Уилл Тёрнер

Эта статья — о персонаже фильмов. О художнике см. Тёрнер, Уильям.

♂Уилл Тёрнер Will Turner
Появление	Пираты Карибского моря: Проклятие Чёрной жемчужины
Исчезновение	Пираты Карибского моря: Мертвецы не рассказывают сказки
Исполнитель роли	Орландо Блум
Число эпизодов	1-3,5
Информация
Возраст	около 19 лет («Проклятие Чёрной жемчужины»), примерно 20-21 («Сундук мертвеца» и «На краю света»), 30 лет (заключительная сцена «На краю света»)
Род занятий	кузнец, пират, перевозчик душ
Звание	Капитан корабля «Летучий Голландец»
Семья
Семья	Прихлоп Билл Тернер (отец)
Супруг(а)	Элизабет Суонн
Дети	Генри Тернер (сын)
Отношения	Элизабет Суонн (любовь), Джек Воробей (дружба), Гектор Барбосса (вражда, потом союзники), Джеймс Норрингтон (соперничество), Дэйви Джонс (вражда)

Уильям «Уилл» Тёрнер-младший (англ. William «Will» Turner, Jr.) — персонаж цикла фильмов Пираты Карибского моря. Исполнитель роли — Орландо Блум (а также Дилан Смит в детстве). Уильям — подмастерье кузнеца в Порт-Ройале (Ямайка). Влюблён в дочь губернатора — Элизабет Суонн. Он умелый фехтовальщик, хотя ему недостаёт практики по сравнению, например, с Капитаном Джеком. Уилл мягок по характеру, однако очень смел, что показывает его первая встреча с Джеком Воробьем, отъявленным пиратом, и его реакция на нападение капитана Барбоссы. Он очень предан тем, кого любит, и готов рискнуть жизнью, чтобы защитить их. В особенности это касается Элизабет. Эта черта прослеживается во всех трех фильмах, когда характер Уилла открывается в полной мере при непредвиденных обстоятельствах. Вероятнее всего, он продолжил бы заниматься своим ремеслом, и никогда бы не стал, не будучи самонадеянным, пытаться добиться женщины, которой он, по его собственному мнению, не достоин, или повысить свой собственный статус. Помимо всего прочего, Тёрнер умён, героичен и отважен, никогда не уклоняется от ответственности и не оставляет обещание невыполненным. Может быть задумчивым. На первых порах наивен, однако на протяжении трилогии становится более зрелым человеком.

Внешность

Одежда, в которой Уилл является в финальной сцене первого фильма, напоминает Эролла Флинна — исполнителя роли знаменитого литературного пирата Питера Блада. А сцена, где Тёрнер, съезжая по парусу, режет его ножом, (второй фильм) напоминает сцену из фильма «Чёрный пират» (1926 г.)

В начале трилогии Уиллу около 19 лет. У него широкие плечи и тёмные волосы, которые обычно носятся в распущенном виде, либо стянуты в хвост. На протяжении первого фильма Тёрнер носит белую рубаху с рукавами, простой коричневый камзол, коричневые бриджи, тонкие коричневые чулки и кожаную обувь с металлическими пряжками. Во втором и третьем фильмах он носит разные наряды, включая костюм, подобный тем, что изношены моряками из Королевского флота. Этот костюм был на нём во время его «свадьбы». Во втором фильме он также носил кожаный жакет поверх белой рубашки и, по просьбе Орландо Блума, ботинки. В сиквеле и приквеле у него на шее присутствует кожаная повязка-шнурок. В заключительном фильме Уильям преимущественно носит красную рубашку с пышными рукавами, чёрный кожаный жилет и сапоги. Также в третьем фильме можно заметить пирсинг в левом ухе в виде крошечного золотого обруча. После того, как он стал бессмертным, он появляется в зелёной бандане. Волосы изменились от влажных, немного вьющихся и масляных на протяжении первого и второго фильмов к более сухим и более волнистых в третьем фильме. Когда он возвращается из другого мира десять лет спустя, на нём белая рубашка, кожаная цепочка на шее и зелёная бандана, а на груди виден шрам, оставшийся после того, как его отец Билл Прихлоп вырезал у него сердце.

