Узкоколейная железная дорога Гусевского ППЖТ
Узкоколейная железная дорога Гусевского ППЖТ | |
Гусевское т/пр, Мезиновское т/пр | |
2014 | |
Годы работы: |
с 1920 год |
---|---|
Страна: | |
Город управления: | |
Состояние: |
Грузовое и пассажирское движение |
Подчинение: | |
Протяжённость: |
15 км |
Официальный сайт: |
[www.bioenco.ru enco.ru] |
Узкоколейная железная дорога Гусевского ППЖТ на Викискладе |
Узкоколейная железная дорога Гусевского ППЖТ — торфовозная узкоколейная железная дорога, колея 750 мм. Максимальная длина 91 км, эксплуатируется в настоящее время 15 км. Год открытия: 1920. Грузовое движение. Координаты: 55°28′56″ с. ш. 40°24′36″ в. д. / 55.48234° с. ш. 40.40992° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=55.48234&mlon=40.40992&zoom=14 (O)] (Я)
Содержание
История
Добыча торфа вблизи нынешнего города Гусь-Хрустальный началась в 1847 году. Торф добывался в незначительном объёме, использовался в качестве топлива на Гусевской прядильно-ткацкой фабрике. С начала ХХ века на торфоразработках внедряются механизированные способы добычи торфа, его потребителем становится не только прядильно-ткацкая фабрика, но и стекольный (хрустальный) завод[1].
Ориентировочная дата открытия первого участка узкоколейной железной дороги — 1920 год, первые линии вели на ближайшие торфомассивы, расположенные к западу от посёлка Гусь-Хрустальный. Позднее была построена линия, ведущая от завода имени Ф. Э. Дзержинского к посёлку Мезиновский, где было создано Мезиновское торфопредприятие. Линия пролегала почти по кратчайшему направлению, через ближайшие окрестности населённого пункта Головари. Эта линия была разобрана не позднее 1970 года. На пике развития протяжённость линий узкоколейной железной дороги Гусевского ТТХ (ППЖТ) составляла свыше 100 километров. Главной магистралью являлась линия Сортировочная (посёлок Мезиновский) — Перегрузочная протяжённостью 33 километра. Линии узкоколейной железной дороги пролегали по торфомассивам четырёх торфопредприятий: Гусевского, Мезиновского, Иванищевского, Панфиловского. Было хорошо развито пассажирское сообщение, в составе Гусевского торфопредприятия, помимо центрального посёлка Гусевский, имелось по меньшей мере 5 рабочих посёлков, для которых узкоколейная железная дорога являлась основным средством сообщения с внешним миром. Пунктом отправления пассажирских поездов в городе Гусь-Хрустальный являлась станция Эстакада, там существовал вокзал. На станции Перегрузочная производилась перегрузка торфа в вагоны широкой колеи. На станции Сортировочная перегруза не было, торф поступал туда для переработки на торфозаводе Мезиновском для производства торфяных брикетов и другой торфяной продукции[2].
В первой половине 1990-х годов была разобрана «малая» сеть узкоколейных железных дорог, линия на Иванищи и некоторые другие участки. Пассажирское движение было сокращено до минимума. В 2011 году была закрыта станция Эстакада, депо в Гусь-Хрустальном и линия до него, техника перебазирована на станции Комиссаровка и Мезиновка. По состоянию на 2012 год узкоколейная железная дорога действует, перспективы работы есть.
В начале 2013 года начат демонтаж большей части сети, ликвидируются все линии севернее посёлка Нармуч и станция Комиссаровка[3]. Остается только участок от станции Мезиновка до станции Фрезерный Карьер с ответвлением на ЗАО «Энбима». Общая протяженность демонтируемых линий составляет 23 километра.
Современное состояние
Дорога разделена на две изолированные линии. Они начинаются на торфобрикетных заводах в посёлках Мезиновский и Гусевский, и идут на торфяные поля.
Движение грузовых поездов с участков торфоразработок на торфоперерабатывающий завод «Энбима» осуществляется по будним дням. В зимний период добыча торфа не ведется, только транспортировка торфа от места хранения до переработки, обкаточные поездки и текущий ремонт пути.
Подвижной состав
Локомотивы:
- ТУ4 — № 1547, 2303
- ТУ6Д — № 0023
- ТУ6А — № 1663
- ТУ7А — № 2087, 2892, 2999, 3310, 3311, 3028
- ЭСУ2А — № 249, 721, 994, 997, 1024, 987
Вагоны:
- Вагоны цистерны
- Хопперы-дозаторы
- Вагоны платформы
- Полувагоны для торфа
- Узкоколейные пассажирские вагоны ПВ40
- Вагон транспортёр для перевозки крупногабаритной торфодобывающей техники.
Путевые машины:
- Дрезина ПД-1 — № 764
- Путеукладчики ППР2МА
- Снегоочистители узкоколейные
- ЭСУ1 — № 277 (снегоочиститель)
Фотогалерея
- Peat mining railway.JPG
Используемая главная ветка Гусевского ППЖТ (в нескольких километрах от пос. Мезиновский) - Mezinovsky peat mines, railway.JPG
Движение по главной ветке Гусевского ППЖТ (между пос. Мезиновский и д. Нармуч) - Mezinovsky peat mine railway3.JPG
Действующая ветка, проходящая по Мезиновским торфоразработкам
Напишите отзыв о статье "Узкоколейная железная дорога Гусевского ППЖТ"
Примечания
См. также
Ссылки
- [www.enbima.ru Официальный сайт торфопредприятия в посёлке Гусевский (ЗАО «Энбима»)]
- [vladtorf33.ru Официальный сайт торфопредприятия в посёлке Мезиновский (ООО «Владторф»)]
- [narrow.parovoz.com/emb/?ID=2591 Энциклопедия узкоколейных железных дорог бывшего СССР «Младший Брат»]. [archive.is/n3OGU Архивировано из первоисточника 31 января 2013].
- [infojd.ru/12/guppjt.html Узкоколейная железная дорога на «Сайте о железной дороге»] Сергея Болашенко
Это заготовка статьи о железных дорогах. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Узкоколейная железная дорога Гусевского ППЖТ
Графиня оглянулась на молчаливого сына.– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…
Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.