Уильямсберг (Бруклин)
| Район Нью-Йорка | |
| Уильямсберг англ. Williamsburg | |
 | |
| Вид в южном направлении | |
| 40°42′ с. ш. 73°57′ з. д. / 40.7133° с. ш. 73.9533° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.7133&mlon=-73.9533&zoom=14 (O)] (Я)Координаты: 40°42′ с. ш. 73°57′ з. д. / 40.7133° с. ш. 73.9533° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.7133&mlon=-73.9533&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Боро | Бруклин |
| Площадь | 5,64 км² |
| Население (2011 год) | 126 183 чел. |
| Плотность населения | 22 372,872 чел./км² |
| Маршруты метро |      |
| Сайт | [freewilliamsburg.com liamsburg.com] |
К:Районы Бруклина Уи́льямсберг (англ. Williamsburg) — район на севере боро Бруклин, Нью-Йорк. На севере Уильямсберг ограничен районом Гринпойнт, на востоке — районом Ист-Уильямсберг, на юге — улицей Флашинг-авеню, на западе — проливом Ист-Ривер.
История
В середине XVII века на территории района появилось голландское поселение Босвейк (нидерл. Boswijck). В 1663 году в нём обосновалось несколько фермеров из Европы. В начале XIX века спекулянт недвижимостью Ричард Вудхулл выкупил в этом районе 5,3 га земли и запустил паромное сообщение до Манхэттена. В 1806 году, однако, Вудхулл разорился. Тем не менее, спустя всего 12 лет торговец Дэвид Данэм запустил новый паром[1] и пожертвовал значительные средства на развитие поселения. В 1827 году оно было преобразовано в деревню Уильямсберг (англ. Williamsburgh).
В 1852 году, когда Уильямсберг получил статус города, его население составляло 31 000 человек. Спустя ещё три года он вошёл в состав Бруклина. В Уильямсберге селились выходцы из Германии, Австрии и Ирландии. В те годы он был типичным промышленным районом: кроме доков, верфей, литейных цехов и спиртовых заводов в Уильямсберге насчитывалось множество отелей, питейных и развлекательных заведений. К компаниям, основанным в районе, относится фармацевтическая корпорация Pfizer.
В начале XX века население Уильямсберга превысило 100 000 человек. Притоку жителей поспособствовало открытие в 1903 году Вильямсбургского моста. В Уильямсберге появились еврейские, итальянские, польские, русские и литовские диаспоры. К 1917 году плотность населения в районе была одна из самых высоких в Нью-Йорке. В 1920 году в Уильямсберге проживало уже 260 000 человек. В 1930-х годах перенаселённый район стали покидать зажиточные граждане, еврейское же население продолжало увеличиваться за счёт беженцев из охватываемой нацистскими настроениями Европы.
К середине столетия большая часть ветхого жилья района была снесена. На его месте была возведена муниципальная застройка. Так, в 1957 году в рамках прокладки через район межштатной автомагистрали I-278 было снесено свыше 2000 домов.
Некоторая часть уцелевшей застройки в 1980-х годах была отреставрирована. Тогда же в районе начали массово селиться выходцы из стран Латинской Америки, такие как пуэрториканцы и доминиканцы. В то же время из манхэттенского Ист-Виллиджа, становившегося всё более фешенебельным, в Уильямсберг стали переселяться артисты и музыканты. Они преобразовывали в лофты бывшие производственные помещения компаний, которые вывели свои мощности из Уильямсберга.
По состоянию на начало XXI века в Уильямсберге ещё оставались промышленные предприятия. В основном они были представлены станциями переработки и транспортировки отходов, в том числе радиоактивных.[2] В то же время из-за продолжающейся джентрификации и, как следствие, роста цен на жильё, Уильямсберг начали покидать некогда перебравшиеся сюда представители творческих профессий.
Население
По данным на 2011 год, численность населения квартала составляла 126 183 жителя. Средняя плотность населения составляла около 22 373 чел./км², что примерно в 1,7 раз выше средней плотности населения по Бруклину. В расовом соотношении почти половина жителей была представлена латиноамериканцами и около трети — белыми. Средний доход на домашнее хозяйство был ниже среднего показателя по городу чуть более чем в 1,5 раза: $35 499.[3]
В районе проживает одна из наиболее крупных хасидских общин, главным образом составленная из приверженцев сатмарского направления (около 60 000 человек).[4]
Общественный транспорт
Уильямсберг обслуживается маршрутами G, J, L, M и Z Нью-Йоркского метрополитена.[5] По состоянию на апрель 2014 года в районе действовали автобусные маршруты B24, B32, B46, B48, B57, B59, B62 и B67.[6]
Напишите отзыв о статье "Уильямсберг (Бруклин)"
Примечания
- ↑ Leonard Benardo, Jennifer Weiss. Brooklyn by Name: How the Neighborhoods, Streets, Parks, Bridges, and More Got Their Names. — NYU Press, 2006. — P. 16. — 209 p. — ISBN 0814799450.
- ↑ Ben Chapman. [www.nydailynews.com/new-york/brooklyn/williamsburg-residents-radioactive-waste-firm-radiac-corp-area-school-article-1.467680 Williamsburg residents want radioactive-waste firm Radiac Corp. out of area, away from school] (англ.). NY Daily News (7 June 2010). Проверено 29 апреля 2014.
- ↑ [www.city-data.com/neighborhood/Williamsburg-Brooklyn-NY.html Williamsburg neighborhood in New York, New York (NY)] (англ.). city-data.com. Проверено 29 апреля 2014.
- ↑ Joseph Berger. [www.nytimes.com/2012/07/06/nyregion/satmar-rift-complicates-politics-of-brooklyn-hasidim.html?_r=0 Divisions in Satmar Sect Complicate Politics of Brooklyn Hasidim] (англ.). The New York Times (5 July 2012). Проверено 29 апреля 2014.
- ↑ [web.mta.info/maps/submap.html MTA Subway Map] (англ.). mta.info. Проверено 29 апреля 2014.
- ↑ [web.mta.info/nyct/maps/busbkln.pdf Brooklyn Bus Map] (англ.). mta.info. Проверено 29 апреля 2014.
Литература
- Judith Berck, Cathy Alexander. Williamsburg(h) // The Encyclopedia of New York City / Kenneth T. Jackson, Lisa Keller, Nancy Flood. — 2. — Yale University Press, 2010. — P. 1403. — 1584 p. — ISBN 0300182570.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Уильямсберг (Бруклин)
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
