Удивительные истории (телесериал)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Удивительные истории
Amazing Stories
Жанр

фантастика

Создатель

Стивен Спилберг

В ролях

Дэнни ДеВито
Кевин Костнер
Кристофер Ллойд

Страна

Количество серий

45

Производство
Продюсер

Стивен Спилберг

Режиссёр

различные

Трансляция
Телеканал

NBC (США)

На экранах

с 29 сентября 1985
по 10 апреля 1987

Ссылки
IMDb

ID 0088478

«Удивительные истории» (англ. Amazing Stories) — американский фантастический телесериал с элементами фэнтези и хоррора по идее Стивена Спилберга. Первый показ в Соединённых Штатах проходил на канале NBC с 29 сентября 1985 года по 10 апреля 1987 года.

Сериал был номинирована на 12 наград Emmy и выиграл пять. Автор шестого эпизода первого сезона «Удивительный Фолсуорт» Мик Гаррис получил за него премию «Эдгар» за лучший эпизод в сериале. Первый сезон оказался в телерейтингах на 40-м месте, второй сезон на 46-м. В результате телесеть NBC не стала продлевать контракт на съёмки новых серий после двух первых сезонов.

Сериал был назван в честь Amazing Stories, первого в мире массового научно-фантастического журнала, издающегося в США с 1926 года.[1]





Список эпизодов телесериала

Первый сезон

<tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep1">1</td><td>1</td> <td style="text-align: center;">«Призрачный поезд» 
«Ghost Train»</td><td>Стивен Спилберг</td><td>Френк Диз</td><td>29 сентября1985</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep2">2</td><td>2</td> <td style="text-align: center;">«Главный аттракцион
Главная достопримечательность»
 
«The Main Attraction»</td><td>Мэттью Роббинс</td><td>Брэд Бёрд
Мик Гаррис</td><td>6 октября 1985</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep3">3</td><td>3</td> <td style="text-align: center;">«Работа Аламо» 
«Alamo Jobe»</td><td>Майкл Мур</td><td>Джошуа Брэнд
Джон Фалси</td><td>20 октября1985</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep4">4</td><td>4</td> <td style="text-align: center;">«Папа-мумия» 
«Mummy Daddy»</td><td>Уильям Дир</td><td>Эрл Померанц</td><td>27 октября 1985</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep5">5</td><td>5</td> <td style="text-align: center;">«Миссия» 
«The Mission»</td><td>Стивен Спилберг</td><td>Менно Мейес</td><td>3 ноября 1985</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep6">6</td><td>6</td> <td style="text-align: center;">«Удивительный Фолсуорт» 
«The Amazing Falsworth»</td><td>Питер Хайамс</td><td>Мик Гаррис</td><td>5 ноября 1985</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep7">7</td><td>7</td> <td style="text-align: center;">«Набирая обороты
Точная настройка»
 
«John May»</td><td>Джонатан Фрейкс</td><td>Грегг Гурвиц</td><td>10 ноября 1985</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep8">8</td><td>8</td> <td style="text-align: center;">«Мистер Магический
Мистер волшебство»
 
«Mr. Magic»</td><td>Дональд Петри</td><td>Джошуа Бренд
Джон Фалси</td><td>17 ноября 1985</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep9">9</td><td>9</td> <td style="text-align: center;">«Путешествие с чувством вины
Чувство вины»
 
«Guilt Trip»</td><td>Берт Рейнольдс</td><td>Гейл Пэрент
Кевин Пэрент</td><td>1 декабря 1985</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep10">10</td><td>10</td> <td style="text-align: center;">«Человек-перемотка
Человек с пультом»
 
«Remote Control Man»</td><td>Боб Кларк</td><td>Дуглас Ллойд Макинтош</td><td>8 декабря 1985</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep11">11</td><td>11</td> <td style="text-align: center;">«Санта 85
Одна удивительная ночь»
 
