Уездная полицейская стража

Уездная полицейская стража — система военизированных организаций сельской полиции Российской империи.

История

Учреждена 5 мая 1903 года, первоначально в 46 губерниях. К 1916 году распространялась на 50 губерний.

Принципиальное отличие новой структуры было в следующем: прежние низовые полицейские должности (десятский, сотский) были выборными на условиях временной повинности, или занимались по найму с общиной (чаще всего в роли нанимателей выступали частные лица).

Стражников же нанимало государство и они были государственными служащими.

Состояла из стражников, старших стражников и урядников. Непосредственное руководство организациями осуществлялось уездными исправниками. С февраля 1906 года заведование по строевой части и боевому обучению перешло к офицерам Отдельного корпуса жандармов. В связи с этим начальникам губернских жандармских управлений присваивалось звание «губернский инспектор полицейской стражи». Высшее руководство уездной полицейской стражей осуществлялось Департаментом полиции и Штабом отдельного корпуса жандармов.

Уездная полицейская стража делилась на пешую и конную. Организационно состояла из стражников, распределенных по населённым пунктам, и целостных команд на казарменном положении. Число последних не опускалось ниже 25 % от общего состава. Офицеры назначались из расчёта: один офицер на 300 пеших или 150 конных стражников.

Наряду с полицейской стражей в уездах продолжали функционировать и старые полицейские структуры. Вся полиция была расформирована 11 марта 1917 года.

См. также

• Земская стража

Литература

• Энциклопедия МВД России. Москва, Объединённая редакция МВД России, «Олма-пресс», 2002. ISBN 5-224-03722-0

Отрывок, характеризующий Уездная полицейская стража

– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.
– Тое кое, малый, – передразнивали мужиков. – Страсть не любят.
Пьер замечал, как после каждого попавшего ядра, после каждой потери все более и более разгоралось общее оживление.
Как из придвигающейся грозовой тучи, чаще и чаще, светлее и светлее вспыхивали на лицах всех этих людей (как бы в отпор совершающегося) молнии скрытого, разгорающегося огня.
Пьер не смотрел вперед на поле сражения и не интересовался знать о том, что там делалось: он весь был поглощен в созерцание этого, все более и более разгорающегося огня, который точно так же (он чувствовал) разгорался и в его душе.
В десять часов пехотные солдаты, бывшие впереди батареи в кустах и по речке Каменке, отступили. С батареи видно было, как они пробегали назад мимо нее, неся на ружьях раненых. Какой то генерал со свитой вошел на курган и, поговорив с полковником, сердито посмотрев на Пьера, сошел опять вниз, приказав прикрытию пехоты, стоявшему позади батареи, лечь, чтобы менее подвергаться выстрелам. Вслед за этим в рядах пехоты, правее батареи, послышался барабан, командные крики, и с батареи видно было, как ряды пехоты двинулись вперед.
Пьер смотрел через вал. Одно лицо особенно бросилось ему в глаза. Это был офицер, который с бледным молодым лицом шел задом, неся опущенную шпагу, и беспокойно оглядывался.
Ряды пехотных солдат скрылись в дыму, послышался их протяжный крик и частая стрельба ружей. Через несколько минут толпы раненых и носилок прошли оттуда. На батарею еще чаще стали попадать снаряды. Несколько человек лежали неубранные. Около пушек хлопотливее и оживленнее двигались солдаты. Никто уже не обращал внимания на Пьера. Раза два на него сердито крикнули за то, что он был на дороге. Старший офицер, с нахмуренным лицом, большими, быстрыми шагами переходил от одного орудия к другому. Молоденький офицерик, еще больше разрумянившись, еще старательнее командовал солдатами. Солдаты подавали заряды, поворачивались, заряжали и делали свое дело с напряженным щегольством. Они на ходу подпрыгивали, как на пружинах.