Уинфри, Опра

Опра Уинфри
Oprah Winfrey
Уинфри в 2011 году
Имя при рождении:	Oprah Gail Winfrey
Дата рождения:	29 января 1954(1954-01-29) (70 лет)
Место рождения:	Косциако, Миссисипи, США
Профессия:	актриса, телеведущая
Карьера:	1985 — наст. время
Награды:

О́пра Гэйл Уи́нфри (англ. Oprah Gail Winfrey; род. 29 января 1954) — американская телеведущая, актриса, продюсер, общественный деятель, ведущая ток-шоу «Шоу Опры Уинфри» (1986—2011). Журнал Forbes назвал её девятой по влиятельности женщиной в 2005 году и первой — в 2007 году, самым влиятельным человеком в шоу-бизнесе в 2009 году, самой влиятельной знаменитостью в 2010 и 2013 году.

В 2013 году состояние Опры Уинфри оценивалось в $2,8 миллиардов, больше чем у какой-либо другой женщины в шоу-бизнесе. Она является первой чернокожей женщиной-миллиардером в истории. За ней рекорд по нахождению в списке ста наиболее влиятельных людей года по мнению американского журнала Time. Успешный медиамагнат, Уинфри владеет собственной киностудией, журналом O, The Oprah Magazine, коммерчески успешным ресурсом Oprah.com, радиосетью, и наконец именным кабельным телеканалом OWN: The Oprah Winfrey Network.

Биография

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Родилась в городе Косциаско, Миссисипи, в баптистской семье. Настоящее имя — Орпа Гэйл Уинфри (англ. Orpah Gail Winfrey), данное ей в честь библейского персонажа, Орпы, сестры Руфи. Имеются противоречивые сообщения о том, каким образом она стала Опрой. Согласно утверждению самой Уинфри, её семья и друзья не могли выговаривать «Орпа», таким образом буквы поменяли местами и в свидетельстве о рождении. Однако, есть мнение, что буквы перепутала акушерка, заполняя документы новорожденной.

Её родителями были не состоявшие в браке молодые люди. Мать — Вернита Ли — была горничной, а отец — Вернон Уинфри — шахтёром, потом парикмахером, впоследствии членом муниципального совета. Когда Опра родилась, её отец был в армии. После рождения Опры мать переехала на север, и свои первые шесть лет жизни Опра провела в сельской глуши, живя со своей бабушкой — Хэтти Мэй. Бабушка учила её читать, когда Опре не исполнилось ещё трёх лет, и брала её с собой в местную церковь, где её прозвали «Проповедником» за умение пересказывать главы из Библии. Когда Опра была ребёнком, бабушка частенько стегала её прутом, если она не выполняла каких-то домашних дел или плохо себя вела.

В возрасте 6 лет Уинфри с матерью, которая была менее благосклонна и добра, чем бабушка, переехала в район старого гетто города Милуоки, Висконсин.

Опра рассказывает, что, будучи ребёнком 9 лет, она подвергалась приставаниям со стороны братьев, дяди и их друзей, была изнасилована в 9 лет и забеременела в 14. Несмотря на довольно сложную домашнюю жизнь, Опра была достаточно образована для того, чтобы в 13 лет начать посещать школу в пригороде Милуоки. Хотя Опра была достаточно популярна, она не могла себе позволить появляться в городе так часто, как её состоятельные одноклассники. Но, как и многие подростки в конце 60-х, Опра взбунтовалась и убежала из дома на улицу.

Когда ей было 14 лет, она забеременела и родила ребёнка, который умер вскоре после рождения. Тогда же расстроенная мать отправила её жить в Нэшвилл, Теннесси, к отцу.

Вернон был строг, но надёжен, и сделал её образование приоритетным. Опра вошла в число почётных студентов и была выбрана Most Popular Girl. Она выиграла соревнования по красноречию, что позволило ей стать студенткой Университета Штата Теннесси, ставшего исторически университетом для чернокожих американцев, где она изучала коммуникацию. В 18 лет Опра выиграла в театрализованном конкурсе красоты Miss Black Tennessee.

Бабушка Опры рассказывала, что с того момента, когда Опра начала говорить, она всегда была на сцене. В детстве она брала интервью у кукол, сделанных из кукурузных початков, и у ворон на заборе.

В 17 лет Опра работала и училась в университете. Она была самым молодым репортёром, работая в местных СМИ (телеканал CBS), и первой чернокожей женщиной-репортёром телевидения Нэшвилла. В 1976 году она перешла на WJZ-телевидение Балтимора помощником шестичасовых новостей, стала одной из ведущих утреннего ток-шоу «Говорит Балтимор». Тогда к ней и пришла первая слава. В 1986 году Опра создала собственную программу — «Шоу Опры Уинфри», которая сделала её не только знаменитой, но и очень богатой и влиятельной женщиной в США.

1 января 2011 года Опра запустила в эфир собственный телеканал под названием OWN, она планирует также в будущем вести собственное шоу в прайм-тайм на канале.

3 августа 2011 года было объявлено, что 12 ноября 2011 года Опра Уинфри получит почётный «Оскар» в категории «Награда имени Джина Хершолта».

