Уикстид, Филипп

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Уикстид, Филип Генри»)
Перейти к: навигация, поиск
Филипп Уикстид
Philip Henry Wicksteed
Научная сфера:

экономика

Филипп Уикстид (англ. Philip Wicksteed; 25 октября, 1844, Лидс — 18 марта, 1927, Беркшир, Великобритания) — британский экономист, литературный критик и теолог[1].





Биография

Филипп родился 25 октября 1844 года в семье священнослужителя отца Чарльза Уикстид[en] (1810–1885). Он посещал среднюю школу в Ритине в Северном Уэльсе, затем среднюю школу при Университетском колледже Лондона в Лондоне [2].

Филипп получил классическое и богословское образование в 1861—1864 годах в Университетском колледже Лондона и в 1864—1867 годах в Манчестерском новом колледже[en] при Оксфордском университете, где получил степень магистра с золотой медалью[2]. В 1867 году стал священником Унитарианской церкви, занимался исследованиями в области теологии. В литературоведении его интересовало творчество Данте и, в целом, средневековая литература[3].

Уикстид был священником унитарианской церкви сначала в Таунтоне, в Сомерсете в 1867—1869 годах, и затем в Дукинфилде, на востоке от Манчестера в 1870—1874 годах, и в Литтле Портлэнд Стрит Чепел, в Лондоне в 1874—1897 годах. В 1897 году оставил священническую должность и занимается писательским и преподавательским трудом. В 1887—1918 годах Уикстид был самым активным университетским лектором. Он вел занятия по Уордсворту, Данте, греческой трагедии, Аристотелю и Фоме Аквинскому, а также по экономической теории. Уикстид читал лекции по экономике в Лондонском университете. В 1883 году основал Союз по земельной реформе, с целью поддержки которой в 1883—1885 годах он ездил с циклом лекций по Англии и Шотландии. Был членом Фабианского общества. В 1891 году стал членом-основателем движения «Трудовая Церковь», был членом Экономического клуба, из которого была образована Британская экономическая ассоциация, а затем реорганизована в Королевское экономическое общесто[en][2].

Уикстид умер 18 марта 1927 года в Чилдрей, в Беркшире[2].

Основной вклад в науку

Известны его работы по математическому обоснованию распределения и анализу существующей экономической системы. Чарльз Кобб и Пол Дуглас в работе «Теория производства»[4] 1928 года отмечают, что Уикстид впервые сформулировал функцию Кобба - Дугласа в своём «Сочинении на тему координация законов распределения» 1894 года[5].

Библиография

  • Wicksteed P.H. The Alphabet of Economic Science, 1888
  • Wicksteed P.H. [socserv2.socsci.mcmaster.ca/econ/ugcm/3ll3/wicksteed/wickess.pdf An Essay on the Co-ordination of the Laws of Distribution], 1894
  • Wicksteed P.H. [mises.org/sites/default/files/The%20Common%20Sense%20of%20Political%20Economy,%20Volume%201_2.pdfThe Common Sense of Political Economy], 1910
  • Wicksteed P.H. [socserv2.socsci.mcmaster.ca/econ/ugcm/3ll3/wicksteed/scope.html The Scope and Method of Political Economy in the light of the Marginal Theory of Value and Distribution], 1914

Напишите отзыв о статье "Уикстид, Филипп"

Примечания

  1. [global.britannica.com/biography/Philip-Henry-Wicksteed Philip Henry Wicksteed] — статья из Encyclopaedia Britannica
  2. 1 2 3 4 [gallery.economicus.ru/cgi-bin/frame_rightn.pl?type=in&links=./in/wicksteed/biogr/wicksteed_w1.txt&img=brief.gif&name=wicksteed The new Palgrave a Dictionary of Economics] / Ed. J.Eatwell, M.Milgate, P.Newman.
  3. Блауг М. [seinst.ru/page673/ 100 великих экономистов до Кейнса]. — СПб.: Экономикус. — 2008. — С. 306-309. — ISBN 978-5-903816-01-9.
  4. Cobb C.W., Douglas P.H. [www.aeaweb.org/aer/top20/18.1.139-165.pdf A Theory of Production] // American Economic Review Vol.18, No.1. — 1928. — Март. — P. 139-165.
  5. Барро Р.Дж., Х. Сала-и-Мартин. Экономический рост. — М.: Бином. Лабораториязнаний. — 2010. — С. 44. — ISBN 978-5-94774-790-4.

Отрывок, характеризующий Уикстид, Филипп

– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.