Уйгурская община Алма-Аты

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Уйгуры в Алма-Ате
Самоназвание

алмутилиқ уйғурлар/almutiliq uyghurlar

Численность и ареал

Всего: 88 000 [1]
Дружба, Султан-Курган, Горный Гигант, Заря-Востока

Язык

уйгурский, казахский, русский

Уйгурская община города Алматы (Казахстан) — крупнейшая городская община уйгуров за пределами Восточного Туркестана (Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР). Численность уйгуров в Алматы согласно данным на начало 2010 г. составляет 80529 человек, или 5,73 % от общей численности населения города.[1] (см. также Население Алматы) Алматинские уйгуры в основном двуязычны, помимо уйгурского, владеют русским языком, в меньшей степени также и казахским языком.





История общины

Уйгуры живут в Алматы с конца XIX века, почти с самого основания города (в то время назывался Ве́рный). Первым местом компактного проживания уйгуров после массовой миграции из Илийского края в 1879—1890 годах стали земли возле владений илийского султана Алахана, ныне район Султан-Курган, а также по центральным улицам — «Уйгурская» (в послевоенное время «Космонавтов», а ныне «Байтурсынова»), «Кашгарская». Традиционным занятием первых уйгуров города стали — торговля, ремесла, а также частично земледелие. Известный предприниматель в Средней Азии меценат Семиречья, лидер местных уйгуров Вали Ахун Юлдашев в это время также проживал и развивал бизнес в городе Верном (Алматы).

Уйгурская община города, также как и все уйгуры Семиречья, наряду с казахами и дунганами, приняли участие в событиях 1916 года. В период гражданской войны и последующей коллективизации уйгурская община города сократилась, вследствие миграции в Восточный Туркестан. Сильно ослабили общину также сталинские репрессии, когда была расстреляна уйгурская интеллигенция, духовенство, купечество Семиречья, в том числе такие личности как Абдулла Розыбакиев, Махмуд Ходжамьяров, Савут Ахун.

В 50-60-е годы последовала новая волна миграции уйгуров из Восточного Туркестана, значительно увеличившая численность уйгурской общины Алматы. Миграция уйгуров из сельской местности в Алматы продолжается в настоящее время.

Настоящее время

Большая часть уйгуров Алматы по различным оценкам (60-70 %) являются по происхождению местными илийскими уйгурами-таранчи (ярлик), меньшая часть потомками выходцев из СУАР 50-60-х годов прошедшего столетия, эта группа представлена в основном из северных этнографических групп (илийцы, турфанцы), есть также кашгарцы. В настоящее время центрами жизни общины являются районы компактного проживания (жут) где проживает большая часть уйгуров Алматы — это посёлки Дружба, Султан-Курган, Заря Востока, Горный Гигант, где сохраняются традиционные институты самоуправления общины — жигит-беши, мэшрэп, во всех жутах фунционируют одна или несколько мечетей, кладбище. Также в жутах обычно располагаются уйгуроязычные школы, всего по городу их 4.

В Алматы с советских времен функционирует единственный в регионе Уйгурский театр им. Куддуса Кужамьярова. Имеется множество этно-культурных объединений, в том числе городской и республиканский культурные центры, также работают различные печатные СМИ, газеты («Уйгур Авази» и «Азия бугун») и журналы. До недавнего времени (2007-2009 гг.) в городе работало частное уйгурское телевидение Тангри Таг (Небесная гора), вещавшее также на Алматинскую область, спонсировавшееся городским культурным центром.

Уйгуры, как правило, всегда представлены в местном городском представительном органе (маслихат).

Основная часть уйгуров традиционно занята в малом и среднем бизнесе, в том числе: в крупно-оптовой торговле с Китаем (текстиль, обувь, электро-бытовые и электро-технические товары, сельскохозяйственная продукция и прочее, экспорт металла, шерсти, кожевенного сырья) и связанной с ней инфраструктурой — таможенное брокерство, грузоперевозки. Уйгуры в начале 90-х годов открыли первый оптово-розничный рынок в посёлке Заря Востока, впоследствии этот район стал известным в регионе центром различных розничных и оптовых рынков (Барахолка). Также в городе (в том числе в посёлках — Султан-Курган, Дружба, Горный Гигант) работает большое количество предприятий общественного питания, владельцами которых являются уйгуры. Некоторые семьи являются собственниками крупных предприятий республиканского значения. Представители уйгурской общины представлены также в различных сферах деятельности общества: научной, спорте, медицине, искусстве.

Известные уйгуры Алматы

Уроженцы города либо проживавшие в нём:

См. также

Напишите отзыв о статье "Уйгурская община Алма-Аты"