«Santa 85 a.k.a.
One Amazing Night»</td><td>Фил Джоану</td><td>Джошуа Бренд
Джон Фалси</td><td>15 декабря 1985</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep12">12</td><td>12</td> <td style="text-align: center;">«Ванесса в саду» 
«Vanessa in the Garden»</td><td>Клинт Иствуд</td><td>Стивен Спилберг</td><td>29 декабря 1985</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep13">13</td><td>13</td> <td style="text-align: center;">«Сиделка» 
«The Sitter»</td><td>Джоан Дарлинг</td><td>Мик Гаррис</td><td>5 января 1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep14">14</td><td>14</td> <td style="text-align: center;">«Никаких дней на пляже
Ни дня на пляже»
 
«No Day at the Beach»</td><td>Лесли Линка Глаттер</td><td>Мик Гаррис</td><td>12 января 1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep15">15</td><td>15</td> <td style="text-align: center;">«Один на дорожку
Кое-что на дорожку»
 
«One for the Road»</td><td>Томас Картер</td><td>Джеймс Биссел</td><td>19 января 1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep16">16</td><td>16</td> <td style="text-align: center;">«Собрание желудей
Собирая жёлуди»
 
«Gather Ye Acorns»</td><td>Норман Рейнольдс</td><td>Стю Кригер</td><td>2 февраля 1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep17">17</td><td>17</td> <td style="text-align: center;">«Буу!» 
«Boo!»</td><td>Джо Данте</td><td>Лоуэлл Ганц
Бабалу Мэндел</td><td>16 февраля 1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep18">18</td><td>18</td> <td style="text-align: center;">«Дороти и Бен» 
«Dorothy and Ben»</td><td>Томас Картер</td><td>Майкл Де Гузман</td><td>2 марта 1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep19">19</td><td>19</td> <td style="text-align: center;">«Зеркальце, зеркальце» 
«Mirror, Mirror»</td><td>Мартин Скорсезе</td><td>Джозеф Минион</td><td>9 марта 1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep20">20</td><td>20</td> <td style="text-align: center;">«Тайный кинотеатр» 
«Secret Cinema»</td><td>Пол Бартел</td><td>Пол Бартел</td><td>6 апреля 1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep21">21</td><td>21</td> <td style="text-align: center;">«Адский локон
Адский парик»
 
«Hell Toupee»</td><td>Ирвин Кершнер</td><td>Гейл Пэрент
Кевин Пэрент</td><td>13 апреля 1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep22">22</td><td>22</td> <td style="text-align: center;">«Кукла» 
«The Doll»</td><td>Фил Джоану</td><td>Ричард Мэтисон</td><td>4 мая 1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep23">23</td><td>23</td> <td style="text-align: center;">«Одна из книжек» 
«One for the Books»</td><td>Лесли Линка Глаттер</td><td>Ричард Мэтисон</td><td>11 мая 1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep24">24</td><td>24</td> <td style="text-align: center;">«Дедушкин призрак» 
«Grandpa's Ghost»</td><td>Тимоти Хаттон</td><td>Майкл Де Гузман</td><td>25 мая 1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr>
# Название Режиссёр Сценарист Показ в США

