Уильямс, Джон Генри
| Джон Генри Уильямс | |
| John Henry Williams | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
24 декабря 1980 (93 года) |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Альма-матер: | |
Джон Генри Уильямс (англ. John Henry Williams; 21 июня 1887, Истрадгинлайс[en], Уэльс — 24 декабря 1980, Саутбридж, , штат Массачусетс[en], США) — американский экономист, эмерит профессор экономики Гарвардского университета, президент Американской экономической ассоциации в 1951 году.
Содержание
Биография
Джон родился 21 июня 1887 года в Истрадгинлайсе[en], Уэльс и вскоре семья переехала в Норт-Адамс, штат Массачусетс[en][1].
Дж. Уильямс в 1912 году получил степень бакалавра искусств в Брауновском университете, где остался преподавать английский в 1912—1915 годах. В 1916 году получил степень магистра искусств. Удостоен премии Дэвида Уэллса для публикации докторской диссертации в издательстве Гарвардского университета за изучение Аргентинской торговли, и в 1919 году получил степень доктора философии в Гарвардском университете[2].
Преподавательскую деятельность начал в качестве преподавателя экономики Гарвардском университете в 1918—1919 годах, и был помощником редактора The Review of Economics and Statistics[en]. Продолжил преподавать в качестве ассистента профессора экономики в Принстонском университете в 1919—1920 годах, затем в качестве ассоциированного профессора банковского дела в Северо-Западном университете в 1920—1921 годах. Затем Дж. Уильямс вернулся в Гарвардский университет в качестве ассистента профессора в 1921—1925 годах, ассоциированного профессора в 1925—1929 годах, полного профессора в 1929—1933 годах, а в 1933—1957 годах профессор кафедры политэкономии имени Натаниэля Ропса, в 1937—1947 годах был деканом Гарвардской Высшей школы государственного управления. В 1957 году стал эмерит профессором экономики Гарвардского университета. В 1957—1963 годах профессор кафедры международных отношений имени Уильяма Л. Клейтона во Флетчеровской школе права и дипломатии[en][3].
В 1936—1947 годах был вице-президентом Федерального резервного банка Нью-Йорка, делегатом США подготовительной комиссии Всемирной конференции по монетарной экономике в 1932—1933 годах. Был членом Американской статистической ассоциации[en], членом Американского философского общества, член обществ Фи Бета Каппа[en], Дельта Сигма Ро и Тета Дельта Хи[en][1].
- Семья
Дж. Уильямс женился 1 сентября 1915 года на Джесси Изабель Монро, у них родилась две дочери, Маргарет Вудман и Калверт У. Уоткинс. После смерти Джесси в 1960 году, Уильямс женился второй раз на Кэтрин Р. МакКинстри 6 апреля 1962 года[2].
Память
Бывшие коллеги Джона Уильямса по Федеральному банку Нью-Йорка учредили с 1958 года Премию имени Джона Уильямса в знак признания его выдающейся карьеры в качестве экономиста. Премия вручается ежегодно на кафедре экономики Гарвардского университета лучшему по баллам выпускнику с отличием[4].
Библиография
- Williams J.H. [babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=yale.39002005712758;view=1up;seq=9 Argentine international trade under inconvertible paper money, 1880—1900]- Cambridge: Harvard university press, 1920
- Vanderlip F.A., Williams J.H. [babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=njp.32101067016079;view=1up;seq=3 The future of our foreign trade; a study of our international balance in 1919] — New York: 1920
- Williams J.H. [babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=njp.32101046049761;view=1up;seq=3 America and world finance] — New York: 1922
- Williams J.H. Annual Studies of the Balance of Payments of the United States, 1919—1923.
- Williams J.H. [babel.hathitrust.org/cgi/pt?id=uc1.$b280287;view=1up;seq=9 Postwar monetary plans, and other essays] — New York: A.A. Knopf, 1944
- Williams J.H. Financing American Prosperity, 1945
- Williams J.H. [mises.org/sites/default/files/The%20Critics%20of%20Keynesian%20Economics_3.pdf An appraisal of Keynesian economics] //The American Economic Review for May, 1948 pp.273-290
- Williams J.H. Economic Stability in a Changing World, 1953
Напишите отзыв о статье "Уильямс, Джон Генри"
Примечания
- ↑ 1 2 Prabook.com [prabook.com/web/person-view.html?profileId=1046971 John Henry Williams].
- ↑ 1 2 [www.newyorkfed.org/medialibrary/media/research/quarterly_review/1980v5/v5n4article1.pdf In Memorian John Henry Williams (1887-1980)] // Economic Policy Review (Federal Reserve Bank of New York). — Winter 1980. — Vol. 5, № 4.
- ↑ Encyclopaedia Britannica [global.britannica.com/biography/John-Henry-Williams John Henry Williams].
- ↑ The President and Fellows of Harvard College [economics.harvard.edu/news/john-gabrieli-awarded-john-h-williams-prize-winner-2016 John Gabrieli awarded John H. Williams Prize Winner for 2016].
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Уильямс, Джон Генри
Он взглянул на нее, и серьезная страстность выражения ее лица поразила его. Лицо ее говорило: «Зачем спрашивать? Зачем сомневаться в том, чего нельзя не знать? Зачем говорить, когда нельзя словами выразить того, что чувствуешь».Она приблизилась к нему и остановилась. Он взял ее руку и поцеловал.
– Любите ли вы меня?
– Да, да, – как будто с досадой проговорила Наташа, громко вздохнула, другой раз, чаще и чаще, и зарыдала.
– Об чем? Что с вами?
