Уи-Бейго

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Уи бэй го»)
Перейти к: навигация, поиск

Уи-Бейго (кит. трад. 北烏伊別國, упр. 北乌伊别国, пиньинь: běiwūyībiéguó, палл.: бэйуибего, буквально: «Северное Уи отдельное государство; Северное Уи») — государство южносибирских и приуральских угров в китайских хрониках III в. н. э. Расположено было вблизи современного Омска.[1]. Упомянуты в династийной истории Сань-го чжи. Имели свою организацию, которую китайские географы называли Уи-Бейго (Уи-Бэйго) — Угорское Северное государство[2].



Поиски прародины угров и венгров в Сибири

Основоположник уралистики М. А. Кастрен считал отправной точкой для поисков прародины финно-угров Алтай. В 1860-х гг. финский археолог И. Р. Аспелин пытался найти археологические доказательства гипотезы соотечественника, выводя в районе Алтая и Саян урало-алтайскую бронзовую культуру. Из этой культуры финно-угры выделились в северном и западном направлениях[3].

В 1951 г. В. Н. Чернецов выдвигает гипотезу о прародине древних угров на территории юга Западной Сибири, и в частности о решающей роли усть-полуйской археологической культуры (V—II вв. до н. э.), считая последнюю отправной точкой для выделения древних венгров, к этой же точке зрения присоединилась и В. И. Мошинская[4].

Венгерский исследователь Эрик Мольнар в середине XX в. поддержал гипотезу М. А. Кастрена и И. Р. Аспелина.

Библиография

В Викитеке есть оригинал текста по этой теме.
  1. Гумилев Л.Н Хунны в Азии и Европе
  2. Бичурин Н. Я. (Иакинф). Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена Т. III. М.; Л., 1953. Прил. карта 3 (время Сань-го); Сб. «По следам древних культур». Т. II. М., 1954. С. 191.
  3. Castren M. A. Vorlesungen die finniche Mythologie. Nordiche Reisen und Forschungen. 1853—1862. Fromm H. Kalevala. Kommentar. Műnhen. 1967.
  4. Чернецов В. Н., Мошинская В. И. В поисках древней родины угорских народов // По следам древних культур. От Волги до Тихого океана. М., 1954. C. 163—192.

Напишите отзыв о статье "Уи-Бейго"

Отрывок, характеризующий Уи-Бейго

Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него: