Уикс, Джон (архитектор)
Поделись знанием:
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
| Джон Уикс | |
| Основные сведения |
|---|
Джон Уикс (англ. John Weeks; 5 марта 1921, Лондон — 19 июня 2005, там же) — английский архитектор. С 1940-х гг. работал вместе с Ричардом Ллевелином Дэвисом. Вместе Ллевелин Дэвис и Уикс разработали серийную архитектуру для английской средней школы. Начиная с 1950-х гг. Уикс и Ллевелин Дэвис работали, в основном, над архитектурой больниц и медицинских учреждений, заняв в этой области лидирующее положение в мире. Уикс участвовал в проектировании таких крупных медицинских центров по всему миру, как клиника детских болезней при Лёвенском университете (1972—1975), медицинский центр университета Аделаиды (1974), клинике Уэстмид в Сиднее (1975—1977). Он также вёл широкую преподавательскую и лекционную деятельность в этой области.
Напишите отзыв о статье "Уикс, Джон (архитектор)"
Ссылки
- [www.findarticles.com/p/articles/mi_qn4158/is_20050630/ai_n14690920 Некролог в лондонской газете Independent]
Отрывок, характеризующий Уикс, Джон (архитектор)
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
