Удмуртская письменность

Удмуртская письменность — письменность, используемая для записи слов удмуртского языка.

История алфавита

С XVIII века исследователями для записей слов удмуртского языка использовались буквы кириллического и латинского алфавита, однако собственно удмуртская письменность всегда базировалась только на кириллице. Первые удмуртские книги увидели свет в 1847. Они были написаны с использованием русской графики и орфографии того времени (по сути, эта система представляла собой русскую практическую транскрипцию).

В середине 70-х гг. XIX века Николаем Ильминским была разработана единообразная графическая система (на основе принятой в тогдашней русской лингвистике транскрипционной азбуки на кириллической основе) для языков народов Урало-Поволжья (марийского, удмуртского, чувашского, крещёно-татарского). В отличие от алфавита предыдущего времени и от современного удмуртского письма, письмо Ильминского базировалось не на слоговом, а на фонематическом принципе.

В 1897 году казанские издатели отказались от этого алфавита, и приняли компромиссную систему, основанную на модернизированном в духе реформы 1918 года русском алфавите с использованием добавочных глифов с диакритиками (частично заимствованных из письма Ильминского, частично по его образцу придуманных вновь). Именно эта система лежит в основе современного удмуртского письма.

Первоначально графический состав удмуртского письма был обширнее, чем сейчас: он включал в себя ряд знаков для обозначения специфических языковых реалий периферийно-южных удмуртских говоров (говоров Казанской губернии): ҥ, ӱ, J (впоследствии, уже после Октябрьской революции при уточнении фонетического облика современного удмуртского литературного языка эти явления остались за его пределами и соответственно исчезла нужда в обозначавших их буквах).

В XIX веке на удмуртском языке издавалась в основном учебная и религиозная литература, а также книги назидательного и просветительского характера; впоследствии репертуар изданий был существенно расширен.

Удмуртский алфавит в его нынешнем виде был окончательно утверждён в 1927 году.

Современный алфавит

Удмуртский алфавит состоит из 38 букв:

А а	Б б	В в	Г г	Д д	Е е	Ё ё
Ж ж	Ӝ ӝ	З з	Ӟ ӟ	И и	Ӥ ӥ	Й й
К к	Л л	М м	Н н	О о	Ӧ ӧ	П п
Р р	С с	Т т	У у	Ф ф	Х х	Ц ц
Ч ч	Ӵ ӵ	Ш ш	Щ щ	Ъ ъ	Ы ы	Ь ь
Э э	Ю ю	Я я

В состав алфавита входят все 33 буквы русского алфавита. Правила их чтения аналогичны правилам в русском языке, что позволяет заимствовать русские слова с сохранением их орфографии. Буквы Х, Ф, Ц и Щ не используются в словах удмуртского происхождения.

Буква Ӥ («точкаен И») обозначает тот же гласный, что и буква И, но, в отличие от неё, не вызывает мягкость предшествующего согласного. Напр.: сӥ [си] «пласт», при си [с’и] «струна».

Буква Ӧ обозначает особый неогублённый гласный заднего ряда среднего подъёма ([ʌ] в МФА).

Буквы Ӝ, Ӟ и Ӵ используются для специфических аффрикат — сочетаний из двух слитно произносимых согласных. Буква Ӵ представляет аффрикату [тш] и является твердым вариантом Ч. Буква Ӝ — аффриката [дж] и является звонким вариантом Ӵ. Буква Ӟ — аффриката [д’з'], мягкий вариант Ӝ и звонкий вариант Ч.

Мягкий знак может использоваться перед буквой Ы для обозначения мягкости предшествующего согласного. Напр.: кӧльы «галька».

Проекты реформ

Со времени возникновения современного удмуртского письма и до сего дня неоднократно предлагались всевозможные проекты его реформирования — как правило, в сторону отказа от использования слогового принципа в пользу фонематического (со сменой графической основы или без этого). Наиболее известными проектами такого рода являются проекты создания латинизированного удмуртского письма, основанного на «Новом алфавите». Ни один из проектов реформы удмуртского алфавита не был реализован.

Литература

• Вахрушев В. М., Денисов В. Н. Современный удмуртский язык: Фонетика. Графика и орфография. Орфоэпия. Ижевск, «Удмуртия», 1992. С. 114—119.
• Сахарных Д. М. [udmurt.info/texts/periodist.htm О периодизации истории удмуртской письменности]
• Сахарных Д. М. [udmurt.info/texts/latin.htm Латинизация: очерк из истории удмуртской письменности]
• Сахарных Д. М. [online.rae.ru/220 К реконструкции истории удмуртской письменности]

Отрывок, характеризующий Удмуртская письменность

– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…