Второй сезон

<tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep1">1</td><td>25</td> <td style="text-align: center;">«Обручальное кольцо» 
«The Wedding Ring»</td><td>Дэнни ДеВито</td><td>Стю Кригер</td><td>22 сентября1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6"> Лоис — забитая официантка в дешёвой забегаловке. Хозяин забегаловки, Хаггерти, принуждает выйти её на работу в не рабочий день. В этот день она с мужем Хербертом собиралась отпраздновать десять лет супружества. Перед сном она дарит ему статуэтку с надписью «Самому лучшему мужу». Он рад и хочет секса, но Лоис очень устала, и ей завтра на работу. Херберт на следующий день ворует кольцо из музея восковых фигур, где он работает, поскольку денег на хороший подарок у него нет. Лоис, надев кольцо, превращается в ненасытную нимфоманку. На следующий день Херберт узнаёт, что кольцо принадлежало Чёрной вдове, убившей трёх своих мужей. Придя домой, он подвергается нападению Лоис, в припадке страсти пытающейся зарезать любимого мужа. Херберту невероятным усилием удаётся снять кольцо с пальца жены и выбросить в окно. Кольцо сослужило свою службу: Лоис потеряла изрядную долю застенчивости. Кольцо же находит Хаггерти и дарит своей подружке Тине.[2] </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep2">2</td><td>26</td> <td style="text-align: center;">«Ошибка в расчёте» 
«Miscalculation»</td><td>Том Холланд</td><td>Майкл Макдауэл</td><td>29 сентября1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6"> Очередная попытка студента Фила заманить на свидание какую-нибудь симпатичную девушку, предпринятая им на лабораторной по химии, заканчивается тем, что он опрокидывает пару реактивов. Попав на обложку журнала и смешавшись, реактивы материализуют симпатичного щенка шарпея, изображённого на обложке. Утащив реактивы, Фил запирается в своей комнате, надеясь «оживить» одну из горячих красоток с многочисленных постеров. Но опыты один за другим проваливаются. Первая красотка оказывается слишком большой, переборщил с дозой, вторая — старой, недолил, третья — материализуется лишь на половину. Каждая вновь появившаяся девушка бросается к Филу с криком «Поцелуй меня и я буду твоей навсегда!», а когда он уклоняется от этого предложения, тают, на глазах превращаясь в лужу слизи. И вот когда наконец опыт удался и Фил, зажмурив глаза, готов к поцелую, к нему в комнату, взбудораженные жуткими криками и шумом борьбы с предыдущими поделками, врываются разносчик пиццы Берт и дочь хозяйки пансиона Анджела. Ловкий Берт первый воспользовался предложением материализованной красотки, а Филу досталась Анджела, ранее долго пытавшаяся обратить на себя его внимание. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep3">3</td><td>27</td> <td style="text-align: center;">«Волшебная суббота» 
«Magic Saturday»</td><td>Роберт Марковитц</td><td>Ричард Мэтисон</td><td>6 октября1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6"> Марк очень дружен со своим дедушкой, вместе они играют в бейсбол и катаются на мотоцикле. Дедушка некогда жил при дворе китайского императора, откуда вернулся с талисманом Минга и тайным заклинанием. Талисман и заклинание приходятся очень кстати, когда дедушка слёг с сердечным приступом. По предложению Марка, с помощью китайской магии, они с дедушкой меняются телами. Дедушка лихо вскакивает на мотоцикл и едет играть в бейсбол с мальчишками, где поражает всех своей виртуозной игрой. А Марк предаётся чревоугодию, но дедушкино тело подводит и Марку грозит смерть в старом теле. Как назло дедушка падает с мотоциклом в обрыв и не может выбраться. Ситуацию спасает вовремя подоспевшая мама Марка. Дедушка с Марком возвращаются в свои истинные тела. Счастливый удачно сложившимся последним днём, дедушка умирает. И хотя Марку очень жаль своего деда, жизнь продолжается. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep4">4</td><td>28</td> <td style="text-align: center;">«Добро пожаловать в мой кошмар» 
«Welcome to My Nightmare»</td><td>Тодд Холланд</td><td>Тодд Холланд</td><td>13 октября1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6"> Харри проводит дни на пролёт перед экраном телевизора, просматривая свои любимые фильмы ужасов. Он настолько углубился в мир вымысла, что родственники всерьёз озаботились его душевным состоянием. Даже внимание симпатичной соседской девушки, Кейт Бергман, не способно вернуть его к реальности. Кино для Харри всё, он молит чтоб его жизнь превратилась в кино. И когда он приходит в местный кинотеатр, то понимает, что его мольбы услышаны, он оказывается в знаменитом хичкоковском «Психо». Вот только ему уготована роль жертвы… Харри удалось вырваться из кошмара, отныне радость киносуществованния его не прельщает. Он бежит к Кейт и назначает ей свидание. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep5">5</td><td>29</td> <td style="text-align: center;">«Вы должны мне поверить» 
