Уицилопочтли

Уицилопочтли (аст. Huitzilopōchtli; [wi.ʦi.lo.ˈpoːʧ.tɬi]) — «колибри юга» или «колибри левой стороны») — бог солнца, бог войны и национальный бог ацтеков, покровитель города Теночтитлан. Название связано с тем, что птица колибри олицетворяет солнце у многих племён Центральной Америки.

В мифологии

Матерью Уицилопочтли была Коатликуэ, а отцом — комок перьев колибри (или по другой версии Мишкоатль). Его сестра Малинальшочи, прекрасная волшебница, также была его соперником. Посланником служил Пайналь.

Легенда Уицилопочтли записана в «Хронике Мешикайотль». Его сестра Койольшауки пыталась убить его мать за то, что она забеременела от перьев. Однако прознав про это, Уицилопочтли выпрыгнул из чрева матери в полном воинском облачении и убил Койольшауки, а также множество из 400 своих братьев и сестёр Сенцонуицнауа. Затем он забросил отрубленную голову сестры высоко в небо, где та стала луной, а брошенные следом братья и сёстры — звёздами.

Уицилопочтли был племенным богом и легендарным волшебником ацтеков. Изначально его важность для народов науа была невелика, но после появления империи ацтеков, её правитель Тлакаелель внёс изменения в пантеон богов, поставив Уицилопочтли на один уровень с Кетцалькоатлем, Тлалоком и Тескатлипокой и назначив его богом солнца. Таким образом, Уицилопочтли занял место бога Нанауацина из легенд науа.

Культ

Утверждалось, что Уицилопочтли постоянно сражался с тьмой и требовал постоянного пополнения сил через жертвоприношения, которые позволяли солнцу продержаться ещё один 52-летний цикл. Из 18 фестивалей, проводимых ацтеками в году, один посвящался Уицилопочтли. Во времена правления Тлакаелеля ацтеки верили, что человеческие жертвоприношения смогут задержать конец света хотя бы ещё на 52 года.

Храм Темпло Майор в Теночтитлане был посвящён Уицилопочтли и Тлалоку, поскольку их силы считались равными. Темпло Майор был выполнен в виде пирамиды с двумя храмами-близнецами — Уицилопочтли слева и Тлалоку справа.

В литературе

• В стихотворении Генриха Гейне «Вицли-Пуцли» (нем. Vitzliputzli, перевод М. Л. Михайлова) ацтекский бог противопоставляется испанскому конкистадору Фернандо Кортесу, завоевавшему Мексику и уничтожившему государственность ацтеков.
• В начале романа Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» Берлиоз рассказывает Ивану Бездомному о культе «ацтекского бога Вицлипуцли».
• У Стругацких в повести «Трудно быть богом» упоминается шутливая песня «Старый шкипер Вицлипуцли», изначально описанная у Льва Кассиля в «Кондуит и Швамбрания».
• В новелле Теофиля Готье [www.librapage.info/2013/12/nogkamumii.html «Ножка мумии»] торговец «брикабраком» (антикварными редкостями) предлагает рассказчику в качестве пресс-папье среди прочих статуэтку «Вицли-Пуцли»: «Я колебался, не зная, чему отдать предпочтение: фарфоровому ли дракону <…> или маленькому мексиканскому фетишу, весьма отвратительному, изображавшему в натуральном виде самого бога Вицли-Пуцли <…>». 

Первоисточники

• Пресвитер Хуан; Антонио Перес; фрай Педро де лос Риос (глоссы). [kuprienko.info/codice-mexicano-385-telleriano-remensis-con-codice-rios-codex-azteca/ Мексиканская рукопись 385 «Кодекс Теллериано-Ременсис» (с дополнениями из Кодекса Риос)] / Ред. и пер. С. А. Куприенко, В. Н. Талах.. — К.: Видавець Купрієнко С.А., 2013. — 317 с. — ISBN 978-617-7085-06-4.
• [kuprienko.info/skazaniya-o-solntsah-mify-i-istoricheskie-legendy-naua/ Сказания о Солнцах. Мифы и исторические легенды науа] / Ред. и пер. С. А. Куприенко, В. Н. Талах.. — К.: Видавець Купрієнко С.А., 2014. — 377 с. — ISBN 978-617-7085-11-8.