В сцене первого фильма, где Уилл и Джек Воробей сражаются в кузнице, можно разглядеть у него татуировку в виде цифры «9» на эльфийском языке Толкиена на запястье, которая осталась после съёмок в трилогии «Властелин колец», сделанная 8 из 9 (актёр, исполнявший роль Гимли, сына Глоина, не сделал) членами «Братства Кольца» в знак участия в фильме.

Биография

Детство

Известно, что Уилл — сын «Прихлопа» Билла Тёрнера. По словам Джека Воробья, отец и сын похожи как две капли воды — и по внешности, и по способностям. Однако во время юности Уилла в Англии отца с ним не было, и мальчик рос, веря в то, что его отец плавал на торговом судне. Очевидно, в память об отце, носил присланный им золотой медальон — недостающую монету из проклятого клада ацтеков. Когда его мать умерла, Тёрнеру было 11 лет, он путешествует по Карибам, желая найти своего отца. Корабль, на котором Уилл плыл был атакован и потоплен «Чёрной жемчужиной» под командованием капитана Барбоссы, и, по иронии судьбы, тем же кораблём, членом команды которого был его отец в то время, когда «Жемчужиной» командовал Джек Воробей. Команда корабля искала медальон, нужный Барбоссе, чтобы снять проклятие ацтеков.

Пираты Карибского моря: Проклятие Чёрной жемчужины

Молодой Уилл Тёрнер, единственный выживший после нападения пиратов, спасён Британским морским судном. На борту находится новый губернатор Порт Роял, Уизерби Суонн, вместе со своей одиннадцатилетней дочерью Элизабет Суонн. Именно она замечает его за бортом на обломке деревянной доски. Она же заботится о нём на протяжении всего путешествия. Обнаружив золотой медальон у него на шее, она прячет его у себя, чтобы окружающие не подумали, будто бы он пират. В течение следующих восьми лет Уилл и Элизабет немного дружили, хотя Уилл скрывал свои романтические чувства по отношению к Элизабет.

В Порте Роял Уилл становится подмастерьем кузнеца Мистера Брауна, также он весьма хорош в фехтовании на шпагах, хотя его сильно пьющий хозяин часто получает деньги за изделия, сделанные руками своего подмастерья. Он отлично фехтует, однако ему не хватает практики. Он показывает свои умения в бою с Джеком Воробьём в кузнице, однако его побеждает пират, потому что Уилл настаивает на честных правилах боя и позволяет более опытному и практичному Воробью перехитрить себя. Позже, когда Уилл негодует по поводу нечестного поведения Джека при схватке и говорит ему, что он бы убил его в честном бою, тот отвечает: «Тогда сражаться честно явно нет резона». Он находится под впечатлением от наивного юноши, который считает, что важны правила, что подтверждает фраза Джека: «На самом деле важно одно — что человек может, и чего он не может». Урок, который преподал Уиллу Джек Воробей, забыть сложно. А произошла эта ситуация на борту Перехватчика, когда Уилл висел на мачте корабля над морем.

В решающий момент Уилл, спокойный и законопослушный, узнает, что его отец Прихлоп Билл Тернер — пират, служивший на корабле «Чёрная жемчужина» в те времена, когда капитаном был Джек Воробей. Однако, когда первый помощник Воробья Барбосса и команда поднимают мятеж на корабле и высаживают Джека на необитаемый остров, только Прихлоп защищает его. После того, как Барбосса с командой находят проклятое золото ацтеков, они все попадают под действие древнего проклятия. Чтобы избавиться от него, каждая золотая монета должна быть возвращена в сундук. Веря, что команда заслужила проклятие из-за того, что предала Джека, Тёрнер-старший отсылает золотой медальон в Англию, своему сыну Уиллу. За это капитан Барбосса наказывает Прихлопа — он привязывает того к ядру и выбрасывает за борт. Лишь позднее команда узнает, что им нужна кровь всей команды, включая Билла, чтобы снять проклятие. К настоящему времени только Уилл может дать им эту кровь.

