Узловский район

Узловский район

Герб Флаг
Страна	Россия Россия
Статус	Муниципальный район
Входит в	Тульскую область
Включает	4 муниципальных образований
Административный центр	город Узловая
Дата образования	1924
Глава администрации	Терехов Николай Николаевич
Глава муниципального образования	Карташова Марина Николаевна
Население (2016)	↘82 539 (5,48 %, 2-е место)
Плотность	130,75 чел./км²
Площадь	631,25 км² (22-е место)
Часовой пояс	MSK (UTC+3)
Телефонный код	+7 48731
Код автом. номеров	71
[www.uzlovaya.tulobl.ru// Официальный сайт]

Узло́вский райо́н — муниципальное образование в Тульской области России.

Административный центр — город Узловая.

География

Район расположен на востоке Тульской области. Площадь 567 км². Основные реки — Дон, его притоками Люторичь, Сукромка, Далец, Емановка, а также Шиворонь, Рассошка, Любовка и Ильинка.

История

Район образован 1 августа 1924 года в составе Богородицкого уезда Тульской губернии, в него вошли территории бывших Супоневской, Каменской, Смородинской, Бобриковской, Люторической волостей ликвидированного Епифанского уезда.

В 1926 году уезды были упразднены, район передан в прямое управление Тульской губернии.

В 1929 году в результате упразднения губерний район вошёл в состав Тульского округа Московской области. При этом в его состав вошли рабочий посёлок Узловая и сельсоветы Аким-Ильинский, Арсеньевский, Бибиковский, Бобриковский, Бороздинский, Высоцкий, Дубовский, Емановский, Иваново-Озерский, Ивановский, Ильинский, Каменский, Клинский, Ключевский, Княгининский, Кожино-Петровский, Колодезный, Люторский, Маклецкий, Марьинский, Никольский, Пашковский, Петровский, Прохоровский, Смородинский, Степановский, Торбеевский, Урванский, Хитровский, Черемуховский и Шаховской.

31 декабря 1930 года был образован город Бобрики.

14 мая 1931 года был образован р. п. Донской. 2 ноября город Бобрики был выведен из состава Узловского района в отдельную административно-территориальную единицу. В подчинение Бобрикам были переданы с/с Бороздинский, Иваново-Озерский, Ильинский, Клинский, Ключевский, Княгининский, Колодезный, Маклецкий, Прохоровский, Степановский и Урванский.

10 декабря 1932 года в новый Донской район из Узловского были переданы р. п. Донской и с/с Арсеньевский, Бобриковский, Дубровский, Емановский, Кожино-Петровский, Люторский, Никольский и Смородинский. Одновременно из Богородицкого района в Узловский был передан Федоровский с/с.

25 декабря 1933 года Богородицкий район был упразднён. Из его состава в Узловский район вошли город Богородицк и с/с Балаховский, Вязовский, Иевлевский, Кобылинский, Новопокровский и Притонский.

11 октября 1934 года город Богородицк и с/с Балаховский, Вязовский, Иевлевский, Кобылинский и Новопокровский были переданы в Товарковский район.

26 сентября 1937 года Узловский район вошёл в состав вновь образованной Тульской области.

20 декабря 1942 года Узловский район был передан в состав Московской области. На тот момент в его состав входили город Узловая и с/с Аким-Ильинский, Бибиковский, Высоцкий, Ивановский, Каменский, Марьинский, Пашковский, Петровский, Притонский, Торбеевский, Федоровский, Хитровский, Черемуховский и Шаховской.

25 февраля 1943 года город Узловая получил статус города областного подчинения.

6 сентября 1944 года был образован р. п. Дубовка.

23 февраля 1951 года был образован р. п. Каменецкий, а 28 июня — р. п. Брусянский.

27 марта 1957 года Узловский район был возвращен в состав Тульской области.

В 1963 — 1965 годах район был упразднён, после восстановления в него вошла территория бывшего Донского района.

В 2006 году району присвоен статус муниципального района, город Узловая и рабочие посёлки, подчинённые администрации города, вошли в состав района как городские поселения.

Население

Численность населения
1959	1970	1979	1989	2002	2009	2010
16 827	↗23 915	↘18 201	↘13 284	↘11 046	↗85 725	↘85 173
2011	2012	2013	2014	2015	2016
↘85 028	↘84 300	↘83 828	↘83 745	↘83 329	↘82 539

10 000

20 000

30 000

40 000

50 000

60 000

70 000

80 000

90 000

1979

2011

2016

Урбанизация

В городских условиях (город Узловая) проживают 63,46 % населения района.

