Уиллис, Гордон
Поделись знанием:
Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
| Гордон Уиллис | |
| Gordon Willis | |
 | |
| Имя при рождении: |
Гордон Хью Уиллис-младший |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Место смерти: | |
| Профессия: | |
Гордон Хью Уиллис-младший (англ. Gordon Hugh Willis, Jr., 28 мая 1931, Нью-Йорк — 18 мая 2014, Северный Фалмут, Массачусетс ) — американский кинооператор, дважды номинант на премию «Оскар».
Биография
Дебютировал в 1970 году. В основном работал с Аланом Пакулой, Вуди Алленом и Ф. Ф. Копполой. За характерную манеру съёмки Конрад Холл прозвал его «князем тьмы». Гордон скончался от рака 18 мая 2014 года за 10 дней до его 83 дня рождения[1].
Избранная фильмография
- Землевладелец (1970, Хэл Эшби)
- Клют (1971, Алан Пакула)
- Крёстный отец (1972, Фрэнсис Форд Коппола)
- The Paper Chase (1973, Джеймс Бриджес)
- Крёстный отец 2 (1974, Фрэнсис Форд Коппола, премия Национального общества кинокритиков США)
- Заговор «Параллакс» (1974, Алан Пакула, премия Национального общества кинокритиков США)
- Вся президентская рать (1976, Алан Пакула, номинация на премию BAFTA лучшему оператору)
- Энни Холл (1977, Вуди Аллен)
- Comes a Horseman (1978, Алан Пакула)
- Интерьеры (1978, Вуди Аллен)
- Манхэттен (1979, Вуди Аллен, номинация на премию BAFTA лучшему оператору)
- Воспоминания о звёздной пыли (1980, Вуди Аллен)
- Pennies from Heaven (1981, Герберт Росс, премия Национального общества кинокритиков США, премия Бостонского общества кинокритиков)
- Комедия секса в летнюю ночь (1982, Вуди Аллен)
- Зелиг (1983, Вуди Аллен, номинация на Оскара лучшему оператору, номинация на премию BAFTA лучшему оператору, премия Нью-Йоркского союза кинокритиков)
- Бродвей Дэнни Роуз (1984, Вуди Аллен)
- Пурпурная роза Каира (1985, Вуди Аллен)
- Крёстный отец 3 (1990, Фрэнсис Форд Коппола, номинация на Оскара лучшему оператору, номинация на премию Американского союза кинооператоров)
- Презумпция невиновности (1990, Алан Пакула)
- Собственность дьявола (1997, Алан Пакула)
Признание
Член американского общества кинооператоров. С 1971 по 1977 семь снятых им фильмов были 39 раз номинированы на «Оскар» и 19 раз получили эту премию, сам он был номинирован на неё дважды.
14 ноября 2009 года в Лос-Анджелесе, вместе с Лорин Бэколл и Роджером Корманом, Гордону Уиллису был вручён Почётный «Оскар» за вклад в кинематограф.
Напишите отзыв о статье "Уиллис, Гордон"
Примечания
- ↑ [www.nytimes.com/2014/05/20/movies/gordon-willis-godfather-cinematographer-dies-at-82.html?_r=0 Gordon Willis, ‘Godfather’ Cinematographer, Dies at 82]
Ссылки
- Гордон Уиллис (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Уиллис, Гордон
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