– Ах, я так счастлива, – отвечала она, улыбнулась сквозь слезы, нагнулась ближе к нему, подумала секунду, как будто спрашивая себя, можно ли это, и поцеловала его.
Князь Андрей держал ее руки, смотрел ей в глаза, и не находил в своей душе прежней любви к ней. В душе его вдруг повернулось что то: не было прежней поэтической и таинственной прелести желания, а была жалость к ее женской и детской слабости, был страх перед ее преданностью и доверчивостью, тяжелое и вместе радостное сознание долга, навеки связавшего его с нею. Настоящее чувство, хотя и не было так светло и поэтично как прежнее, было серьезнее и сильнее.
– Сказала ли вам maman, что это не может быть раньше года? – сказал князь Андрей, продолжая глядеть в ее глаза. «Неужели это я, та девочка ребенок (все так говорили обо мне) думала Наташа, неужели я теперь с этой минуты жена , равная этого чужого, милого, умного человека, уважаемого даже отцом моим. Неужели это правда! неужели правда, что теперь уже нельзя шутить жизнию, теперь уж я большая, теперь уж лежит на мне ответственность за всякое мое дело и слово? Да, что он спросил у меня?»
– Нет, – отвечала она, но она не понимала того, что он спрашивал.
– Простите меня, – сказал князь Андрей, – но вы так молоды, а я уже так много испытал жизни. Мне страшно за вас. Вы не знаете себя.
Наташа с сосредоточенным вниманием слушала, стараясь понять смысл его слов и не понимала.
– Как ни тяжел мне будет этот год, отсрочивающий мое счастье, – продолжал князь Андрей, – в этот срок вы поверите себя. Я прошу вас через год сделать мое счастье; но вы свободны: помолвка наша останется тайной и, ежели вы убедились бы, что вы не любите меня, или полюбили бы… – сказал князь Андрей с неестественной улыбкой.
– Зачем вы это говорите? – перебила его Наташа. – Вы знаете, что с того самого дня, как вы в первый раз приехали в Отрадное, я полюбила вас, – сказала она, твердо уверенная, что она говорила правду.
– В год вы узнаете себя…
– Целый год! – вдруг сказала Наташа, теперь только поняв то, что свадьба отсрочена на год. – Да отчего ж год? Отчего ж год?… – Князь Андрей стал ей объяснять причины этой отсрочки. Наташа не слушала его.
– И нельзя иначе? – спросила она. Князь Андрей ничего не ответил, но в лице его выразилась невозможность изменить это решение.
– Это ужасно! Нет, это ужасно, ужасно! – вдруг заговорила Наташа и опять зарыдала. – Я умру, дожидаясь года: это нельзя, это ужасно. – Она взглянула в лицо своего жениха и увидала на нем выражение сострадания и недоумения.
– Нет, нет, я всё сделаю, – сказала она, вдруг остановив слезы, – я так счастлива! – Отец и мать вошли в комнату и благословили жениха и невесту.
С этого дня князь Андрей женихом стал ездить к Ростовым.
Обручения не было и никому не было объявлено о помолвке Болконского с Наташей; на этом настоял князь Андрей. Он говорил, что так как он причиной отсрочки, то он и должен нести всю тяжесть ее. Он говорил, что он навеки связал себя своим словом, но что он не хочет связывать Наташу и предоставляет ей полную свободу. Ежели она через полгода почувствует, что она не любит его, она будет в своем праве, ежели откажет ему. Само собою разумеется, что ни родители, ни Наташа не хотели слышать об этом; но князь Андрей настаивал на своем. Князь Андрей бывал каждый день у Ростовых, но не как жених обращался с Наташей: он говорил ей вы и целовал только ее руку. Между князем Андреем и Наташей после дня предложения установились совсем другие чем прежде, близкие, простые отношения. Они как будто до сих пор не знали друг друга. И он и она любили вспоминать о том, как они смотрели друг на друга, когда были еще ничем , теперь оба они чувствовали себя совсем другими существами: тогда притворными, теперь простыми и искренними. Сначала в семействе чувствовалась неловкость в обращении с князем Андреем; он казался человеком из чуждого мира, и Наташа долго приучала домашних к князю Андрею и с гордостью уверяла всех, что он только кажется таким особенным, а что он такой же, как и все, и что она его не боится и что никто не должен бояться его. После нескольких дней, в семействе к нему привыкли и не стесняясь вели при нем прежний образ жизни, в котором он принимал участие. Он про хозяйство умел говорить с графом и про наряды с графиней и Наташей, и про альбомы и канву с Соней. Иногда домашние Ростовы между собою и при князе Андрее удивлялись тому, как всё это случилось и как очевидны были предзнаменования этого: и приезд князя Андрея в Отрадное, и их приезд в Петербург, и сходство между Наташей и князем Андреем, которое заметила няня в первый приезд князя Андрея, и столкновение в 1805 м году между Андреем и Николаем, и еще много других предзнаменований того, что случилось, было замечено домашними.
В доме царствовала та поэтическая скука и молчаливость, которая всегда сопутствует присутствию жениха и невесты. Часто сидя вместе, все молчали. Иногда вставали и уходили, и жених с невестой, оставаясь одни, всё также молчали. Редко они говорили о будущей своей жизни. Князю Андрею страшно и совестно было говорить об этом. Наташа разделяла это чувство, как и все его чувства, которые она постоянно угадывала. Один раз Наташа стала расспрашивать про его сына. Князь Андрей покраснел, что с ним часто случалось теперь и что особенно любила Наташа, и сказал, что сын его не будет жить с ними.