Муниципально-территориальное устройство

Законом Тульской области от 1 апреля 2013 года № 1933-ЗТО, преобразованы, путём объединения:

• муниципальные образования Каменецкое и Майское в муниципальное образование Каменецкое,
• муниципальные образования Ракитинское и Смородинское в муниципальное образование Смородинское,
• муниципальные образования Партизанское, Фёдоровское, рабочий посёлок Брусянский и рабочий посёлок Дубовка в муниципальное образование Шахтёрское.

В Узловском районе 114 населённых пунктов в составе одного городского и трёх сельских поселений:

№	Городское и сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Муниципальное образование город Узловая	город Узловая	1	↘52 377	25,00
2	Муниципальное образование Каменецкое	посёлок Каменецкий	26	↘6666	61,94
3	Муниципальное образование Смородинское	село Смородино	40	↘3120	148,91
4	Муниципальное образование Шахтёрское	посёлок Дубовка	47	↘20 376	202,43

Транспорт

Через район проходят автодорога республиканского значения М4 E 115 «Дон» «Москва — Воронеж — Ростов-на-Дону — Краснодар — Новороссийск», железные дороги «Москва—Воронеж» и «Калуга—Ряжск», а также автомобильные и железные дороги местного значения, связывающие Узловую с другими районными центрами области (Новомосковск, Богородицк, Донской, Кимовск, Тула). В городе находится одноименная ж/д станция и автостанция. Автобусы и маршрутки ходят из города в близлежащие поселки Дубовка, Брусянский и направления в город Москва, Тула.

ТУРИЗМ

Узловая молодой, по историческим меркам, город. Несмотря на свой возраст, город богат старинными памятниками и уникальными зданиями. Одним из самых старинных зданий города Узловая является корпус бывшей железнодорожной больницы. Она была открыта в далёком 1892 году. В 1941 году, во время атаки города немецкими самолётами, практически все корпуса больницы были уничтожены. Один из них чудесным образом уцелел и до сегодняшнего дня сохранился в первоначальном виде.

В Узловой находится единственный в России памятник девушкам-зенитчицам. В мае 1943 года зенитчицы, защищая небо Узловой, погибли от прямого попадания бомбы в расчёт. В послевоенное время, на средства отца погибшей зенитчицы Октябрины Смирновой был установлен памятник.

Настоящим символом города Узловая является паровоз «ФД», установленный недалеко от здания железнодорожного вокзала.

Объекты культурного наследия

На территории Узловского района находится около 107 объектов культурного наследия. Из них: 28 возведены в честь Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., 8 воинских захоронений, 2 мемориала с «вечным огнём».

Крупные:

- Площадь 50-летия Победы. На ней расположена братская могила № 1. Всего захоронено 364 погибших при обороне города Узловая, станции Узловая-3, деревень Петровское, Брусянка, Малая и Большая Россошка, Акимо-Ильинка, Фёдоровка, Бибиково, Большое Полунино, Ивановка, Марьинка, Вельмино. Могила капитально оборудована, зажжён «Вечный огонь», в 1970г. установлен гранитный обелиск из красного гранита, в виде поднятого знамени высотой 14 м. В 1971 г. установлена скульптура «Солдат-освободитель». Площадь обращена к зеркалу воды Свиридовского пруда. На площади в дни памяти проходят различные акции, митинги, в том числе парад юнармейцев в День Победы.

- Мемориальный комплекс Девушкам-зенитчицам. В 1981 году, на крутом возвышении окружной дороги, при въезде в город Узловая, был расположен мемориальный комплекс Девушкам-зенитчицам. Скульптура девушки в военной шинели с биноклем обрела своё постоянное место. Сзади неё установлен памятник зенитного орудия времен Великой Отечественной войны. Разбит большой цветник между двумя памятниками. Данное место выбрано не случайно. Скульптура девушки смотрит с высоты на город, охраняя чистое небо от налёта фашистской авиации. Ежегодно на мемориале проводятся мероприятия по возложению цветов в день Защитника отечества – 23 февраля, в день Победы - 9 мая, в день гибели двух зенитных артиллерийский дивизий (56 и 153) – 13 мая, в день рождения Октябрины Смирновой – 4 октября, в день освобождения Узловой от немецко-фашистских захватчиков – 14 декабря. Проводятся авто- и мотопробеги в память погибших в годы Великой Отечественной войны. Колонны останавливаются и возлагают цветы, выражают своё почтение защитникам Узловой. Жители города, школьники, студенты, не забывают о подвиге Девушек-зенитчиц, также принимают участие в данных мероприятиях.

