Ужасы паучьего острова
| Ужасы паучьего острова | |
| Ein Toter hing im Netz | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр |
Фриц Бётгер |
| Продюсер |
Гастон Хаким |
| Автор сценария |
Фриц Бётгер |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Георг Краузе |
| Композитор |
Карл Бетте |
| Кинокомпания |
Intercontinental Film GmbH |
| Длительность |
89 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Ужасы паучьего острова» (нем. Ein Toter hing im Netz, дословно — «Мертвец, повисший в сетях») — немецко-югославский фильм ужасов 1960 года. Лента находится в общественном достоянии.
Сюжет
Гэри, владелец ночного клуба, сопровождает к себе на выступление нескольких танцовщиц из Нью-Йорка в Сингапур. В результате катастрофы самолёт падает в океан, но почти все пассажиры и члены экипажа остаются в живых. Несколько дней они, изнемогая от жажды, проводят на плоту, но наконец-то причаливают к неизвестному острову.
На следующее утро выжившие отправляются исследовать остров. Они находят человеческое жилище, а в нём, повисший в огромной паутине, находится мертвец. Из найденного рядом дневника выясняется, что погибший был профессором, который искал на острове месторождения урана. Там же обнаруживается запас провизии.
Вскоре Гэри кусает гигантский паук, и владелец ночного клуба превращается в человека-паука. Не в силах сдерживать животные порывы, на следующий день Гэри убивает одну из девушек, а остальные пока не догадываются, во что превратился их хозяин.
Проходит месяц, запасы продовольствия подходят к концу. Наконец на горизонте появляется корабль, с него спускают шлюпку: прибыло пополнение продуктов для профессора. Узнав о смерти учёного, матросы с девушками не спешат возвращаться на корабль, а устраивают разгульную ночную вечеринку на берегу. Гэри убивает одного из матросов и ещё одну девушку. Наконец поняв, во что превратился Гэри, все отправляются его искать, и загоняют его в зыбучие пески, где тот погибает.
В ролях
- Александр Д’Арси — Гэри Вебстер
- Барбара Валентин — Бэбс[1]
- Райнер Брандт — Робби
- Гаральд Мареш — Джо[1]
- Хельга Франк — Джорджия
- Хельга Ньюнер — Энн
- Дороти Паркер — Глэдис
- Джерри Сэммер — Мэй
- Ева Шоланд — Нелли
- Хельма Ванденберг — Кейт
- Эльфи Вагнер — Линда[1]
- Уолтер Фабер — Майк Блэквуд
Интересные факты
- Картина занимает 68-е место в списке «100 худших фильмов по версии IMDB»[2].
- Впервые в США фильм был показан в 1962 году под названием «В раю жарко» (англ. It's Hot in Paradise) только в кинотеатрах «для взрослых». В 1967 году эротические сцены из ленты были удалены, и фильм показали «для всех» под названием «Ужасы паучьего острова» (англ. Horrors of Spider Island). В 2010 году фильм без цензуры вышел на DVD[3].
См. также
Напишите отзыв о статье "Ужасы паучьего острова"
Примечания
Ссылки
- [www.archive.org/details/Horrors_of_Spider_Island Ужасы паучьего острова] в Архиве Интернета для свободного просмотра и скачивания
- [www.mst3kinfo.com/?p=6229 Ужасы паучьего острова] на сайте mst3kinfo.com
- [horror-movies.ru/Reviews-1/Ein_Toter_hing_im_Netz.htm О фильме] на сайте horror-movies.ru
Отрывок, характеризующий Ужасы паучьего острова
Душевная рана, происходящая от разрыва духовного тела, точно так же, как и рана физическая, как ни странно это кажется, после того как глубокая рана зажила и кажется сошедшейся своими краями, рана душевная, как и физическая, заживает только изнутри выпирающею силой жизни.Так же зажила рана Наташи. Она думала, что жизнь ее кончена. Но вдруг любовь к матери показала ей, что сущность ее жизни – любовь – еще жива в ней. Проснулась любовь, и проснулась жизнь.
Последние дни князя Андрея связали Наташу с княжной Марьей. Новое несчастье еще более сблизило их. Княжна Марья отложила свой отъезд и последние три недели, как за больным ребенком, ухаживала за Наташей. Последние недели, проведенные Наташей в комнате матери, надорвали ее физические силы.
Однажды княжна Марья, в середине дня, заметив, что Наташа дрожит в лихорадочном ознобе, увела ее к себе и уложила на своей постели. Наташа легла, но когда княжна Марья, опустив сторы, хотела выйти, Наташа подозвала ее к себе.
– Мне не хочется спать. Мари, посиди со мной.
– Ты устала – постарайся заснуть.
– Нет, нет. Зачем ты увела меня? Она спросит.
– Ей гораздо лучше. Она нынче так хорошо говорила, – сказала княжна Марья.
Наташа лежала в постели и в полутьме комнаты рассматривала лицо княжны Марьи.
«Похожа она на него? – думала Наташа. – Да, похожа и не похожа. Но она особенная, чужая, совсем новая, неизвестная. И она любит меня. Что у ней на душе? Все доброе. Но как? Как она думает? Как она на меня смотрит? Да, она прекрасная».
– Маша, – сказала она, робко притянув к себе ее руку. – Маша, ты не думай, что я дурная. Нет? Маша, голубушка. Как я тебя люблю. Будем совсем, совсем друзьями.
И Наташа, обнимая, стала целовать руки и лицо княжны Марьи. Княжна Марья стыдилась и радовалась этому выражению чувств Наташи.
С этого дня между княжной Марьей и Наташей установилась та страстная и нежная дружба, которая бывает только между женщинами. Они беспрестанно целовались, говорили друг другу нежные слова и большую часть времени проводили вместе. Если одна выходила, то другаябыла беспокойна и спешила присоединиться к ней. Они вдвоем чувствовали большее согласие между собой, чем порознь, каждая сама с собою. Между ними установилось чувство сильнейшее, чем дружба: это было исключительное чувство возможности жизни только в присутствии друг друга.
Иногда они молчали целые часы; иногда, уже лежа в постелях, они начинали говорить и говорили до утра. Они говорили большей частию о дальнем прошедшем. Княжна Марья рассказывала про свое детство, про свою мать, про своего отца, про свои мечтания; и Наташа, прежде с спокойным непониманием отворачивавшаяся от этой жизни, преданности, покорности, от поэзии христианского самоотвержения, теперь, чувствуя себя связанной любовью с княжной Марьей, полюбила и прошедшее княжны Марьи и поняла непонятную ей прежде сторону жизни. Она не думала прилагать к своей жизни покорность и самоотвержение, потому что она привыкла искать других радостей, но она поняла и полюбила в другой эту прежде непонятную ей добродетель. Для княжны Марьи, слушавшей рассказы о детстве и первой молодости Наташи, тоже открывалась прежде непонятная сторона жизни, вера в жизнь, в наслаждения жизни.
Они всё точно так же никогда не говорили про него с тем, чтобы не нарушать словами, как им казалось, той высоты чувства, которая была в них, а это умолчание о нем делало то, что понемногу, не веря этому, они забывали его.
Наташа похудела, побледнела и физически так стала слаба, что все постоянно говорили о ее здоровье, и ей это приятно было. Но иногда на нее неожиданно находил не только страх смерти, но страх болезни, слабости, потери красоты, и невольно она иногда внимательно разглядывала свою голую руку, удивляясь на ее худобу, или заглядывалась по утрам в зеркало на свое вытянувшееся, жалкое, как ей казалось, лицо. Ей казалось, что это так должно быть, и вместе с тем становилось страшно и грустно.