«You Gotta Believe Me»</td><td>Кевин Рейнольдс</td><td>Стю Кригер</td><td>20 октября1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6"> Эрл просыпается посреди ночи, услышав странный шум. Его дом в огне и по комнатам ходят призраки, а во дворе валяются обломки рухнувшегосамолёта. В ужасе Эрл просыпается, это был лишь сон. Но реальность сновидения не даёт покоя, у него возникает подозрение, что сон было пророческий. Быстро собравшись, прямо в пижаме и халате, он отправляется в аэропорт. Хотя Эрла терзают сомнения, он решается посмотреть на пассажиров последнего ночного рейса. К своему ужасу среди пассажиров он узнает многих персонажей своего сна. Всеми силами Эрл пытается остановить отлёт рейса, но его забирает полиция аэропорта. Пока его везут в фургоне в отделение он замечает на взлётной полосе лёгкий одноместный самолёт, пилот которого изрядно подшофе, вот кто виновник аварии! Надо действовать. Схватив удачно подвернувшуюся доску, Эрл оглушает полицейских, хватает руль и таранит лёгкий самолёт. Все живы, Эрл всех спас. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep6">6</td><td>30</td> <td style="text-align: center;">«Гриббл» 
«The Greibble»</td><td>Джо Данте</td><td>Мик Гаррис</td><td>3 ноября1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6"> Домохозяйка Джоан Симмонс одним дождливым днём, проводив мужа на работу, а сына в школу, устраивает генеральную уборку в комнате сына, выбрасывая все его старые книжки и игрушки. С чувством выполненного долга, она, поудобней устроившись на диване, смотрит любимый детектив и в тот миг когда должно прозвучать имя убийцы, которого искали герои сериала, в комнате гаснет свет и раздаются странные скрипы. Из-за дивана показывается огромное волосатое чудовище и начинает пожирать подушки, тарелки, мебель и прочее. Вскоре Симмонс понимает, что чудище людьми не питается, полагая, что пианино, например, гораздо вкуснее. И тогда Джоан пытается выпроводить пришельца из дома всеми возможными способами, но безрезультатно. В конце концов она приходит к выводу, что монстр, хоть и устраивает постоянно жуткий беспорядок в доме, всё же очень мил. В это время из школы возвращается сын. Возмутившись наведённым порядком в своей комнате, он бежит вызволять из мусора старые книжки и игрушки. Одна из выброшенных книжек попадается на глаза маме, в ней рассказывается о Гриббле, копии чудовища заявившегося в дом, да и вся остальная история в точь точь повторяет историю мамы. Оглянувшись она замечает, что Гриббл исчез, а вместе с ним весь тот кошмарный беспорядок, который он учинил. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep7">7</td><td>31</td> <td style="text-align: center;">«Жизнь в камере смертников» 
«Life on Death Row»</td><td>Мик Гаррис</td><td>Рокни С. О’Бэннон</td><td>10 ноября1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6"> Эрик Дэвид Питерсон будет казнён за убийство охранника во время ограбления. Судьба даёт ему шанс, в тюрьме происходит массовый побег, но в последний момент охрана предотвращает бегство, а Эрика поражает молния. Очнувшись в тюремной больнице, он случайно прикасается к раненному в живот заключённому Фаулеру. О чудо, тот оказывается совершенно здоров. Удар молнией наделил Эрика даром исцеления, достаточно лёгкого прикосновения, чтобы вылечить даже самого тяжелобольного. На следующий день Эрика должны казнить и он решает использовать свой дар по максимуму, исцеляя заключённых, охранников, даже возвращает зрение дочери начальника тюрьмы. Благодарный начальник пытается спасти Эрика от казни, но напрасно, Питерсона казнят на электрическом стуле. Но люди, исцелённые Эриком, воскречают его. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep8">8</td><td>32</td> <td style="text-align: center;">«Идите к доске» 
«Go to the Head of the Class»</td><td>Роберт Земекис</td><td>Мик Гаррис
Том Маклафлин
Боб Гейл</td><td>21 ноября1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6"> Профессор Бинз наводит ужас на своих учеников. На этот раз досталось Питеру Бранду. Мало того, что он опоздал, так ещё списал у Синтии Симпсон. На самом деле это она у него списала, но что не сделаешь ради любви, пришлось вину взять на себя. Синтия и Питер решают отомстить, в этом им должна помочь чёрная магия. Ночью на кладбище ученики свершают магический обряд, после которого профессора должна одолеть продолжительная икота. Решив убедиться, что кара настигла учителя, они отправляются к нему домой, где находят бездыханное тело Бинза… Нежелавшие убийства, они решают применить другое заклинание, на этот раз воскрешения мёртвых. В спешке Питер и Синтия порвали фотографию профессора, один из ингредиентов ритуала, точно поперек шеи. И вот восставший из мёртвых Бинз, с головой под мышкой, жаждет отомстить своим ученикам. Питер пытается спрятаться у себя дома, но и там профессор настигает его. Не выдержав потрясений этой ночи, Питер теряет сознание. Очнувшись, он решает, что это был лишь сон. Питер спешит на урок и обнаруживает там живого Бинза. Питер рад, что профессор жив и здоров, о чём и сообщает ему. «У меня только горло немного болит» — отвечает Бинз и снимает шарф, который прятал огромный шов у него на шее. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep9">9</td><td>33</td> <td style="text-align: center;">«Благодарение» 
«Thanksgiving»</td><td>Том Холланд</td><td>Пьер Дебс