- Стела 14-Декабря. Создана в 1970 г., в честь Дня освобождения города Узловая от немецко-фашистских захватчиков. Автор: Тимонов, текст на мемориальной доске: "Свободный народ не даст себя победить".

- Паровоз ФД – 20-1535. Время сооружения: 7 ноября 1988 г. Текст на доске: «Паровоз ФД – 20-1535. Построенный Коломенским строительным заводом в 1934 году. Работал в локомотивном депо Узловая, перевозил народнохозяйственные грузы в годы Великой Отечественной войны». Надпись на паровозе: «В память о великом мужестве и героическом труде железнодорожников в годы Великой Отечественной войны».

- Братская могила № 6 – с. Смородино. Расположена в центре д. Смородино в 200 м от шоссе Донской-Богородицк. Скульптурная группа в рос «Женщина с цветами, воин и коленопреклоненный старик с лавровым венком». В 1975 г. подведен и горит «Вечный огонь». Захоронено 156 советских воинов, погибших в Великой Отечественной войне в 1941 году в боях за защиту и освобождение Узловского района. На памятнике установлена мемориальная доска с надписью: «Вечная слава воинам, павшим в Великую Отечественную войну 1941-1945гг.» ниже фамилии погибших воинов.

- Дом-музей-библиотека Н. А. Руднева. 1973 – в селе Люторичи Узловского района был открыт дом-музей героя гражданской войны Николая РУДНЕВА (1894, с. Люторичи Епифанского уезда Тульской губернии – 1918, Царицын). Возглавлял штаб войск, оборонявших Царицын. В бою под Бекетовкой был смертельно ранен и на следующий день скончался. Его именем назван поселок недалеко от его родного села, улица в Туле и Тульская школа № 4. В настоящее время не действует.

Храмы

- Свято-Успенский храм, г. Узловая, ул. Советская, д.8. Кирпичная двухэтажная церковь-школа, построенная в 1895-1899 в поселке при станции Сызрано-Вяземской ж/д. В 1928 закрыта, венчания сломаны, в здании помещён ДК железнодорожников. В 1994 возвращена верующим, сооружён новый шатровый купол.

- Свято-Троицкий храм, село Супонь, troitskiy-hram.narod.ru/. Кирпичная церковь в формах эклектики, построенная в 1896-1910 вместо каменного здания 1805. Крупный двусветный четверик, завершённый низким куполом, с трапезной, в которой находился Казанский придел. Закрыта в кон. 1930-х, к 1980-м заброшена. В 1989 возвращена верующим, отремонтирована.

- Свято-Никольский храм, село Высоцкое. Кирпичная церковь, строившаяся на средства С. С. Игнатьева с 1753, окончена в 1793. Односветный четверик, завершённый низким глухим восьмериком с главкой, с полукруглым алтарём, двухпридельной трапезной, выстроенной заново в 1863-1867 и невысокой колокольней, построенной в 1886-1892. Приделы в трапезной Пятницкий и Михаило-Архангельский. Закрыта в 1938, была занята школой, позже складом. В 2001 возвращена верующим, отремонтирована.

- Храм Рождества Богородицы, село Шаховское.

- Свято-Пантелеимоновский храм, поселок Каменецкий. Деревянная церковь, построенная в 2003-2005 попечением В. Б. Павлюка. Прямоугольный в плане сруб с низким восьмериком, несущим шатер, над центральной частью.

- Свято-Георгиевский храм, село Смородино. С 1934г. используется начальной школой МКОУ НОШ № 31.

- Храм Параскевы (Пятницы), село Бутырки. Кирпичная церковь в формах эклектики, близкая к образцовым проектам. Строилась с 1888 по частям вместо деревянной церкви. Одноапсидный четверик с трапезной, в которой помещался Иверский придел. Закрыта не позже 1930-х, венчания сломаны.

- Часовня Параскевы Пятницы, село Бутырки. Часовня над расчищенным в 2000-х старинным колодцем, сооруженная в 2014.

- Храм Михаила Архангела, село Волково. Храм Архистратига Михаила с двумя приделами: во имя святителя Димитрия Ростовского и великомученицы Екатерины был построен в 1791 году благодаря стараниям жены надворного советника Екатерины Бакуниной. В настоящее время разорен. С весны 2014г. добровольно восстанавливается узловчанами и местными жителями села.

