Рамзай, Уильям

Не следует путать с археологом Уильямом Рамзаем (Рамсеем) (1851—1939).

Уильям Рамзай
англ. Sir William Ramsay
Уильям Рамзай в своей лаборатории
Место рождения:	Глазго, Шотландия, Великобритания
Место смерти:	Хай-Уиком, Бакингемшир, Великобритания
Награды и премии:	Нобелевская премия по химии (1904)

Сэр Уильям Рамзай (Рэмзи, англ. Sir William Ramsay; 2 октября 1852, Глазго — 23 июля 1916, Хай-Уиком) — шотландский химик, лауреат Нобелевской премии по химии 1904 года.

Ранние годы

Родился в Глазго в семье Уильяма Рамзая. Дядей Рамзая был известный геолог сэр Эндрю Рамзай.

Образование получил в академии Глазго и затем продолжил изучение химии в университете Глазго под руководством Томаса Андерсона. Затем учился в аспирантуре в Тюбингенском университете под руководством Вильгельма Фиттига. Защитил диссертацию по теме «Исследование толуоловых и нитротолуоловых кислот».

Вернулся в Глазго качестве ассистента Андерсона. В 1879 году получил место профессора химии Бристольского университета и женился на Маргарет Бьюкэнан (1881). В том же году был избран ректором университета, тем не менее продолжал активно заниматься исследованиями.

В 1887 году сменил Александра Уильямсона на престижной кафедре химии Лондонского университета (англ. University College London). Именно здесь и были сделаны основные открытия Рамзая. В 1885—1890 годах он опубликовал несколько заметных статей по оксидам азота и разработал методы, которые будут им использованы в дальнейшей работе.

19 апреля 1894 года Рамзай посетил лекцию лорда Рэлея. Рэлей отметил расхождение между плотностью синтезированного химическим методом азота, и азота, полученного удалением прочих известных компонентов воздуха. После короткой дискуссии Рамзай и Рэлей договорились изучить это явление. В августе Рамзай смог сообщить Рэлею, что им обнаружен ранее неизвестный компонент воздуха, который, по-видимому, не вступает в химические реакции. Рамзай назвал новый газ «аргоном». В последующие годы им были открыты неон, криптон и ксенон. Рамзай также выделил гелий, который до этого наблюдался в спектре Солнца, но на Земле не обнаруживался.

Во время своих экспериментов учёный неоднократно подвергался сильному радиоактивному облучению, вызвавшему у него заболевание раком (носа). Скончался вследствие этой болезни.

В одной из своих речей высказал мнение, что раз химия имеет всемирное значение, то она должна иметь и всемирный язык. Таким языком, по его мнению, мог бы служить язык эсперанто.

Работы

Ранние работы Рамзая относятся к молекулярной физике (исследовал броуновское движение, критическое состояние вещества). В 1884 году установил атомный вес цинка. В 1887 году синтезировал пиридин из ацетилена и цианистого водорода. В 1893 году предложил способ определения молекулярного веса жидкости по величине её поверхностного натяжения. В 1894 году Рамзай совместно с Дж. Рэлеем открыл аргон; в 1895 году получил гелий; в 1898 году совместно с М. Траверсом открыл криптон, ксенон и неон. За эти работы Уильям Рамзай в 1904 году был удостоен Нобелевской премии. В 1910 году изобрёл микровесы, позволявшие определять вес тел объёмом 0,1 мм³ с точностью до 10⁻⁹ г. Последние работы относились к радиоактивным превращениям элементов.

• Elementary systematic chemistry. 1891.
• The gases of atmosphere, the history of their discovery. 1896.
• Modern chemistry. 1900.
• Introduction to the study of physical chemistry. 1904.
• Elements and electrons. 1913.

Награды и звания

• Член Лондонского королевского общества
• Член-корреспондент (1901) и почётный член (1913) Петербургской Академии наук
• Медаль Дэви (1895)
• Медаль Барнарда (1895)
• Медаль Маттеуччи (1907)
• Медаль Эллиота Крессона (1913)
• В 1970 году Международный астрономический союз присвоил имя Уильяма Рамзая кратеру на обратной стороне Луны.

Литература

• Соловьёв Ю. И., Петров Л. П.  Вильям Рамзай. — М.: Наука, 1971. — 240 с.
• Travers M. W.  The Life of Sir William Ramsay. — London: Arnold, 1956. — 308 p. — ISBN 978-0713121643.
• Храмов Ю. А. Рамзай, Рэмзи Уильям (Ramsay William) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.) — С. 227.