Ссылки

• [www.indiansworld.org/mifaztpant.html Пантеон Ацтекских богов]
• [godsbay.ru/maya/huitzilopochtli.html Бог Уицилопочтли Вицлипуцли. Мифология ацтеков и майя. Мифы, боги, демоны Мезоамерики.]
• [www.allabouthistory.org/huitzilopochtli-faq.htm Huitzilopochtli]

Отрывок, характеризующий Уицилопочтли

В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.
– А, это вы, – сказал Пьер с рассеянным и недовольным видом. – А я вот работаю, – сказал он, указывая на тетрадь с тем видом спасения от невзгод жизни, с которым смотрят несчастливые люди на свою работу.
Князь Андрей с сияющим, восторженным и обновленным к жизни лицом остановился перед Пьером и, не замечая его печального лица, с эгоизмом счастия улыбнулся ему.
– Ну, душа моя, – сказал он, – я вчера хотел сказать тебе и нынче за этим приехал к тебе. Никогда не испытывал ничего подобного. Я влюблен, мой друг.
Пьер вдруг тяжело вздохнул и повалился своим тяжелым телом на диван, подле князя Андрея.
– В Наташу Ростову, да? – сказал он.
– Да, да, в кого же? Никогда не поверил бы, но это чувство сильнее меня. Вчера я мучился, страдал, но и мученья этого я не отдам ни за что в мире. Я не жил прежде. Теперь только я живу, но я не могу жить без нее. Но может ли она любить меня?… Я стар для нее… Что ты не говоришь?…
– Я? Я? Что я говорил вам, – вдруг сказал Пьер, вставая и начиная ходить по комнате. – Я всегда это думал… Эта девушка такое сокровище, такое… Это редкая девушка… Милый друг, я вас прошу, вы не умствуйте, не сомневайтесь, женитесь, женитесь и женитесь… И я уверен, что счастливее вас не будет человека.
– Но она!
– Она любит вас.
– Не говори вздору… – сказал князь Андрей, улыбаясь и глядя в глаза Пьеру.
– Любит, я знаю, – сердито закричал Пьер.
– Нет, слушай, – сказал князь Андрей, останавливая его за руку. – Ты знаешь ли, в каком я положении? Мне нужно сказать все кому нибудь.
– Ну, ну, говорите, я очень рад, – говорил Пьер, и действительно лицо его изменилось, морщина разгладилась, и он радостно слушал князя Андрея. Князь Андрей казался и был совсем другим, новым человеком. Где была его тоска, его презрение к жизни, его разочарованность? Пьер был единственный человек, перед которым он решался высказаться; но зато он ему высказывал всё, что у него было на душе. То он легко и смело делал планы на продолжительное будущее, говорил о том, как он не может пожертвовать своим счастьем для каприза своего отца, как он заставит отца согласиться на этот брак и полюбить ее или обойдется без его согласия, то он удивлялся, как на что то странное, чуждое, от него независящее, на то чувство, которое владело им.
– Я бы не поверил тому, кто бы мне сказал, что я могу так любить, – говорил князь Андрей. – Это совсем не то чувство, которое было у меня прежде. Весь мир разделен для меня на две половины: одна – она и там всё счастье надежды, свет; другая половина – всё, где ее нет, там всё уныние и темнота…
– Темнота и мрак, – повторил Пьер, – да, да, я понимаю это.
– Я не могу не любить света, я не виноват в этом. И я очень счастлив. Ты понимаешь меня? Я знаю, что ты рад за меня.
– Да, да, – подтверждал Пьер, умиленными и грустными глазами глядя на своего друга. Чем светлее представлялась ему судьба князя Андрея, тем мрачнее представлялась своя собственная.


Для женитьбы нужно было согласие отца, и для этого на другой день князь Андрей уехал к отцу.
Отец с наружным спокойствием, но внутренней злобой принял сообщение сына. Он не мог понять того, чтобы кто нибудь хотел изменять жизнь, вносить в нее что нибудь новое, когда жизнь для него уже кончалась. – «Дали бы только дожить так, как я хочу, а потом бы делали, что хотели», говорил себе старик. С сыном однако он употребил ту дипломацию, которую он употреблял в важных случаях. Приняв спокойный тон, он обсудил всё дело.