- Храм Покрова Богородицы, село Козлово. Однопрестольная каменная церковь, выстроенная кн. Вадбольским в 1769. В советские период закрыта, ныне в разорённом состоянии.

- Храм Рождества Христова, село Люторичи. Кирпичная церковь в псевдорусском стиле, построенная в 1908. Закрыта не позже 1930-х, основной объём и колокольня сломаны. В настоящее время в разоренном состоянии.

Музеи:

- МБУК «Узловский художественно-краеведческий музей»

Узловский краеведческий музей открылся как общественный 9 мая 1968 года. В январе 1971 г. получил статус государственного. 13 июня 1987 г. с помощью С. П. Ткачева, народного художника и депутата Верховного Совета РСФСР, открыта первая в области народная художественная галерея, которая позже позволила преобразовать музей в художественно-краеведческий с неплохим фондом работ советских художников 50-90-х гг. ХХ века. Небольшая, но универсальная коллекция является базой для Детской художественной школы, самодеятельных художников и мастеров декоративно-прикладного искусства. Музей является методическим и организационным центром для малых общественных музеев, клубов при музее под девизом "Музей - дом муз". Руководствуясь своим девизом, музей принимает активное участие в общественной и культурной жизни города. В музейных стенах нашли приют самые разнообразные объединения. Это общества "Мемориал", "Ленин и Отечество", "Классика"; клубы "Старый барабан", "Юный археолог", коллекционеров, "Краевед", "Литературное объединение" и др. Фонды музея, как и большинства провинциальных комплексных музеев, представляют собой довольно разнообразное собрание. Основу составляют коллекции по истории местных предприятий, персоналии знаменитых земляков, собрание художественной галереи под девизом "Дела и люди Подмосковья". В последние годы музей активно вёл археологическую разведку территории района с помощью Тульской археологической экспедиции и клуба юных археологов. В результате сформирована коллекция материалов по истории края от каменного века до XVIII века нашей эры. Среди уникальных экспонатов - клад арабских дирхемов, образцы чёрно-лощенной керамики XII-XIV веков. Совместно с обществом охотников создаётся коллекция чучел животных района, собран материал по экологии и последствиям влияния Чернобыльской АЭС и др. В музее проходит более 40 выставок в год.

Адрес: 301600, г. Узловая, ул. Беклемищева, д. 48, тел. (48731) 63404.

- Музей железнодорожного транспорта в локомотивном депо города Узловая. Создан в 1967 году по инициативе ветеранов-железнодорожников, музей уже давно перерос рамки хранителя истории одного конкретного предприятия. Ежедневная научно-методическая, краеведческая и патриотическая работа, проводимая ветеранами-общественниками и сотрудниками музея, позволили специалистам Санкт-Петербургского и Московского железнодорожных музеев причислить музей в депо Узловая к одному из лучших железнодорожных музеев страны. Экспозиция музея насчитывает свыше 1300 подлинных экспонатов основного и вспомогательного фондов, рассказывающих об истории развития железнодорожной отрасли в Тульском регионе, создании предприятия, его современной жизни. 89 экспонатов музея имеют историческую ценность.

События:

Ежегодно в Узловском районе проходит масса культурных мероприятий.

- День города Узловая. Ежегодное массовое мероприятие. Проводится в 1 субботу августа. Торжества проходят по всему городу. На поляне влюбленных проходит торжественная регистрация новобрачных. На центральных улицах проходят товарищеские встречи по боксу, шашкам, шахматам, домино. На стадионе проходят футбольные матчи. В центре на главной сцене концерт.

- День молодёжи (последняя суббота июня). В 2014 году, на стадионе «Локомотив» проходил праздничный концерт, после концертной программы, для молодёжи был организован сюрприз, в виде пенной вечеринки.

- День Победы 9 мая. Одно из самых массовых мероприятий. В этот день в городе проходит парад юнармейцев. В 2015 году в параде приняло участие 425 мальчишек и девчонок. Замыкал парад «Бессмертный полк», в котором приняло участие около 1500 узловчан. Всего на площади 50-летия Победы в праздничных мероприятиях приняло участие около 8000 человек.

- Театральная неделя в «Молодёжном любительском театре».

- Многожанровый фестиваль народного творчества «Живой родник», посвященный памяти заслуженного работника культуры, почетного гражданина города Узловая В. И. Кашникова (октябрь-ноябрь).

- Хореографический фестиваль «Зимняя сказка» (декабрь).

- Фестиваль патриотической песни «Песня памяти» (февраль).

