Crooked I

Crooked I
Полное имя	Доминик Уиклифф
Дата рождения	23 сентября 1978(1978-09-23) (45 лет)
Место рождения	Лонг-Бич, Калифорния
Страна	США
Профессии	Рэпер, музыкант
Жанры	Хип-хоп, Rap
Псевдонимы	Crooked I, KXNG CROOKED
Лейблы	Virgin (1995—1998) D.P.G. (1999) Death Row (1999—2003) Dynasty/Treacherous (2004-настоящее время)
[www.thebossboard.com Официальный сайт]

Доминик Уиклифф, (англ. Dominick Wickliffe 23 сентября 1978, Лонг Бич, Калифорния, США), больше известный под своим сценическим псевдонимом Crooked I — американский хип-хоп исполнитель, родом из Калифорнии, из города Лонг-Бич. Crooked I также является главой звукозаписывающего лейбла Dynasty Entertainment, и старшим вице-президентом лейбла Treacherous Records. Перед основанием собственного звукозаписывающего лейбла, он записывал музыку на таких лейблах, как Death Row и Virgin Records.

Карьера

Эра 19 улицы

В возрасте 17 лет, Crooked I начал независимо от лейблов записывать треки с футболистами из Лонг-Бич, такими как Чакки Миллер и Леонард Рассел. Неизвестно сколько было записано в то время песен, потому как до сих пор не выпущено ни одной песни тех времён. Как раз в то время на Crooked I обратили внимание из Noo Trybe/Virgin Records и в 1995 году он заключил контракт с молодым исполнителем.

Сначала Crooked I появился на нескольких компиляциях, таких как 19th Street LBC Compilation и Straight Outta Cali, выпущенных лейблами C-Style и 19th Street Records. Затем его треки также появились в саундтреках к фильмам, таким как Ride and Caught Up, где Crooked I сотрудничал с такими известными исполнителями, как Snoop Doggy Dogg, Tha Eastsidaz, и The Luniz. В это же время Crooked I всё ещё записывался и на Virgin Records. Дела шли хорошо, но по неизвестной причине лейбл Virgin Records решил избавиться от уличного подразделения Noo Trybe, и с Crooked I расторгли контракт.

Позже, Crooked I связался с Big C-Style и Daz Dillinger с лейбла DPG Records, который на то время был подлейблом Death Row Records. Crooked I собирался стать 20 % владельцем лейбла, но Daz покинул Death Row, чтобы независимо управлять DPG, и, вместо того, чтобы пойти вместе с DAZ’ом, Crooked I пересматривал свои варианты.

Crooked I также вёл переговоры с Dr. Dre о записи на его лейбле Aftermaths, но Dre хотел сначала издать альбом Eminem’a Marshall Mathers LP и собственный альбом Chronic 2001, а после уже издать Crooked I. Crooked пробовал записаться и на других крупных лейблах, но и они ждали появления Chronic 2001 от Dr. Dre и не хотели выпускать до его появления альбом другого MC с Западного побережья. Это было как раз в то время, когда Crooked I пересматривал сделку с DPG Records/Death Row Records.

Вторая династия Death Row

Во время сотрудничества с Death Row, Crooked I появился на многих компиляциях, таких как Too Gangsta For Radio и Dysfunktional Family, а также на выпусках 2002 от Dogg Pound, The Last Temptation от Ja Rule и Nu-Mixx Klazzics от 2pac. Он также записал два альбома, Untouchable и Say Hi To The Bad Guy, оба которых не были выпущены из-за различных проблем на лейбле. Но весной 2003 он выпустил микстейп Westcoasanostra Vol. 1 под руководством внутреннего продюсера Death Row Даррена Вегаса.

Начало новой династии

К 2004 году альбом Crooked I всё ещё не был издан, потому что Suge Knight, глава Death Row Rec, то и дело попадал в тюрьму, а контракт его был окончен в 2003. В начале 2004 Crooked покинул Death Row, чтобы открыть собственный лейбл Dynasty Entertainment. Затем был подписан контракт с компанией treacherous Records/Universal, но из-за возникших правовых проблем с лейблом Death Row Crooked I пришлось остановить выпуск его тогда названного альбома Mama’s Boy Got a Loaded Gun, который как раз должен был быть вторым альбомом изданным на Death Row. Но Crooked I тут же он выпускает онлайн-сборник Young Boss Vol. 1, который раскручивает через свой официальный сайт, который тут же получает повсеместное признание среди артистов Хип-Хоп культуры.

После того, как правовые вопросы с лейблом Death Row разрешились, снова начинает записывать треки и выпускает документальный фильм под названием Life After Death Row.

Исполнители лейбла Dynasty Entertainment

• Crooked I
• Horse Shoe G.A.N.G. (Участники: Demitrius Capone, Julius Luciano, Kenny Siegel и Andrew Dinero)
• On One Squad (Участники: Sauce Tha Boss и Adolf)

Продюсеры

• Jim Gittum
• Komplex [www.myspace.com/kompo]

Дискография

Сольные альбомы

• 2000: Untouchable (Не издан)
• 2001: Say Hi to the Bad Guy (Не издан)

Альбомы в сотрудничестве с другими исполнителями

• 2009: Slaughterhouse (в сотрудничестве с Slaughterhouse)

Мини альбомы (EP)

• 2008: Block Obama II
• 2009: Mr. Pig Face Weapon Waist

Официальные микстейпы

• 2003: Westcoasanostra Vol. 1
• 2004: Young Boss Vol. 1
• 2006: Young Boss Vol. 2
• 2008: St. Valentine’s Day Bossacre
• 2008: The Block Obama: Hood Politics

Исполнители

Год	Песня	Исполнитель	Альбом
2002	«Connected»	Ja Rule feat. Eastwood and Crooked I	The Last Temptation
2008	«Lick Shots»	Immortal Technique feat. Chino XL and Crooked I	The 3rd World
	«Wake The Game Up»	Yukmouth feat. Crooked I	Million Dollar Mouthpiece
2009	«I’m a Gangsta»	Yukmouth feat. Dyson. Ray J & Crooked I	The West Coast Don
	«One Hit Away»	BQ feat. Crooked I and XL Middleton	Travolta
	«Gun Harmonizing»	Royce Da 5'9" feat. Crooked I	Street Hop
	«Sickology 101»	Tech N9ne feat. Chino XL and Crooked I	Sickology 101

Фильмография

• 2004: Bank Brothers
• 2005: Slumber Party
• 2006: Life After Death Row

Отрывок, характеризующий Crooked I

Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.


Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.