Несмотря на то, что Уилл презирает пиратов, он прибегает к помощи Джека, чтобы спасти Элизабет от Барбоссы и управиться с кораблём, который они угнали. После того как на Тортуге набрана команда (Джошами Гиббс, Анамария, Коттон и Марти), Уилл и Джек едут на остров Исла де Муэртэ, куда направился Барбосса. Джек скрывает от Уилла, что с его помощью он планирует вернуть себе корабль. Когда Тёрнер узнает об уготованной ему участи в снятии проклятия, он сдаётся Барбоссе при условии, что тот освободит команду и Элизабет, однако Барбосса его обманывает. В конце Уилл и Джек совместными усилиями снимают проклятие; Барбосса убит Джеком Воробьём, а команда терпит поражение. Джека же ловят и отправляют на казнь. На повешении Джека Уилл признается Элизабет в любви и пытается спасти Воробья, однако их обоих ловят. Элизабет вступается за них и встаёт на сторону Уилла и Джека, поддерживая их и признаваясь в любви Уиллу. Уилла оставляют без наказания, когда Джек бежит, падая с крепостного вала в бухту, где его уже ждёт Чёрная жемчужина.

Пираты Карибского моря: Сундук мертвеца

Во второй части пиратской саги Уиллу Тернеру предстоит побывать на борту «Летучего Голландца», капитаном которого является кальмароподобный Дэйви Джонс. Джек Воробей отправил его туда с целью «откупиться» от Джонса, так как в прошлом Воробью удалось избежать участи всякого, кто попадет на корабль: 100 лет службы на нем. Находясь в плену, Уилл встречает своего отца Билла, который, как оказалось, не погиб, как считал Барбосса. Уилл пытается спасти отца, но все тщетно. Он сбегает с корабля и находит Джека и Элизабет, которые нашли сундук с сердцем Дэйви Джонса. Кто проткнет сердце, тот и станет следующим бессмертным капитаном «Летучего Голландца». Уиллу удалось выкрасть ключ у Джонса, и дальше начинается борьба за сундук, в которой победителем вышел Джеймс Норрингтон, надеявшийся восстановить своё положение. Все заканчивается битвой на «Черной Жемчужине», на которую напал Кракен, прислужник Джонса, представляющий собой огромного кальмара. Вскоре Уилл застает Элизабет, целующуюся с Джеком перед отбытием на остров. Оказалось, что это было сделано для того, чтобы оставить Джека на борту корабля в жертву Кракену. В конце фильма Уилл выступает за то, чтобы вернуть Воробья с того света, из тайника Дэйви Джонса.

Пираты Карибского моря: На краю света

В последней части трилогии Уилла и Элизабет женит Капитан Барбосса (финальная битва на корабле «Летучий Голландец»). Дейви Джонс убивает Уилла шпагой, которую Уилл изготовил сам для Джеймса Норрингтона в первом фильме трилогии, и Джек вынужден, «управляя» рукой Уилла, пронзить сердце Джонса. Таким образом, Уилл становится бессмертным капитаном «Летучего Голландца». В финальной сцене они прощаются с Элизабет, которая обещает Тёрнеру, что будет ждать его 10 лет, «не сводя глаз с горизонта». После титров показывается, как Тернер вернулся спустя 10 лет, а Элизабет встречает его с сыном. Возможно, освобожденная Калипсо даровала Уиллу свободу за службу в Загробном Мире и позволила остаться с женой и сыном.

Появление в видеоиграх

Уилл появляется в Порт-Ройале в игре Kingdom Hearts II. В японской версии игры, так же как и в фильмах, его озвучивает Дайдзукэ Хиракава, голосом которого говорил Леголас, также сыгранный Блумом. В американской версии игры его озвучивает Криспин Фриман, ввиду занятости Орландо Блума в съёмках третьей части серии. Также Фриман является голосом Уилла в видеоигре Pirates of the Caribbean: The Legend of Jack Sparrow и Pirates of the Caribbean: At World’s End .

Уилл появляется в игре Pirates of the Caribbean Online в качестве персонажа, который даёт игроку его первую шпагу.

Ссылки

• «Уилл Тёрнер» (англ.) на сайте Internet Movie Database

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Уилл Тёрнер

Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.