- Детский фестиваль вокального творчества «Серебряный олень». Гала-концерт ежегодно проходит 9 мая на главной сцене города.

- Мисс «Студенческая весна» (апрель). Ежегодно проходит конкурс среди студенток средних профессиональных учреждений Узловского района.

- 14 Декабря. Проходят торжественные мероприятия, посвященные освобождению города Узловая от немецко-фашистских захватчиков.

- 22 июня в 04:00 – памятная акция «Свеча неугасимая». Ежегодно 22 июня ровно в 4 часа, на площади 50-летия Победы проходит акция «Свеча неугасимая». Узловчане и все желающие ставят поминальные свечи у «Вечного огня».

Гостиницы

ИП Журина Е. А., "Телега", г. Узловая, ул. 14 Декабря, д. 46, т. (48731) 58911. Режим работы: пн-вс 00:00 - 24:00

Известные уроженцы и жители

• Фролов, Михаил Иванович (1911—1943) — советский солдат, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1 ноября 1943, посмертно). Родился в деревне Малая Малаховка.
• Рыбин, Дмитрий Иванович (1896—1974) — советский военный деятель, Генерал-майор.
• Максимов Владимир (27.11.1930-26.03.1995) - писатель, похоронен в Париже . Основал журнал * Континент* в 1974. написал романы * Карантин*, * Семь дней творенья мира* и др.

Ссылки

• [uzlovaya.tulobl.ru/ Сайт администрации района]
• [71r.ru/uzlovskijj_rajjon/ Район на информационно-аналитическом портале Тульской области]