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Уильям Рамзай
• Рамзай, Вильям // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [nobelprize.org/nobel_prizes/chemistry/laureates/1904/ Информация с сайта Нобелевского комитета]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Рамзай, Уильям

– Ежели бы не было великодушничанья на войне, то мы шли бы только тогда, когда стоит того идти на верную смерть, как теперь. Тогда не было бы войны за то, что Павел Иваныч обидел Михаила Иваныча. А ежели война как теперь, так война. И тогда интенсивность войск была бы не та, как теперь. Тогда бы все эти вестфальцы и гессенцы, которых ведет Наполеон, не пошли бы за ним в Россию, и мы бы не ходили драться в Австрию и в Пруссию, сами не зная зачем. Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни, и надо понимать это и не играть в войну. Надо принимать строго и серьезно эту страшную необходимость. Всё в этом: откинуть ложь, и война так война, а не игрушка. А то война – это любимая забава праздных и легкомысленных людей… Военное сословие самое почетное. А что такое война, что нужно для успеха в военном деле, какие нравы военного общества? Цель войны – убийство, орудия войны – шпионство, измена и поощрение ее, разорение жителей, ограбление их или воровство для продовольствия армии; обман и ложь, называемые военными хитростями; нравы военного сословия – отсутствие свободы, то есть дисциплина, праздность, невежество, жестокость, разврат, пьянство. И несмотря на то – это высшее сословие, почитаемое всеми. Все цари, кроме китайского, носят военный мундир, и тому, кто больше убил народа, дают большую награду… Сойдутся, как завтра, на убийство друг друга, перебьют, перекалечат десятки тысяч людей, а потом будут служить благодарственные молебны за то, что побили много люден (которых число еще прибавляют), и провозглашают победу, полагая, что чем больше побито людей, тем больше заслуга. Как бог оттуда смотрит и слушает их! – тонким, пискливым голосом прокричал князь Андрей. – Ах, душа моя, последнее время мне стало тяжело жить. Я вижу, что стал понимать слишком много. А не годится человеку вкушать от древа познания добра и зла… Ну, да не надолго! – прибавил он. – Однако ты спишь, да и мне пера, поезжай в Горки, – вдруг сказал князь Андрей.
– О нет! – отвечал Пьер, испуганно соболезнующими глазами глядя на князя Андрея.
– Поезжай, поезжай: перед сраженьем нужно выспаться, – повторил князь Андрей. Он быстро подошел к Пьеру, обнял его и поцеловал. – Прощай, ступай, – прокричал он. – Увидимся ли, нет… – и он, поспешно повернувшись, ушел в сарай.
Было уже темно, и Пьер не мог разобрать того выражения, которое было на лице князя Андрея, было ли оно злобно или нежно.
Пьер постоял несколько времени молча, раздумывая, пойти ли за ним или ехать домой. «Нет, ему не нужно! – решил сам собой Пьер, – и я знаю, что это наше последнее свидание». Он тяжело вздохнул и поехал назад в Горки.
Князь Андрей, вернувшись в сарай, лег на ковер, но не мог спать.
Он закрыл глаза. Одни образы сменялись другими. На одном он долго, радостно остановился. Он живо вспомнил один вечер в Петербурге. Наташа с оживленным, взволнованным лицом рассказывала ему, как она в прошлое лето, ходя за грибами, заблудилась в большом лесу. Она несвязно описывала ему и глушь леса, и свои чувства, и разговоры с пчельником, которого она встретила, и, всякую минуту прерываясь в своем рассказе, говорила: «Нет, не могу, я не так рассказываю; нет, вы не понимаете», – несмотря на то, что князь Андрей успокоивал ее, говоря, что он понимает, и действительно понимал все, что она хотела сказать. Наташа была недовольна своими словами, – она чувствовала, что не выходило то страстно поэтическое ощущение, которое она испытала в этот день и которое она хотела выворотить наружу. «Это такая прелесть был этот старик, и темно так в лесу… и такие добрые у него… нет, я не умею рассказать», – говорила она, краснея и волнуясь. Князь Андрей улыбнулся теперь той же радостной улыбкой, которой он улыбался тогда, глядя ей в глаза. «Я понимал ее, – думал князь Андрей. – Не только понимал, но эту то душевную силу, эту искренность, эту открытость душевную, эту то душу ее, которую как будто связывало тело, эту то душу я и любил в ней… так сильно, так счастливо любил…» И вдруг он вспомнил о том, чем кончилась его любовь. «Ему ничего этого не нужно было. Он ничего этого не видел и не понимал. Он видел в ней хорошенькую и свеженькую девочку, с которой он не удостоил связать свою судьбу. А я? И до сих пор он жив и весел».
Князь Андрей, как будто кто нибудь обжег его, вскочил и стал опять ходить перед сараем.


25 го августа, накануне Бородинского сражения, префект дворца императора французов m r de Beausset и полковник Fabvier приехали, первый из Парижа, второй из Мадрида, к императору Наполеону в его стоянку у Валуева.
Переодевшись в придворный мундир, m r de Beausset приказал нести впереди себя привезенную им императору посылку и вошел в первое отделение палатки Наполеона, где, переговариваясь с окружавшими его адъютантами Наполеона, занялся раскупориванием ящика.
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.
Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.