Уильямс, Перси

Олимпийские награды
Лёгкая атлетика (мужчины)
Золото	Амстердам 1928	100 м
Золото	Амстердам 1928	200 м

Перси Альфред Уильямс (англ. Percy Alfred Williams; 19 мая 1908, Ванкувер, Канада — 29 ноября 1982, Ванкувер, Канада) — канадский легкоатлет, победитель забегов на 100 и 200 метров на Олимпиаде 1928 года в Амстердаме, обладатель мирового рекорда в спринте на 100 метров, кавалер ордена Канады (1979).

Перси был очень удивлён, когда в 20 лет выиграл канадский отборочный турнир на Олимпиаду. Его тренер, Боб Грандер, чтобы заработать своему подопечному на дорогу через океан, временно устроился официантом в поездах, курсирующим по восточной Канаде. Ванкуверские поклонники Перси добавили своих денег на деньги тренера, чтобы спортсмен мог поехать на Олимпиаду. К его удивлению, Перси открыл для себя, что без особых сложностей может выиграть олимпийскую медаль на 100 метрах. Своё достижение он повторил на 200 метрах - и приехал домой с двумя золотыми медалями. Также он был членом дисквалифицированной команды Канады в эстафете 4×100 метров.

Он доказал, что его успех был не случаен, когда выиграл 100-ярдовый забег на Играх Британской империи в 1930 году в Гамильтоне, Онтарио. На этих Играх он потянул мышцу бедра, и больше не смог полноценно вернуться в большой спорт: на играх 1932 года в Лос-Анджелесе, был дисквалифицирован в полуфиналах 100 метров. В составе команды Канады был четвёртым в эстафете 4*100 метров. По итогам этой Олимпиады Перси покинул большой спорт и стал страховым агентом.

В 1979 году был награждён ордена Канады.

Уильямс жил со своей матерью, пока она не умерла в 1977 году. После этого он остался один и страдал от хронического артрита. Перси был хорошим коллекционером оружия и по иронии судьбы застрелился оружием, которым был награждён за участие в Олимпиаде-1928, не оставив предсмертной записки и шокировав всех.

В 1950 году канадской прессой Перси Уильямс был назван лучшим канадским легкоатлетом первой половины XX века.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/wi/percy-williams-1.html Перси Уильямс] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Уильямс, Перси

Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.