Удосолово

Деревня Удосолово Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ленинградская областьЛенинградская область Муниципальный район Кингисеппский Сельское поселение Котельское Координаты 59°37′00″ с. ш. 28°54′33″ в. д.59.616531° с. ш. 28.909148° в. д. / 59.616531; 28.909148    Первое упоминание 1500 год Прежние названия Удосоль, Вудосоль, Удска, Удасово, Удосоло Население ▲ 51 человек (2010) Часовой пояс UTC+3 Телефонный код +7 81375 Почтовый индекс 188468 Автомобильный код 47 Код ОКАТО [classif.spb.ru/classificators/view/okt.php?st=A&kr=1&kod=41221820042 41 221 820 042]

Удосолово — деревня в Котельском сельском поселении Кингисеппского района Ленинградской области.

История

Впервые упоминается в Писцовой книге Водской пятины 1500 года как село Удосоль (Вудосоль) в Каргальском погосте Копорского уезда.

Затем — как деревня Vdasala by в Каргальском погосте в шведских «Писцовых книгах Ижорской земли» 1618—1623 годов.

На карте Ингерманландии А. И. Бергенгейма, составленной по шведским материалам 1676 года, обозначена как деревня Udensalo.

На шведской «Генеральной карте провинции Ингерманландии» 1704 года — как село Udensela и в нём Rÿs Kÿrk (русская церковь).

Как безымянное село оно упомянуто на «Географическом чертеже Ижорской земли» Адриана Шонбека 1705 года.

Как мыза Удска обозначена на карте Ингерманландии А. Ростовцева 1727 года.

Как село Удасово упоминается на карте Санкт-Петербургской губернии Я. Ф. Шмита 1770 года.

На карте Санкт-Петербургской губернии Ф. Ф. Шуберта 1834 года обозначено село Удосолово, состоящее из 71 крестьянского двора.

УДОСОЛО — село принадлежит полковнице Блок, число жителей по ревизии: 202 м. п., 203 ж. п.; В оном: церковь деревянная во имя святого Михаила Архангела. (1838 год)

На этнографической карте Санкт-Петербургской губернии П. И. Кёппена 1849 года, оно упомянуто как cело «Udossolo», населённое русскими.

Согласно карте профессора С. С. Куторги 1852 года, село называлось Удосолово и состояло из 70 дворов.

УДОСОЛО — деревня наследников гвардии поручика Блока, 10 вёрст по почтовой, а остальное по просёлкам, число дворов — 56, число душ — 155 м. п. (1856 год)

---

УДОСОЛО — деревня, число жителей по X-ой ревизии 1857 года: 140 м. п., 149 ж. п., всего 289 чел.

• Udosolovo1860.jpg

  План села Удосолово. 1860 г.

Согласно «Топографической карте частей Санкт-Петербургской и Выборгской губерний», в 1860 году село называлось Удосоло и насчитывало 53 крестьянских двора.

УДОСОЛО — село владельческое при реке Удосолке, число дворов — 59, число жителей: 144 м. п., 154 ж. п.; Церковь православная. Ярмарка. (1862 год)

---

УДОСОЛО — деревня, по земской переписи 1882 года: семей — 64, в них 136 м. п., 186 ж. п., всего 322 чел.

Сборник Центрального статистического комитета описывал село так:

УДОСОЛО — село бывшее владельческое, дворов — 63, жителей — 266. Церковь православная, школа, лавка, ярмарка 18 августа. (1885 год).

По земской переписи 1899 года:

УДОСОЛО — деревня, число хозяйств — 59, число жителей: 119 м. п., 157 ж. п., всего 276 чел.;
разряд крестьян: бывшие владельческие; народность: русская

В XIX — начале XX века деревня административно относилась к Ратчинской волости 2-го стана Ямбургского уезда Санкт-Петербургской губернии.

С 1917 по 1923 год деревня Удосолово входила в состав Удосоловского сельсовета Ратчинской волости Кингисеппского уезда.

С 1923 года, в составе Котельской волости.

С 1924 года, в составе Тютицкого сельсовета.

С 1925 года, в составе Велькотского сельсовета.

По данным переписи 1926 года:

УДОСОЛОВО — деревня Велькотского сельсовета, 77 семей, 274 человека
русские: 132 м. п., 135 ж. п., татары: 1 м. п., немцы: 1 м. п., 1 ж. п., ижоры: 2 м. п., 2 ж. п..

С 1927 года, в составе Котельского района.

В 1928 году население деревни Удосолово также составляло 274 человека.