Роберт Фокс</td><td>24 ноября1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6"> Дора Джонсон живёт в глухой дыре со своим отчимом Кэлвином. Им надо выкопать колодец, который становится всё глубже и глубже, а воды всё нет. Зато в один прекрасный момент они докапываются до неведомых подземных обитателей, общение с которыми происходит посредством опускания в колодец на верёвочке разных предметов за которые подземные жители платят золотом и драгоценностями. Доре удалось с ними подружится, накормив их ветчиной и курицей, а вот фонарики Кэлвина оказались не вкусными. Основательно вооружившись, Кэлвин решает проучить неблагодарных тварей и лично спускается в колодец. Обратно Дора получила гору сокровищ, Кэлвин также пришёлся по вкусу подземным гурманам. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep10">10</td><td>34</td> <td style="text-align: center;">«Конкурс тыкв» 
«The Pumpkin Competition»</td><td>Норман Рейнольдс</td><td>Питер Ортон</td><td>1 декабря1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6"> Ежегодный конкурс тыкв в Ярборо в очередной раз выигрывает Милдред МакПидаби, чем вызывает бурю гнева местной скупой миллионерши Элмы Диннок. Как же так, они растят тыквы на одной земле под одним солнцем, поливают одной водой, а Элма не может выиграть уже 20 лет? Всё дело в жадности, считает Милдред. Жадность и на этот раз подвела Элму. Она отдаёт 5 тысяч профессору Карверу за секретный раствор для суперроста овощей, а он ведь просил 10 тысяч. Казалось бы победа у Элмы в кармане, профессор не обманул, тыква выросла такой огромной, что Диннок стоило не малых трудов доставить её на конкурс. Но профессору нужно было 10 тысяч и оставшиеся 5 ему дала Милдред с друзьями, вновь утерев Элме нос. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep11">11</td><td>35</td> <td style="text-align: center;">«А вдруг…?» 
«What If…?»</td><td>Джоан Дарлинг</td><td>Энн Спилберг</td><td>8 декабря1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #CCCCFF" colspan="6"> Родители мальчика Джоны не очень много уделяют ему времени. Все его попытки обратить на себя внимание не имеют успеха, мало того кажется они окончательно перестают замечать ребёнка. В довершение всех бед вещи Джоны удивительным образом исчезают. Что-то здесь не так. Ситуацию разъясняет внезапно появившийся в доме добрый регулировщик, оказывается Джона ещё не родился. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep12">12</td><td>36</td> <td style="text-align: center;">«Вечный разум» 
«The Eternal Mind»</td><td>Дж. Майкл Рива</td><td>Джули Московитц
Гэри Стэфенс</td><td>29 декабря1986</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  Гениальный учёный Джон Болдуин научился переносить разум живых существ в компьютер. Эксперимент с шимпанзе оказался удачен, следующий шаг — человек. Джон смертельно болен и он боится не успеть, но находит решение, подопытным будет он сам. Жена и коллега Кэтрин протестует, ей хочется оттянуть час расставания, но Джона не остановить. Его разум попадает в компьютер, а тело погибает. Эксперимент удался. Кажется всё прекрасно, но Джон начинает ощущать, что теряет свою человечность, постепенно превращаясь в холодную, бездушную машину. Он просит жену отключить его и она не может ему отказать. </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep13">13</td><td>37</td> <td style="text-align: center;">«По другому пути» 
«Lane Change»</td><td>Кен Куопис</td><td>Али Мэри Мэтисон</td><td>12 января1987</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep14">14</td><td>38</td> <td style="text-align: center;">«Синяя долина» 
«Blue Man Down»</td><td>Пол Майкл Глейзер</td><td>Джейкоб Эпштейн
Дениэл Линдли</td><td>19 января1987</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep15">15</td><td>39</td> <td style="text-align: center;">«21-дюймовое солнце» 
«A Bright New Day»</td><td>Ник Кастл</td><td>Брюс Киршбаум</td><td>2 февраля1987</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep16">16</td><td>40</td> <td style="text-align: center;">«Семейный пёс» 
«"The Family Dog" Brad Bird»</td><td>Брэд Бёрд</td><td>Брэд Бёрд</td><td>16 февраля1987</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep17">17</td><td>41</td> <td style="text-align: center;">«Магистраль Гершвина» 
«Gershwin's Trunk»</td><td>Пол Бартел</td><td>Пол Бартел
Джон Мейер</td><td>13 марта1987</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep18">18</td><td>42</td> <td style="text-align: center;">«Очень интересные соседи» 
«Such Interesting Neighbors»</td><td>Грэм Бейкер</td><td>Мик Гаррис
Том Маклафлин</td><td>20 марта1987</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep19">19</td><td>43</td> <td style="text-align: center;">«Без Дианы» 
«Without Diana»</td><td>Лесли Линка Глаттер</td><td>Мик Гаррис</td><td>27 марта1987</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep20">20</td><td>44</td> <td style="text-align: center;">«День переезда» 
«Moving Day»</td><td>Роберт Стивенс</td><td>Фрэнк Керр</td><td>3 апреля1987</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr> <tr style="text-align: center; background:#F2F2F2"><td id="ep21">21</td><td>45</td> <td style="text-align: center;">«Мисс Стардаст» 
«Miss Stardust»</td><td>Тоуб Хупер</td><td>Томас Сёллёши
Ричард Матесон</td><td>10 апреля1987</td></tr><tr><td style="border-bottom:3px solid #0b0540" colspan="6">  </td></tr>
# Название Режиссёр Сценарист Показ в США

