Уильям де Мандевиль, 3-й граф Эссекс

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
3-й граф Эссекс Уильям де Мандевиль
фр. William de Mandeville
граф Эссекс, юстициарий Англии
 
Род: де Мандевиль

Уильям де Мандевиль (англ. William de Mandeville;умер 14 ноября 1189 года) — 3-й граф Эссекс, граф Омальский (по жене), сын Жоффруа де Мандевиля, 1-го графа Эссекса, и Рохезы де Вер.





Биография

Уильям де Мандевиль был вторым сыном Жоффруа де Мандевиля, одного из самых одиозных английских баронов первой половины XII века. Жоффруа стал мятежником и погиб, а Уильям вырос при дворе графов Фландрских. После смерти в 1166 году бездетного старшего брата, Жоффруа, Уильям унаследовал титул графа Эссекса и вернулся в Англию[1].

В 1177 году граф Уильям принял крест вместе со своим другом детства Филиппом Фландрским. "Пилигримы" добрались до Святой земли, приняли участие в осаде войсками князя Антиохийского города Харема и осенью 1178 года вернулись домой.

Уильяму удалось расширить свои владения путём брака: в 1180 году он женился на Гевизе Омальской, единственной наследнице графства Омаль в Нормандии и обширных земель в Северной Англии (в Йоркшире и Линкольншире). В последующие годы он участвовал в войнах, которые Генрих II вёл на континенте, и сопровождал короля — в том числе в его последние дни. При Ричарде Уильям де Мандевиль стал одним из двух юстициариев Англии (1189 год), но умер в том же году в Нормандии.

Семья

Уильям умер, как и его старший брат, бездетным. В результате род Мандевилей угас, началось соперничество из-за богатого наследства между потомками одной из тёток Уильяма — её сыном Джеффри де Сэем и внучкой Беатрисой де Сэй, женой Джеффри Фиц-Петера.

Гевиза Омальская была замужем ещё дважды — за Гильомом де Фором и Бодуэном де Бетюном.

Предки

Уильям де Мандевиль, 3-й граф Эссекс — предки
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Жоффруа де Мандевиль
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Гильом де Мандевиль
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Адель
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Жоффруа де Мандевиль, 1-й граф Эссекс
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Уильям де Мандевиль, 3-й граф Эссекс
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Обри де Вер I
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Обри де Вер II
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Беатриса
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Рохеза де Вер
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Ричард Фиц-Гилберт
 
 
 
 
 
 
 
Гилберт Фитц-Ричард
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Рохеза Гиффард
 
 
 
 
 
 
 
Адель де Клер
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Гуго I де Клермон
 
 
 
 
 
 
 
Адель де Клермон
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
Маргарита де Рамерупт
 
 
 
 
 
 
</center>

Напишите отзыв о статье "Уильям де Мандевиль, 3-й граф Эссекс"

Примечания

  1. Powicke & Fryde: Handbook of British Chronology. Second Edition, London, 1961, S. 427

Ссылки

  • [fmg.ac/Projects/MedLands/ENGLISH%20NOBILITY%20MEDIEVAL1.htm#_Toc141154280 Генеалогия Мандевилей]

Отрывок, характеризующий Уильям де Мандевиль, 3-й граф Эссекс

– Хороша у вас эта сучка! – сказал он небрежным тоном. – Резва?
– Эта? Да, эта – добрая собака, ловит, – равнодушным голосом сказал Илагин про свою краснопегую Ерзу, за которую он год тому назад отдал соседу три семьи дворовых. – Так и у вас, граф, умолотом не хвалятся? – продолжал он начатый разговор. И считая учтивым отплатить молодому графу тем же, Илагин осмотрел его собак и выбрал Милку, бросившуюся ему в глаза своей шириной.
– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.