Узбекское ханство

Узбекское ханство
Ханство
← 1428 — 1468 →   →   →
Узбекское ханство в 1400-1500 гг.
Столица	1428—1446 Чинги-Тура ?—1446 Орда-Базар, 1446—1480 Сыгнак 1468-1501 Кажи-Тархан
Язык(и)	тюркский язык
Религия	ислам
Площадь	3 млн км²
Форма правления	монархия
Династия	джучиды ветви шибанидов
Преемственность
← Синяя Орда Казахское ханство → Сибирское ханство → Ногайская Орда →

К:Появились в 1428 годуК:Исчезли в 1468 году

Узбе́кское ха́нство — государство тюрков и монголов, образовавшееся в результате распада Белой Орды на территории современных Казахстана и России в 1420-х годах, которое также называют Государством кочевых узбеков.

Упоминание

В историографии упоминается также как Ханство Абулхаира, Орда Абулхаира, Узбекская Орда, Узбекский улус, Улус Абулхаира. В историографии советского и пост-советского периодов используется термин «Государство кочевых узбеков».

География

Во время кратковременного расцвета включало территорию современного южного Казахстана вдоль реки Сырдарьи. Однако геополитически занимало пространство между Ногайской Ордой на западе и Могулистаном на востоке, Сибирским ханством на севере и государством Тимуридов на юге.

Происхождение названия

После принятия ханом Золотой Орды Узбек-ханом (1313—1341) ислама в восточных источниках в качестве названия части государства появилось название улус узбеков. Даже сорок лет спустя после смерти Узбек-хана, когда Тохтамыш пришёл к власти в Золотой Орде, в некоторых источниках продолжала называться «государством Узбек-хана».

Название государства созданного Абулхайр ханом, в источниках оно обычно именуется по традиции «Узбекским улусом», а также «улусом Шибана», «улусом Абулхайра». Термин «улус» иногда применяется в источниках вместе с термином иль (эль) и с именем собственным: «иль ва улус-и Абулхайр-хан», или с обобщенным этнополитическим названием подвластного населения «иль ва улус-и узбек» и т. д. Применяется также последнее название и в сочетании с географическим понятием «дийар» — страна (Дийар-и узбек). В исторической литературе государство Абулхаир хана именуется «Узбекским ханством», «Государством кочевых узбеков», «Ханством Абулхаира». Последнее наименование представляется более нейтральным, так как на территории ханства обитали не одни только кочевые узбеки, в смысле одного из множества компонентов современной узбекской народности а также предки современных казахов, ногайцев, каракалпаков, башкир и прочих.

История

В результате ослабления Золотой Орды из-за междоусобицы (великая замятня), от неё отделилось вассальное восточное крыло (Синяя Орда или государство Улус Орда-Эджена, имевшее вассальный характер с постоянной собственной армией, своим ханским домом в лице потомков Орда-Эджена), которая в ввиду нестабильности власти (ханы Золотой Орды дважды захватывали взбунтовавшееся государство Улус Орда-Эджена — при Узбек-хане и Тохтамыше, чем подорвали экономику государства) распалась на Ногайскую Орду (1440 — на землях современного западного Казахстана) и Узбекское ханство хана Абулхайра с первоначальной столицей в Чинги-Туре (1428 — по имени видного золотоордынского Узбек-хана (1282—1341)). Последним правителем объединённого государства Улус Орда-Эджена был посаженный Едигеем Барак-хан (погиб в 1428 году).

Внутриполитическое положение Узбекского ханства, несмотря на сорокалетнее правление Абулхайра, было непрочным. Ему пришлось вести упорную и ожесточенную борьбу с многочисленными потомками Джучи, претендовавшими на верховную власть в Узбекском улусе. Уже в 1430 г. (через два года после того, как стал ханом) он был вынужден выступить в поход против Шибанида Махмуд-Ходжа хана. Битва произошла на берегу Тобола и закончилась полным поражением Махмуд-Ходжа хана, он был схвачен и казнен по приказу Абулхайра. А жену Махмуд-Ходжа хана, по имени Аганак-бике, которая по красоте своей «спорила с луной», Абу-л-Хайр хан по монгольскому обычаю взял в жены. Так на берегу Тобола было покончено с притязаниями Махмуд-Ходжа хана, но явились другие претенденты Ахмад-хан, и Махмуд-хан.

Бой против Ахмад хана и Махмуд хана произошёл в местности Икри-Тупа, и они были разбиты и отступили. Победа доставила Абу-л-Хайр хану возможность овладеть Орду-Базаром, «который был столицей Дешт-и-Кыпчака». Затем за короткое время Абулхайр хан завладел «троном Саин-хана» (Бату).

