ж. д.:	Белгородский
Дата открытия:	1932
Тип:	Пассажирская, товарная
Подрядчик:	АО Юго-Восточные железные дороги
Расстояние до Москвы:	506 км
Код станции:	596633
Код в «Экспресс-3»:	2015385

Уда́рник — железнодорожная станция на линии Елец — Валуйки Белгородского региона Юго-Восточной железной дороги. Располагается в 10 км южнее села Тербуны Тербунского района Липецкой области.

История

Решение о строительстве станции было принято весной 1896 года, уже во время строительства железнодорожной ветки Елец — Касторное. Станция планировалась как промежуточная между железнодорожными станциями Тербуны (10 км) и Набережное (16 км). Её строительство способствовало развитию транспортной сети уезда и облегчало отправку хлеба из окрестных сёл в города.

Рядом со станцией построены погрузочно-разгрузочная площадка и помещения для работников станции. Вскоре, рядом со станцией выросла деревня Становляновка, в которой проживали около 100 человек.

Современность

С развитием автомобильного транспорта станция стала терять своё значение.

В настоящее время станция не используется.

Библиография

• А. А. Голубев. Край родной. Липецк, 1999

Ссылки

• [uvzd.rzd.ru Сведения на сайте ЮВЖД]

Отрывок, характеризующий Ударник (станция)

Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.


В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.