Интересные факты

В 1987 году на экраны США вышла фантастическая комедия «Батарейки не прилагаются» (англ. *batteries not included), снятая Мэттью Роббинсом и спродюсированная Стивеном Спилбергом. Первоначально историю, лёгшую в основу фильма, планировалось использовать в сериале «Удивительные истории», но она настолько понравилась Спилбергу, что он решил сделать по ней полнометражную ленту.[3]

Напишите отзыв о статье "Удивительные истории (телесериал)"

Примечания

  1. Leslie Bennetts: "Spielberg to Produce Adventure Series for NBC". The New York Times, 31.07.1984
  2. Риа Перлман, сыгравшая в эпизоде Лоис, и Дэнни ДеВито, сыгравший её мужа Херберта, в реальной жизни являются супругами
  3. Larry Gordon: [articles.latimes.com/1985-12-05/news/gl-636_1_amazing-stories "Leap to Spielberg Show Is Director's 'Amazing Story'"]. Los Angeles Times, 5.12.1985

Отрывок, характеризующий Удивительные истории (телесериал)

– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
– Что ж, что смоляне предложили ополченцев госуаю. Разве нам смоляне указ? Ежели буародное дворянство Московской губернии найдет нужным, оно может выказать свою преданность государю импературу другими средствами. Разве мы забыли ополченье в седьмом году! Только что нажились кутейники да воры грабители…
Граф Илья Андреич, сладко улыбаясь, одобрительно кивал головой.
– И что же, разве наши ополченцы составили пользу для государства? Никакой! только разорили наши хозяйства. Лучше еще набор… а то вернется к вам ни солдат, ни мужик, и только один разврат. Дворяне не жалеют своего живота, мы сами поголовно пойдем, возьмем еще рекрут, и всем нам только клич кликни гусай (он так выговаривал государь), мы все умрем за него, – прибавил оратор одушевляясь.
Илья Андреич проглатывал слюни от удовольствия и толкал Пьера, но Пьеру захотелось также говорить. Он выдвинулся вперед, чувствуя себя одушевленным, сам не зная еще чем и сам не зная еще, что он скажет. Он только что открыл рот, чтобы говорить, как один сенатор, совершенно без зубов, с умным и сердитым лицом, стоявший близко от оратора, перебил Пьера. С видимой привычкой вести прения и держать вопросы, он заговорил тихо, но слышно:
– Я полагаю, милостивый государь, – шамкая беззубым ртом, сказал сенатор, – что мы призваны сюда не для того, чтобы обсуждать, что удобнее для государства в настоящую минуту – набор или ополчение. Мы призваны для того, чтобы отвечать на то воззвание, которым нас удостоил государь император. А судить о том, что удобнее – набор или ополчение, мы предоставим судить высшей власти…
Пьер вдруг нашел исход своему одушевлению. Он ожесточился против сенатора, вносящего эту правильность и узкость воззрений в предстоящие занятия дворянства. Пьер выступил вперед и остановил его. Он сам не знал, что он будет говорить, но начал оживленно, изредка прорываясь французскими словами и книжно выражаясь по русски.
– Извините меня, ваше превосходительство, – начал он (Пьер был хорошо знаком с этим сенатором, но считал здесь необходимым обращаться к нему официально), – хотя я не согласен с господином… (Пьер запнулся. Ему хотелось сказать mon tres honorable preopinant), [мой многоуважаемый оппонент,] – с господином… que je n'ai pas L'honneur de connaitre; [которого я не имею чести знать] но я полагаю, что сословие дворянства, кроме выражения своего сочувствия и восторга, призвано также для того, чтобы и обсудить те меры, которыми мы можем помочь отечеству. Я полагаю, – говорил он, воодушевляясь, – что государь был бы сам недоволен, ежели бы он нашел в нас только владельцев мужиков, которых мы отдаем ему, и… chair a canon [мясо для пушек], которую мы из себя делаем, но не нашел бы в нас со… со… совета.
Многие поотошли от кружка, заметив презрительную улыбку сенатора и то, что Пьер говорит вольно; только Илья Андреич был доволен речью Пьера, как он был доволен речью моряка, сенатора и вообще всегда тою речью, которую он последнею слышал.
– Я полагаю, что прежде чем обсуждать эти вопросы, – продолжал Пьер, – мы должны спросить у государя, почтительнейше просить его величество коммюникировать нам, сколько у нас войска, в каком положении находятся наши войска и армии, и тогда…