Отрывок, характеризующий Узловский район

Ввечеру вернулся Долгоруков, прошел прямо к государю и долго пробыл у него наедине.
18 и 19 ноября войска прошли еще два перехода вперед, и неприятельские аванпосты после коротких перестрелок отступали. В высших сферах армии с полдня 19 го числа началось сильное хлопотливо возбужденное движение, продолжавшееся до утра следующего дня, 20 го ноября, в который дано было столь памятное Аустерлицкое сражение.
До полудня 19 числа движение, оживленные разговоры, беготня, посылки адъютантов ограничивались одной главной квартирой императоров; после полудня того же дня движение передалось в главную квартиру Кутузова и в штабы колонных начальников. Вечером через адъютантов разнеслось это движение по всем концам и частям армии, и в ночь с 19 на 20 поднялась с ночлегов, загудела говором и заколыхалась и тронулась громадным девятиверстным холстом 80 титысячная масса союзного войска.
Сосредоточенное движение, начавшееся поутру в главной квартире императоров и давшее толчок всему дальнейшему движению, было похоже на первое движение серединного колеса больших башенных часов. Медленно двинулось одно колесо, повернулось другое, третье, и всё быстрее и быстрее пошли вертеться колеса, блоки, шестерни, начали играть куранты, выскакивать фигуры, и мерно стали подвигаться стрелки, показывая результат движения.
Как в механизме часов, так и в механизме военного дела, так же неудержимо до последнего результата раз данное движение, и так же безучастно неподвижны, за момент до передачи движения, части механизма, до которых еще не дошло дело. Свистят на осях колеса, цепляясь зубьями, шипят от быстроты вертящиеся блоки, а соседнее колесо так же спокойно и неподвижно, как будто оно сотни лет готово простоять этою неподвижностью; но пришел момент – зацепил рычаг, и, покоряясь движению, трещит, поворачиваясь, колесо и сливается в одно действие, результат и цель которого ему непонятны.
Как в часах результат сложного движения бесчисленных различных колес и блоков есть только медленное и уравномеренное движение стрелки, указывающей время, так и результатом всех сложных человеческих движений этих 1000 русских и французов – всех страстей, желаний, раскаяний, унижений, страданий, порывов гордости, страха, восторга этих людей – был только проигрыш Аустерлицкого сражения, так называемого сражения трех императоров, т. е. медленное передвижение всемирно исторической стрелки на циферблате истории человечества.
Князь Андрей был в этот день дежурным и неотлучно при главнокомандующем.
В 6 м часу вечера Кутузов приехал в главную квартиру императоров и, недолго пробыв у государя, пошел к обер гофмаршалу графу Толстому.
Болконский воспользовался этим временем, чтобы зайти к Долгорукову узнать о подробностях дела. Князь Андрей чувствовал, что Кутузов чем то расстроен и недоволен, и что им недовольны в главной квартире, и что все лица императорской главной квартиры имеют с ним тон людей, знающих что то такое, чего другие не знают; и поэтому ему хотелось поговорить с Долгоруковым.
– Ну, здравствуйте, mon cher, – сказал Долгоруков, сидевший с Билибиным за чаем. – Праздник на завтра. Что ваш старик? не в духе?
– Не скажу, чтобы был не в духе, но ему, кажется, хотелось бы, чтоб его выслушали.
– Да его слушали на военном совете и будут слушать, когда он будет говорить дело; но медлить и ждать чего то теперь, когда Бонапарт боится более всего генерального сражения, – невозможно.
– Да вы его видели? – сказал князь Андрей. – Ну, что Бонапарт? Какое впечатление он произвел на вас?
– Да, видел и убедился, что он боится генерального сражения более всего на свете, – повторил Долгоруков, видимо, дорожа этим общим выводом, сделанным им из его свидания с Наполеоном. – Ежели бы он не боялся сражения, для чего бы ему было требовать этого свидания, вести переговоры и, главное, отступать, тогда как отступление так противно всей его методе ведения войны? Поверьте мне: он боится, боится генерального сражения, его час настал. Это я вам говорю.
– Но расскажите, как он, что? – еще спросил князь Андрей.
– Он человек в сером сюртуке, очень желавший, чтобы я ему говорил «ваше величество», но, к огорчению своему, не получивший от меня никакого титула. Вот это какой человек, и больше ничего, – отвечал Долгоруков, оглядываясь с улыбкой на Билибина.
– Несмотря на мое полное уважение к старому Кутузову, – продолжал он, – хороши мы были бы все, ожидая чего то и тем давая ему случай уйти или обмануть нас, тогда как теперь он верно в наших руках. Нет, не надобно забывать Суворова и его правила: не ставить себя в положение атакованного, а атаковать самому. Поверьте, на войне энергия молодых людей часто вернее указывает путь, чем вся опытность старых кунктаторов.
– Но в какой же позиции мы атакуем его? Я был на аванпостах нынче, и нельзя решить, где он именно стоит с главными силами, – сказал князь Андрей.
Ему хотелось высказать Долгорукову свой, составленный им, план атаки.
– Ах, это совершенно всё равно, – быстро заговорил Долгоруков, вставая и раскрывая карту на столе. – Все случаи предвидены: ежели он стоит у Брюнна…
И князь Долгоруков быстро и неясно рассказал план флангового движения Вейротера.
Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.
Багратион остановился и, не отвечая, в тумане старался разглядеть лицо Ростова.
– А что ж, посмотрите, – сказал он, помолчав немного.
– Слушаю с.
Ростов дал шпоры лошади, окликнул унтер офицера Федченку и еще двух гусар, приказал им ехать за собою и рысью поехал под гору по направлению к продолжавшимся крикам. Ростову и жутко и весело было ехать одному с тремя гусарами туда, в эту таинственную и опасную туманную даль, где никто не был прежде его. Багратион закричал ему с горы, чтобы он не ездил дальше ручья, но Ростов сделал вид, как будто не слыхал его слов, и, не останавливаясь, ехал дальше и дальше, беспрестанно обманываясь, принимая кусты за деревья и рытвины за людей и беспрестанно объясняя свои обманы. Спустившись рысью под гору, он уже не видал ни наших, ни неприятельских огней, но громче, яснее слышал крики французов. В лощине он увидал перед собой что то вроде реки, но когда он доехал до нее, он узнал проезженную дорогу. Выехав на дорогу, он придержал лошадь в нерешительности: ехать по ней, или пересечь ее и ехать по черному полю в гору. Ехать по светлевшей в тумане дороге было безопаснее, потому что скорее можно было рассмотреть людей. «Пошел за мной», проговорил он, пересек дорогу и стал подниматься галопом на гору, к тому месту, где с вечера стоял французский пикет.
– Ваше благородие, вот он! – проговорил сзади один из гусар.
И не успел еще Ростов разглядеть что то, вдруг зачерневшееся в тумане, как блеснул огонек, щелкнул выстрел, и пуля, как будто жалуясь на что то, зажужжала высоко в тумане и вылетела из слуха. Другое ружье не выстрелило, но блеснул огонек на полке. Ростов повернул лошадь и галопом поехал назад. Еще раздались в разных промежутках четыре выстрела, и на разные тоны запели пули где то в тумане. Ростов придержал лошадь, повеселевшую так же, как он, от выстрелов, и поехал шагом. «Ну ка еще, ну ка еще!» говорил в его душе какой то веселый голос. Но выстрелов больше не было.
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».

Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».


В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.