Хан направился в сторону августейшей ставки Орду-Базар, который был столицей Дашт-и Кипчака и славой султанов [всего] света, вошёл в обладание наместников двора хана, убежища мира. Здесь [прочли] хутбу [на имя Абу-л-Хайр-хана] и украсили чекан [монеты] славным именем и благородным титулом его величества хакана [Абу-л-Хайр-хана]. [И после того], как трон Саин-хана украсился присутствием влиятельного хана.

—

Однако вскоре Махмуд хану и Ахмад хану удалось вернуть свои владения. Первые победы над потомками Джучи значительно упрочили власть и расширили сферу влияния Абулхайр хана в степи. Однако степь не обрела покоя. Многие потомки Джучи, среди них Ибак-хан, Буреке султан, потомки Урус хана — Жанибек и Керей султаны и другие, не хотели повиноваться Абулхайр хану. В 1446 году против него выступил Мустафа хан. Ополчение Мустафа хана было разбито, все имущество, скот, сокровища сделались достоянием воинов Абу-л-Хайр хана.

В 1446 г. Хан захватил ряд городов на р. Сырдарье — Сыгнак, Аркун, Созак, Аккурган, Узгенд. Сыгнак стал столицей ханства. (до этого столицей была Тура, затем Орду-Базар).

Однако все эти победы и достижения не предотвратили жестокого поражения Абу-л-Хайр хана в войне с ойратами.

Битва войск Абулхайр и ойратов во главе с Уз-Тимур тайши произошла в окрестностях Сыгнака, в 1457 г. Бой длился много часов и закончился поражением Абулхайр хана.

Абу-л-Хайр хан был вынужден отступить и укрыться за стенами Сыгнака. Ойраты ограбили и разрушили город Ташкент, Туркестан, Шахрух. Перед уходом Уз-Тимур-тайши заключил мир с Абу-л-Хайр ханом. Историк хана не сообщает ничего об условиях мира, однако, судя по данным других источников, они были унизительны для Шибанидов.

В 1460 году, в период, когда Абу-л-Хайр хан был ослаблен поражением от ойратов, недовольные жесткой политикой Абу-л-хайр хана чингизиды Жанибек и Керей со своими подданными откочевали на восток в Семиречье, в Могулистан, где создали своё государство Казахское ханство. Племена, ушедшие с ними, стали называть себя узбек-казаками («свободные узбеки», с тюркского «казак» означает свободный). Позднее упоминаемые лишь «казак» и «казактар».

Абулхаир решил покарать султанов Жанибека и Керея, которые, не желая подчиняться ему, переселились в Жетысу, в Могульское ханство. С этой целью в 1468 году он отправился в поход. В местности Аккыстау близ Алматы он умер..

Ситуация после смерти Абулхайр хана

После смерти Абулхайр-хана государство распалось. Основными причинами распада были распри, усобицы за раздел территории, сопротивление эксплуатации рядовых кочевников, выражавшееся в откочевках массы людей на другие территории.

После смерти Абулхайр-хана и последовавшего за ней распада государства кочевых узбеков Ногайская Орда уже проводила самостоятельную политику и значительно расширила свои владения за счет Сибирского (Тюменского) ханства.

По данным доктора исторических наук Т.Султанова, около 1470—1471 г. — Жанибек и Керей и их приверженцы вернулись в Узбекский улус и захватили там верховную власть.

Последовавший после смерти Абу-л-Хайр хана политический кризис в Узбекском улусе особенно обострился: начались обычные при таких условиях распри претендентов на ханский престол. Власть унаследовал его сын от жены из племени кунграт — Шайх-Хайдар-хан. Жанибек и Керей вернулись в Центральный Казахстан и в союзе с другими султанами начали войну за власть против сыновей Абу-л-Хайра. Шайх-Хайдар хан потерпел поражение и погиб.

Сыновья и внуки Абу-л-Хайра, во главе с внуком Шейбани ханом, с частью племен, восточного Дешт-и Кипчак, изгоняются и уходят сначала в Астрахань позже в начале XVI века вторгаются в Среднею Азию на территорию Мавераннахра, подчиняют местный оседлый народ, изгоняют Тимуридов и приносят туда политическое название «узбек». Сыновья Жанибека и Керея, захватив власть в Узбекском улусе, передают оставшимся племенам своё политическое название Казахское ханство и этноним «казактар». Позже, при распаде улуса Чагатая, и расширении Казахского ханства на востоке вместе с западными территориями улуса Чагатая в состав казахов войдут тюрко-монгольские племена улуса Чагатая (Дуглат, Сукан, Исут, Катаган, Куралас, Сергелен (Сергели), Албан, Ушунь и т. д.).