Но Пьер не успел договорить этих слов, как с трех сторон вдруг напали на него. Сильнее всех напал на него давно знакомый ему, всегда хорошо расположенный к нему игрок в бостон, Степан Степанович Апраксин. Степан Степанович был в мундире, и, от мундира ли, или от других причин, Пьер увидал перед собой совсем другого человека. Степан Степанович, с вдруг проявившейся старческой злобой на лице, закричал на Пьера:
– Во первых, доложу вам, что мы не имеем права спрашивать об этом государя, а во вторых, ежели было бы такое право у российского дворянства, то государь не может нам ответить. Войска движутся сообразно с движениями неприятеля – войска убывают и прибывают…
Другой голос человека, среднего роста, лет сорока, которого Пьер в прежние времена видал у цыган и знал за нехорошего игрока в карты и который, тоже измененный в мундире, придвинулся к Пьеру, перебил Апраксина.
– Да и не время рассуждать, – говорил голос этого дворянина, – а нужно действовать: война в России. Враг наш идет, чтобы погубить Россию, чтобы поругать могилы наших отцов, чтоб увезти жен, детей. – Дворянин ударил себя в грудь. – Мы все встанем, все поголовно пойдем, все за царя батюшку! – кричал он, выкатывая кровью налившиеся глаза. Несколько одобряющих голосов послышалось из толпы. – Мы русские и не пожалеем крови своей для защиты веры, престола и отечества. А бредни надо оставить, ежели мы сыны отечества. Мы покажем Европе, как Россия восстает за Россию, – кричал дворянин.
Пьер хотел возражать, но не мог сказать ни слова. Он чувствовал, что звук его слов, независимо от того, какую они заключали мысль, был менее слышен, чем звук слов оживленного дворянина.
Илья Андреич одобривал сзади кружка; некоторые бойко поворачивались плечом к оратору при конце фразы и говорили:
– Вот так, так! Это так!
Пьер хотел сказать, что он не прочь ни от пожертвований ни деньгами, ни мужиками, ни собой, но что надо бы знать состояние дел, чтобы помогать ему, но он не мог говорить. Много голосов кричало и говорило вместе, так что Илья Андреич не успевал кивать всем; и группа увеличивалась, распадалась, опять сходилась и двинулась вся, гудя говором, в большую залу, к большому столу. Пьеру не только не удавалось говорить, но его грубо перебивали, отталкивали, отворачивались от него, как от общего врага. Это не оттого происходило, что недовольны были смыслом его речи, – ее и забыли после большого количества речей, последовавших за ней, – но для одушевления толпы нужно было иметь ощутительный предмет любви и ощутительный предмет ненависти. Пьер сделался последним. Много ораторов говорило после оживленного дворянина, и все говорили в том же тоне. Многие говорили прекрасно и оригинально.
Издатель Русского вестника Глинка, которого узнали («писатель, писатель! – послышалось в толпе), сказал, что ад должно отражать адом, что он видел ребенка, улыбающегося при блеске молнии и при раскатах грома, но что мы не будем этим ребенком.
– Да, да, при раскатах грома! – повторяли одобрительно в задних рядах.
Толпа подошла к большому столу, у которого, в мундирах, в лентах, седые, плешивые, сидели семидесятилетние вельможи старики, которых почти всех, по домам с шутами и в клубах за бостоном, видал Пьер. Толпа подошла к столу, не переставая гудеть. Один за другим, и иногда два вместе, прижатые сзади к высоким спинкам стульев налегающею толпой, говорили ораторы. Стоявшие сзади замечали, чего не досказал говоривший оратор, и торопились сказать это пропущенное. Другие, в этой жаре и тесноте, шарили в своей голове, не найдется ли какая мысль, и торопились говорить ее. Знакомые Пьеру старички вельможи сидели и оглядывались то на того, то на другого, и выражение большей части из них говорило только, что им очень жарко. Пьер, однако, чувствовал себя взволнованным, и общее чувство желания показать, что нам всё нипочем, выражавшееся больше в звуках и выражениях лиц, чем в смысле речей, сообщалось и ему. Он не отрекся от своих мыслей, но чувствовал себя в чем то виноватым и желал оправдаться.
– Я сказал только, что нам удобнее было бы делать пожертвования, когда мы будем знать, в чем нужда, – стараясь перекричать другие голоса, проговорил он.
Один ближайший старичок оглянулся на него, но тотчас был отвлечен криком, начавшимся на другой стороне стола.
– Да, Москва будет сдана! Она будет искупительницей! – кричал один.
– Он враг человечества! – кричал другой. – Позвольте мне говорить… Господа, вы меня давите…


