Уилки, Уэнделл

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Уэнделл Уилки
англ. Wendell Lewis Willkie
Дата рождения:

18 февраля 1882(1882-02-18)

Место рождения:

Индиана, США

Дата смерти:

8 октября 1944(1944-10-08) (62 года)

Место смерти:

Нью-Йорк, США

Гражданство:

США

Образование:

Индианский университет

Вероисповедание:

Епископальная церковь

Партия:

Республиканская партия

Род деятельности:

адвокатура

Отец:

Герман Уилки

Мать:

Генриетта Триш

Супруга:

Эдит Уилки

Дети:

Филип Уилки[en]

Автограф

Лью́ис Уэ́нделл Уи́лки (англ. Wendell Lewis Willkie; 18 февраля 1882, Индиана — 8 октября 1944, Нью-Йорк) — американский политик, кандидат от Республиканской партии на президентских выборах в США в 1940 году. Во время кампании критиковал администрацию Франклина Рузвельта за неэффективность и направленность политики «Нового курса» против бизнеса.

Уилки набрал на выборах 1940 года больше, чем любой предыдущий кандидат-республиканец, но, тем не менее, проиграл президенту Франклину Рузвельту. Впоследствии он присоединился к команде Рузвельта.



Биография

Уилки родился в Элвуде, штат Индиана. Он был сыном Германа Уилки, немецкого иммигранта, и Генриетты Триш. Его родители были адвокатами в Элвуде, а мать была одной из первых женщин, которые стали юристами в штате Индиана. Хотя его имя было Льюис, дома и в кругу друзей в Элвуде звали его вторым именем, Уэнделл.

Уилки окончил среднюю школу, а затем Университет штата Индиана, где он был членом братства Бета Тета Пи[en]. В течение года после окончания университета он преподавал историю в средней школе в Кофейвилли[en] в штате Канзас, после чего он поступил в школу права Университета штата Индиана в Блумингтоне. После службы в качестве лейтенанта в армии США в Первой мировой войне Уилки переехал в Акрон, штат Огайо, где работал как корпоративный юрист фирмы Firestone Tire & Rubber Company. В 1919 году Уэнделл женился на Эдит Уилки (однофамилица), библиотекаре из Рушвилля[en], штат Индиана. У них был один сын, Филипп. Кроме того, он стал активистом местного отделения Демократической партии и был делегатом на Национальном съезде Демократической партии в 1924 году. Однако Уилки принадлежал к консервативному крылу партии. В 1932 году Уилки был делегатом съезда Демократической партии, когда кандидатом в президенты США был избран Франклин Делано Рузвельт.

После переезда в Нью-Йорк Уилки сделал потрясающую карьеру в частном секторе, где стоял во главе одной из крупных корпораций, которые выполняли государственные заказы. Выступал против реформ в рамках Нового курса, но вместе с тем подвергал критике и предыдущую республиканскую администрацию Герберта Гувера.

Некоторое время он выступал в печати и по радио с критикой Нового курса.

В 1940 году был избран кандидатом Республиканской партии на пост президента. В борьбе за номинацию победил таких политиков, как сенатор Роберт Тафт и прокурор Томаc Дьюи. До сего времени он остается единственным представителем Индианы, который победил на праймериз президентских выборов.

Рузвельт победил Уилки в соотношении 54,8 к 44,8 процента. Уилки набрал 22305198 голосов, а Рузвельт — 27244160. Уилки победил на выборах в 10 штатах, в том числе в Индиане, и получил 82 голоса выборщиков, тогда как Рузвельт — 449.

После поражения Уилки сотрудничал с администрацией Рузвельта, выступил в поддержку президента во время Второй мировой войны. Был посланником президента во многих странах мира. В 1944 году вновь выдвигал свою кандидатуру на праймериз президентских выборов, но проиграл Томасу Дьюи. Накануне выборов неожиданно умер от сердечного приступа.

Библиография

  • Kavanagh Dennis. A Dictionary of Political Biography: Who's Who in Twentieth Century World Politics. — New York: Oxford University Press, 1998. — P. 505. — ISBN 0198608527.
  • Lash Joseph. Eleanor and Franklin. — New York: W. W. Norton, 1971. — ISBN 0393074595.
  • Barnard Ellsworth. Wendell Willkie: Fighter for Freedom. — Marquette, MI: Northern Michigan University Press, 1966.
  • Madison James H. Wendell Willkie: Hoosier Internationalist. — Bloomington: Indiana University Press, 1992. — ISBN 0253336198.
  • Manchester William. The Glory and the Dream: A Narrative History of America, 1932-1972. — Boston: Little & Brown, 1974. — ISBN 0316544965.
  • Neal Steve. Dark Horse: A Biography of Wendell Willkie. — Garden City, NY: Doubleday, 1984. — ISBN 0385184395.
  • Parmet Herbert S. Never Again: A President Runs for a Third Term. — New York: Macmillan, 1968.
  • Peters Charles. Five Days in Philadelphia: 1940, Wendell Willkie, and the Political Convention That Freed FDR to Win World War II. — New York: Public Affairs, 2006. — ISBN 1586484508.


Напишите отзыв о статье "Уилки, Уэнделл"

Отрывок, характеризующий Уилки, Уэнделл

Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.