20 ноября 2013 года президент США Барак Обама наградил Опру Уинфри Президентской медалью Свободы.

В начале 2017 года Опра Уинфри выпустит свою первую книгу, посвященную кулинарии. В 2015 году планировалось, что она займется изданием мемуаров, однако телезвезда изменила решение и написала книгу «Еда, здоровье и счастье: Рецепты «на высшем уровне» для отличных трапез и лучшей жизни».

Недвижимость

В настоящее время Опра Уинфри живёт в The Promised Land, на участке в 42 акра с океаном и горой в Монтесито, Калифорния, недалеко от Санта-Барбары. По слухам, Уинфри так понравился этот участок, брошенный прежними хозяевами, что она, как сообщали, купила его за 50 миллионов долларов, выписав чек, хотя этот участок и не продавался.

Уинфри также имеет дом в Лавалет, Нью-Джерси, квартиру в Чикаго, недвижимость на острове вблизи Майами, лыжный домик в Теллуриде, Колорадо и собственность на гавайском острове Мауи.

Шоу Уинфри ведётся из Чикаго. Таким образом, она проводит своё основное время по соседству с Streeterville, в остальное время она проживает в Калифорнии.

Семья

Опра Уинфри и её партнер Стэдман Грэхэм вместе уже около 20 лет. Софи и Соломон — два её кокер-спаниеля, также у неё были три ретривера, один из которых погиб. После смерти своего первого ребёнка Опра никогда больше не имела детей. Девочки из созданной ею Africa’s Oprah Winfrey Leadership Academy for Girls, полагает она, предназначены были стать её дочерьми.

«Когда я наблюдала за Опрой и девочками, — говорит её лучшая подруга Гейл Кинг, — я подумала, что Опре предназначалось быть матерью, и так или иначе, это случилось». Newsweek показывали школьницу Телесу Сумбхи, обнимающую Опру и шепчущую: «Мы ваши дочери теперь». Опра планирует вести уроки домоводства в школе по спутниковой связи и планирует жить, выйдя на пенсию, в созданном ею городке при университете. «Я хочу быть около моих девочек, и иметь возможность видеть их».

Лучшие друзья

Лучшая подруга Опры с 20-летнего возраста — Гейл Кинг. Кинг была ведущей The Gayle King Show, а в настоящее время она является редактором O, the Oprah Magazine. С 1997 года, когда Опра и Гейл снялись в кино, они стали целью постоянных слухов о том, что они гомосексуальны. «Я понимаю, почему люди думают, что мы гомосексуальны, — сказала Опра в августовском 2006 года выпуске своего журнала, — нет определения в нашей культуре для этого вида взаимоотношений между женщинами. И я понимаю, почему они наклеивают ярлыки — как ты можешь быть так близок (с кем-то), не будучи сексуальным? Я сказала что-то вроде того, что весь мой ответ — там. Люди думают, что я должна стыдиться быть гомосексуальной и не допускать этого. Глупости…».

В 1989 году проблема СПИДа, так часто обсуждаемая на её шоу, коснулась лично Опры, когда заболел её помощник Билли Риззо. «Я люблю Билли, как брата, — сказала она в то время, — он замечательный талантливый парень, и очень больно видеть его в таком состоянии». Уинфри посещала его ежедневно в течение его последних дней.

Дневники

В апреле 2009 года Опра завела микроблог на Twitter, открыв его записью: HI TWITTERS. THANK YOU FOR A WARM WELCOME. FEELING REALLY 21st CENTURY.

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1985	ф	Цветы лиловые полей	The Color Purple	София
1986	ф	Родной сын	Native Son	Миссис Томас
1989	тф		Women of Brewster Place, The	Mattie Michael
1992	тф		Lincoln	Elizabeth Keckley
1993	тф		There Are No Children Here	LaJoe Rivers
1997	ф	Разбитые сердца	Before Women Had Wings	Мисс Зора
1994—1998	с	Эллен	Ellen	Therapist
1994	с	Американская девушка	All-American Girl
1998	ф	Любимая	Beloved	Sethe
1999	тф	Наш друг Мартин	Our Friend, Martin	Коретта Скотт Кинг
2001	ф		A Prayer for America: Yankee Stadium Memorial
2003	ф		Unchained Memories: Readings from the Slave Narratives	рассказчик
2005	ф		Emmanuel’s Gift	Narrator
2006	ф	Паутина Шарлотты	Charlotte’s Web	гусыня
2007	мф	Би Муви: Медовый заговор	Bee Movie	Judge Bumbleton
2009	мф	Принцесса и лягушка	The Princess and the Frog	Eudora
2013	ф	Дворецкий	The Butler	Глория Гейнс
2014	ф	Сельма	Selma	Энни Ли Купер
2016	с	Гринлиф	Greenleaf	Мэвис Макриди
2016	с	Королева сахарных плантаций	Queen Sugar
2017	ф	Трещина во времени	A Wrinkle in Time

Ссылки

• [www.oprah.com Официальный сайт]
• Опра Уинфри (англ.) на сайте Internet Movie Database
• Опра Уинфри в «Твиттере»

Отрывок, характеризующий Уинфри, Опра

– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!