В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
– Господа! – сказал дрогнувший голос государя; толпа зашелестила и опять затихла, и Пьер ясно услыхал столь приятно человеческий и тронутый голос государя, который говорил: – Никогда я не сомневался в усердии русского дворянства. Но в этот день оно превзошло мои ожидания. Благодарю вас от лица отечества. Господа, будем действовать – время всего дороже…
Государь замолчал, толпа стала тесниться вокруг него, и со всех сторон слышались восторженные восклицания.
– Да, всего дороже… царское слово, – рыдая, говорил сзади голос Ильи Андреича, ничего не слышавшего, но все понимавшего по своему.
Из залы дворянства государь прошел в залу купечества. Он пробыл там около десяти минут. Пьер в числе других увидал государя, выходящего из залы купечества со слезами умиления на глазах. Как потом узнали, государь только что начал речь купцам, как слезы брызнули из его глаз, и он дрожащим голосом договорил ее. Когда Пьер увидал государя, он выходил, сопутствуемый двумя купцами. Один был знаком Пьеру, толстый откупщик, другой – голова, с худым, узкобородым, желтым лицом. Оба они плакали. У худого стояли слезы, но толстый откупщик рыдал, как ребенок, и все твердил:
– И жизнь и имущество возьми, ваше величество!
Пьер не чувствовал в эту минуту уже ничего, кроме желания показать, что все ему нипочем и что он всем готов жертвовать. Как упрек ему представлялась его речь с конституционным направлением; он искал случая загладить это. Узнав, что граф Мамонов жертвует полк, Безухов тут же объявил графу Растопчину, что он отдает тысячу человек и их содержание.