Травилла, Уильям
| Уильям Травилла | |
| англ. William Travilla | |
| Профессия: | |
|---|---|
Уильям Травилла (англ. William Travilla; 22 марта 1920 года — 2 ноября 1990 года), более известный под профессиональным именем Травилла, — американский художник по костюмам театра, кино и телевидения[1]. Считается самым известным дизайнером, создававшим одежду для Мэрилин Монро. В его платьях Монро появилась в восьми фильмах[2].
Содержание
Биография
Уильям Травилла родился 22 марта 1920 года в Лос-Анджелесе, штат Калифорния. Окончил Университет Вудбери, в 1941 году начал работать в Голливуде. 19 августа 1944 года женился на актрисе Доне Дрейк.
После работы над несколькими фильмами категории «B», карьера Травиллы в Голливуде пошла вверх, и в 1949 году он был удостоен «Оскара» за костюмы Эррола Флинна (дон Жуан) в фильме «Похождения дона Жуана». В 1951 году он разработал костюмы для ставшей впоследствии классической научно-фантастической притчи «День, когда Земля остановилась». После этого он работал главным образом на киностудии 20th Century Fox, где среди прочего участвовал в создании образа Элиа Казана в фильме «Вива, Сапата!».
В 1951 году у Травиллы родилась дочь Ниа. К 1952 году он стал близким другом Мэрилин Монро и создал для неё костюмы в фильмах «Можно входить без стука» (1952) и «Джентльмены предпочитают блондинок» (1953). В последующие годы он разработал ещё несколько костюмов для Монро, а в 1955 году создал одно из самых знаменитых своих творений — плиссированное коктейльное платье цвета слоновой кости для фильма «Зуд седьмого года». Именно в нём Монро стояла на вентиляционной решётке Нью-Йоркского метро, когда ветер от проходящего по тоннелю поезда поднимал юбку. Фотографии этой сцены стали самим синонимом Монро. Знаковое платье позже было приобретено актрисой Дебби Рейнолдс, а в 2011 году продано с аукциона за $4 600 000. Монро однажды написала Травилле: «Дорогой Билли, пожалуйста, одевай меня всегда. Я люблю тебя. Мэрилин».
Травилла также был номинирован на «Оскар» за работу над фильмом «Как выйти замуж за миллионера» (1953), «Нет лучше бизнеса, чем шоу-бизнес» (англ. There’s No Business Like Show Business, 1954) и «Стриптизерша» (англ. The Stripper, 1963).
24 марта 1960 года Уильям Травилла появился в шоу-викторине You Bet Your Life, которое вёл Граучо Маркс[3].
В конце 1970-х годов, Травилла в основном работал на телевидении. Одной из наиболее популярных его работ стал мини-сериал «Поющие в терновнике» 1983 года. Травилла был семь раз номинирован на Эмми и выиграл премию «За выдающийся дизайн костюмов для ограниченного или специального сериала» 1980 года за сериал The Scarlett O’Hara War, а также премию «За выдающиеся костюмы для сериала» 1985 года за работу в телевизионном шоу Knots Landing[4].
Смерть и наследие
Уильям Травилла умер 2 ноября 1990 года в Лос-Анджелесе, Калифорния, от рака легких в возрасте 70 лет.
Его личная коллекция отправилась в мировое турне в 2008 году. Первая выставка состоялась в Англии, затем была проведена в Лос-Анджелес и в 2009 году — в Палм-Спрингс, Калифорния. В коллекции представлены платья, которые носили Мэрилин Монро, Дайон Уорвик, Уитни Хьюстон, Фэй Данауэй, Джуди Гарленд, Шэрон Тейт, Джейн Рассел, Бетти Грейбл, Лана Тёрнер, Дайан Кэрролл, Сьюзэн Хэйворд, Лоретта Янг, Джоан Вудворд, Барбара Стэнвик и множество других актрис кино и телевидения. Также представлены «Оскар», разработанные Травиллой узоры, предметы из пошивочной мастерской и многочисленные оригинальные акварельные эскизы костюмов</ref>.
Напишите отзыв о статье "Травилла, Уильям"
Примечания
- ↑ [www.filmreference.com/film/32/William-Travilla.html Willam Travilla биография]
- ↑ [www.marilynmonroe.ca/camera/galleries/costumes/travilla/ Уильям Travilla Мэрилин Монро]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=UZbufa1lsdQ&list=PLiysj-EKbPPqnbL63xLO5G27jkP0_Cr3P&index=26 You Bet Your Life #59-27 Fashion analysis by William Travilla ('Face', Mar 24, 1960) - YouTube]
- ↑ [www.imdb.com/name/nm0871359/awards Список наград Уильяма Травиллы на IMDB]. IMDB.com.
Ссылки
- [www.williamtravilla.com liamtravilla.com] — официальный сайт Уильяма Травиллы.
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Травилла, Уильям
– Ты говоришь, при смерти?Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