С 1931 года, в составе Кингисеппского района.

По данным 1933 года, деревня Удосолово являлась административным центром Велькотского сельсовета Кингисеппского района, в который входили 6 населённых пунктов: деревни Арболово, Велькота, Нарядово, Перелесье, Сашино, Удосолово, общей численностью населения 1280 человек.

По данным 1936 года, в состав Велькотского сельсовета входили 7 населённых пунктов, 282 хозяйства и 5 колхозов.

Согласно топографической карте 1938 года деревня насчитывала 78 дворов. В деревне находились: сельсовет, церковь и школа.

Деревня была освобождена от немецко-фашистских оккупантов 30 января 1944 года.

С 1954 года, в составе Удосоловского сельсовета.

В 1958 году население деревни Удосолово составляло 137 человек.

По данным 1966 года, деревня Удосолово также находилась в составе Удосоловского сельсовета.

По данным 1990 года, деревня Удосолово входила в состав Котельского сельсовета.

В 1997 году в деревне Удосолово проживали 46 человек, в 2002 году — 85 человек (русские — 94 %), в 2007 году — 41.

География

Деревня расположена в северо-восточной части района на автодороге Р35.

Расстояние до административного центра поселения — 12 км.

Расстояние до районного центра — 34 км.

Расстояние до ближайшей железнодорожной платформы Куммолово — 12 км.

Демография

<timeline> ImageSize = width:480 height:300 PlotArea = left:30 right:30 top:20 bottom:20 TimeAxis = orientation:vertical AlignBars = justify Colors =

 id:gray1 value:gray(0.9)

DateFormat = yyyy Period = from:0 till:405 ScaleMajor = unit:year increment:100 start:0 gridcolor:gray1 PlotData =

 bar:1838 color:gray1 width:1
  from:0 till:405 width:15  text:405 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1857 color:gray1 width:1
  from:0 till:289 width:15 text:289 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1862 color:gray1 width:1
  from:0 till:298 width:15 text:298 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1882 color:gray1 width:1
  from:0 till:322 width:15 text:322 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1885 color:gray1 width:1
  from:0 till:266 width:15 text:266 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1899 color:gray1 width:1
  from:0 till:276 width:15 text:276 textcolor:red fontsize:8px
bar:1926 color:gray1 width:1
 from:0 till:274 width:15 text:274 textcolor:red fontsize:8px
bar:1928 color:gray1 width:1
 from:0 till:274 width:15 text:274 textcolor:red fontsize:8px
bar:1958 color:gray1 width:1
 from:0 till:137 width:15 text:137 textcolor:red fontsize:8px
 bar:1997 color:gray1 width:1
  from:0 till:46 width:15  text:46 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2002 color:gray1 width:1
 from:0 till:85 width:15 text:85 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2007 color:gray1 width:1
  from:0 till:41 width:15  text:41 textcolor:red fontsize:8px
 bar:2010 color:gray1 width:1
  from:0 till:51 width:15  text:51 textcolor:red fontsize:8px

</timeline>

Достопримечательности

Близ деревни находится каменный могильник, верхний ярус захоронения: II — III вв. н. э., нижний: I в. до н. э. — I в. н. э..