Примечания

  1. ↑ 1 2 www.stat.kz/publishing/DocLib4/2010/%D0%94%D0%B5%D0%BC%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D1%8F/Bull_Hsany2010.rar Численность и национальный состав населения РК на 1.01.2010
  2. ↑ Знай наших! www.time.kz/index.php?newsid=12362
  3. ↑ Руслан Балтиев: «С Беларусью на связи» / Футбол frsk.kz/football/2322-post2322.html
  4. ↑ [allboxing.ru/forum/index.php?topic=16721.0 История. Чемпионат Европы 1971 года]
  5. ↑ [www.caravan.kz/article/13250 Газета «Караван» / КИНО и БОКС]
  6. ↑ [www.assembly.kz/novosti-assamblei/item/1172-народу-своему.html?tmpl=component&print=1 Народу своему…]
  7. ↑ [www.budo-forums.ru/blog/17/entry-586-avtobio-1994-33/ Автобио. 1994. 3/3. — Будо-Форумы]
  8. ↑ 1 2 3 [uighur.narod.ru/uighurum/uighur-rossiya.html Уйгуры России]
  9. ↑ [idwhoiswho.kz/taxonomy/term/26?page=2 Бизнес | WHO-is-WHO]
  10. ↑ [rus.azattyq.org/content/alexander_dutov_killing_/2296420.html Конец атамана Дутова: загадке советских чекистов исполнилось 90 лет]


<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

 Для улучшения этой статьи желательно?:

Отрывок, характеризующий Уйгурская община Алма-Аты

– Хороша у вас эта чернопегая – ладна! – сказал он.
– Да, ничего, скачет, – отвечал Николай. «Вот только бы побежал в поле матёрый русак, я бы тебе показал, какая эта собака!» подумал он, и обернувшись к стремянному сказал, что он дает рубль тому, кто подозрит, т. е. найдет лежачего зайца.
– Я не понимаю, – продолжал Илагин, – как другие охотники завистливы на зверя и на собак. Я вам скажу про себя, граф. Меня веселит, знаете, проехаться; вот съедешься с такой компанией… уже чего же лучше (он снял опять свой бобровый картуз перед Наташей); а это, чтобы шкуры считать, сколько привез – мне всё равно!
– Ну да.
– Или чтоб мне обидно было, что чужая собака поймает, а не моя – мне только бы полюбоваться на травлю, не так ли, граф? Потом я сужу…
– Ату – его, – послышался в это время протяжный крик одного из остановившихся борзятников. Он стоял на полубугре жнивья, подняв арапник, и еще раз повторил протяжно: – А – ту – его! (Звук этот и поднятый арапник означали то, что он видит перед собой лежащего зайца.)
– А, подозрил, кажется, – сказал небрежно Илагин. – Что же, потравим, граф!
– Да, подъехать надо… да – что ж, вместе? – отвечал Николай, вглядываясь в Ерзу и в красного Ругая дядюшки, в двух своих соперников, с которыми еще ни разу ему не удалось поровнять своих собак. «Ну что как с ушей оборвут мою Милку!» думал он, рядом с дядюшкой и Илагиным подвигаясь к зайцу.
– Матёрый? – спрашивал Илагин, подвигаясь к подозрившему охотнику, и не без волнения оглядываясь и подсвистывая Ерзу…
– А вы, Михаил Никанорыч? – обратился он к дядюшке.
Дядюшка ехал насупившись.
– Что мне соваться, ведь ваши – чистое дело марш! – по деревне за собаку плачены, ваши тысячные. Вы померяйте своих, а я посмотрю!
– Ругай! На, на, – крикнул он. – Ругаюшка! – прибавил он, невольно этим уменьшительным выражая свою нежность и надежду, возлагаемую на этого красного кобеля. Наташа видела и чувствовала скрываемое этими двумя стариками и ее братом волнение и сама волновалась.
Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.
«Вот это дело марш… вот собака… вот вытянул всех, и тысячных и рублевых – чистое дело марш!» говорил он, задыхаясь и злобно оглядываясь, как будто ругая кого то, как будто все были его враги, все его обижали, и только теперь наконец ему удалось оправдаться. «Вот вам и тысячные – чистое дело марш!»
– Ругай, на пазанку! – говорил он, кидая отрезанную лапку с налипшей землей; – заслужил – чистое дело марш!
– Она вымахалась, три угонки дала одна, – говорил Николай, тоже не слушая никого, и не заботясь о том, слушают ли его, или нет.
– Да это что же в поперечь! – говорил Илагинский стремянный.
– Да, как осеклась, так с угонки всякая дворняшка поймает, – говорил в то же время Илагин, красный, насилу переводивший дух от скачки и волнения. В то же время Наташа, не переводя духа, радостно и восторженно визжала так пронзительно, что в ушах звенело. Она этим визгом выражала всё то, что выражали и другие охотники своим единовременным разговором. И визг этот был так странен, что она сама должна бы была стыдиться этого дикого визга и все бы должны были удивиться ему, ежели бы это было в другое время.
Дядюшка сам второчил русака, ловко и бойко перекинул его через зад лошади, как бы упрекая всех этим перекидыванием, и с таким видом, что он и говорить ни с кем не хочет, сел на своего каураго и поехал прочь. Все, кроме его, грустные и оскорбленные, разъехались и только долго после могли притти в прежнее притворство равнодушия. Долго еще они поглядывали на красного Ругая, который с испачканной грязью, горбатой спиной, побрякивая железкой, с спокойным видом победителя шел за ногами лошади дядюшки.
«Что ж я такой же, как и все, когда дело не коснется до травли. Ну, а уж тут держись!» казалось Николаю, что говорил вид этой собаки.
Когда, долго после, дядюшка подъехал к Николаю и заговорил с ним, Николай был польщен тем, что дядюшка после всего, что было, еще удостоивает говорить с ним.


Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Уйгурская_община_Алма-Аты&oldid=78838873»