С захватом ханами Казахского ханства Узбекского улуса и смерти Абу-л-Хайра власть Шибанидов на территории Восточного Дешт-и-Кыпчака прекратилась, к власти пришли урусиды, сначала Бурундук, сын хана Керея (правил 1480—1511), а потом Касым-хан (правил 1511—1521), сын Жанибек-хана. Часть кочевых племён в совокупности именуемых узбеками (групп из племен кипчаков, карлуков, уйгуров, кунгратов и др.) ушли в начале XVI в. в Мавераннахр. Оставшаяся часть племен отошла под власть ветви чингизидов казахских ханов.

Историческое значение властвования Абу-л-Хайра (1428—1468), по словам В. В. Бартольда, определяется тем, что он был «основателем могущества» кочевых узбеков Дешт-и-Кыпчака и именно при его царствовании среди населения Узбекского улуса произошёл тот раскол, в результате которого собственно обитатели степей, с тех пор названные казахами, отделились от остальной части народа.

Часть территории Узбекского ханства была занята Ногайской Ордой, которая во второй половине XV века представляла собой конфедерацию и в начале XVI века уже была политическим образованием с администрацией, войском и территорией.

Политический строй

Во главе государства стоял хан, которому подчинялись главы родов и племен. В состав политической элиты входили: духовенство, включая потомков пророка, чиновники: аталык, кукельташ, инак, казии, ишик-ага-баши, накиб, ясавул, мубашшир, наиб и др. При принятии решении хан созывал курултай. В государстве функционировали диваны-министерства, в которых служители были из таких родов как: кушчи, уйгур В области наместниками назначались даруги. Сбор налогов осуществляли таваджи и джарчи. При Шейбани-хане наблюдались сохранение основных элементов этой системы.

Население

Этнический состав населения Узбекского ханства был в основном идентичен населению другого осколка Улуса Орда-Эджена — Ногайской Орды и состояли из родственных племен — канглы, коныраты, кыпчаки, мангыты, уйсуны, аргыны и карлуки и др. Кроме них, источники называют племена и роды буркутов, утарчи, чимбасов, кенегасов, дурманов, карлаутов, таймасов, шадбаклы, маджаров и др. Многие из этих племён ныне известны в составе казахских Среднего и Младшего жузов. Другая часть племен на рубеже XV—XVI веков ушла в Среднюю Азию и унесла туда политическое название «узбек» позднее трансформировавшееся в этноним. Основным занятием их было кочевое скотоводство. Племена эти были очень близки между собой по уровню экономического и культурного развития.

Арабский путешественник ибн Баттута жителей Кипчакской степи также называет «узбеками Кыпчакской степи», а язык их Валиди называет Ozbek-Kipchak.

Значение

Абулхайрхан сумел консолидировать племена восточного Дешт-и-Кипчака., но его потомкам не удалось справиться с задачей сохранения династического правления и единства государства, его внук Шейбани-хан, возглавив часть племен, ушёл в Мавераннахр и образовал там своё государство.

Потомки Абулхайр хана

• Абулхайр — первый хан и основатель «Узбекского ханства» (1428—1468)
• Йадгар — хан из альтернативной ветви Шибанидов (1468—1469)
• Шайх-Хайдар, сын Абулхайра — второй хан «Узбекского ханства»(1469—1471)
• Куш-Хайдар, сын Абулхайра — хан «Узбекского ханства» (1469)
• Мухаммед Шейбани, сын Шах-Будага, внук Абулхайра — хан «государства Шейбанидов» (1469—1480)
• Кучкунджи-хан (1452—1530) — хан «государства Шейбанидов», сын Абулхайра.
• Суюнчходжа-хан (1454—1524) — хан, впоследствии удельный правитель Ташкентского владения «государства Шейбанидов», сын Абулхайра.

Ссылки

• [www.alexhistory.narod.ru/World/Hronology/Titles/Khans_of_Uzbekistan.htm Ханы Узбекского ханства]
• [www.testent.ru/index/0-44 Политическая обстановка в Узбекском улусе в 30-50-х годах XV века.]
• [www.fergananews.com/club/4printer.php?id=77&mode=none АРХЕОЛОГИЯ УЗБЕКСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ. А. Ильхамов. Часть 1. Исходные этноисторические предпосылки формирования современных узбеков]
• [www.referats.5-ka.ru/alike/33263.html МОНГОЛЬСКОЕ НАШЕСТВИЕ НА ТЕРРИТОРИИ КАЗАХСТАНА И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ]
• [www.hrono.ru/geneal/geanl_ok_2.html Урус-хан. Казахское ханство. Генеалогическое древо]
• [www.qazyna.kz/articles/3/43.html История: Вольные странники]

Отрывок, характеризующий Узбекское ханство

– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.


29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.