Отрывок, характеризующий Удосолово

– Знаем, у вас есть Бонапарт, он всех в мире побил, ну да об нас другая статья… – сказал он, сам не зная, как и отчего под конец проскочил в его словах хвастливый патриотизм. Переводчик передал эти слова Наполеону без окончания, и Бонапарт улыбнулся. «Le jeune Cosaque fit sourire son puissant interlocuteur», [Молодой казак заставил улыбнуться своего могущественного собеседника.] – говорит Тьер. Проехав несколько шагов молча, Наполеон обратился к Бертье и сказал, что он хочет испытать действие, которое произведет sur cet enfant du Don [на это дитя Дона] известие о том, что тот человек, с которым говорит этот enfant du Don, есть сам император, тот самый император, который написал на пирамидах бессмертно победоносное имя.
Известие было передано.
Лаврушка (поняв, что это делалось, чтобы озадачить его, и что Наполеон думает, что он испугается), чтобы угодить новым господам, тотчас же притворился изумленным, ошеломленным, выпучил глаза и сделал такое же лицо, которое ему привычно было, когда его водили сечь. «A peine l'interprete de Napoleon, – говорит Тьер, – avait il parle, que le Cosaque, saisi d'une sorte d'ebahissement, no profera plus une parole et marcha les yeux constamment attaches sur ce conquerant, dont le nom avait penetre jusqu'a lui, a travers les steppes de l'Orient. Toute sa loquacite s'etait subitement arretee, pour faire place a un sentiment d'admiration naive et silencieuse. Napoleon, apres l'avoir recompense, lui fit donner la liberte, comme a un oiseau qu'on rend aux champs qui l'ont vu naitre». [Едва переводчик Наполеона сказал это казаку, как казак, охваченный каким то остолбенением, не произнес более ни одного слова и продолжал ехать, не спуская глаз с завоевателя, имя которого достигло до него через восточные степи. Вся его разговорчивость вдруг прекратилась и заменилась наивным и молчаливым чувством восторга. Наполеон, наградив казака, приказал дать ему свободу, как птице, которую возвращают ее родным полям.]
Наполеон поехал дальше, мечтая о той Moscou, которая так занимала его воображение, a l'oiseau qu'on rendit aux champs qui l'on vu naitre [птица, возвращенная родным полям] поскакал на аванпосты, придумывая вперед все то, чего не было и что он будет рассказывать у своих. Того же, что действительно с ним было, он не хотел рассказывать именно потому, что это казалось ему недостойным рассказа. Он выехал к казакам, расспросил, где был полк, состоявший в отряде Платова, и к вечеру же нашел своего барина Николая Ростова, стоявшего в Янкове и только что севшего верхом, чтобы с Ильиным сделать прогулку по окрестным деревням. Он дал другую лошадь Лаврушке и взял его с собой.


Княжна Марья не была в Москве и вне опасности, как думал князь Андрей.
После возвращения Алпатыча из Смоленска старый князь как бы вдруг опомнился от сна. Он велел собрать из деревень ополченцев, вооружить их и написал главнокомандующему письмо, в котором извещал его о принятом им намерении оставаться в Лысых Горах до последней крайности, защищаться, предоставляя на его усмотрение принять или не принять меры для защиты Лысых Гор, в которых будет взят в плен или убит один из старейших русских генералов, и объявил домашним, что он остается в Лысых Горах.
Но, оставаясь сам в Лысых Горах, князь распорядился об отправке княжны и Десаля с маленьким князем в Богучарово и оттуда в Москву. Княжна Марья, испуганная лихорадочной, бессонной деятельностью отца, заменившей его прежнюю опущенность, не могла решиться оставить его одного и в первый раз в жизни позволила себе не повиноваться ему. Она отказалась ехать, и на нее обрушилась страшная гроза гнева князя. Он напомнил ей все, в чем он был несправедлив против нее. Стараясь обвинить ее, он сказал ей, что она измучила его, что она поссорила его с сыном, имела против него гадкие подозрения, что она задачей своей жизни поставила отравлять его жизнь, и выгнал ее из своего кабинета, сказав ей, что, ежели она не уедет, ему все равно. Он сказал, что знать не хочет о ее существовании, но вперед предупреждает ее, чтобы она не смела попадаться ему на глаза. То, что он, вопреки опасений княжны Марьи, не велел насильно увезти ее, а только не приказал ей показываться на глаза, обрадовало княжну Марью. Она знала, что это доказывало то, что в самой тайне души своей он был рад, что она оставалась дома и не уехала.
На другой день после отъезда Николушки старый князь утром оделся в полный мундир и собрался ехать главнокомандующему. Коляска уже была подана. Княжна Марья видела, как он, в мундире и всех орденах, вышел из дома и пошел в сад сделать смотр вооруженным мужикам и дворовым. Княжна Марья свдела у окна, прислушивалась к его голосу, раздававшемуся из сада. Вдруг из аллеи выбежало несколько людей с испуганными лицами.
Княжна Марья выбежала на крыльцо, на цветочную дорожку и в аллею. Навстречу ей подвигалась большая толпа ополченцев и дворовых, и в середине этой толпы несколько людей под руки волокли маленького старичка в мундире и орденах. Княжна Марья подбежала к нему и, в игре мелкими кругами падавшего света, сквозь тень липовой аллеи, не могла дать себе отчета в том, какая перемена произошла в его лице. Одно, что она увидала, было то, что прежнее строгое и решительное выражение его лица заменилось выражением робости и покорности. Увидав дочь, он зашевелил бессильными губами и захрипел. Нельзя было понять, чего он хотел. Его подняли на руки, отнесли в кабинет и положили на тот диван, которого он так боялся последнее время.
Привезенный доктор в ту же ночь пустил кровь и объявил, что у князя удар правой стороны.
В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.