Будапешт

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Уйпешт»)
Перейти к: навигация, поиск
Город
Будапешт
Budapest
Флаг Герб
Страна
Венгрия
Координаты
Мэр
Иштван Тарлош
Прежние названия
Буда, Пешт и Обуда
Город с
Площадь
525,14 км²
Высота центра
102 м
Официальный язык
Население
1 744 665 человек (2014)
Плотность
3305,23 чел./км²
Национальный состав

венгры — 91,2 %
немцы — 1 %
цыгане — 0,8 %
словаки — 0,3 %

другие и неизвестные — 6,7 %
Конфессиональный состав

римо-католики — 45,5 %
греко-католики — 1,6 %
протестанты — 15,2 %
иудаизм — 0,5 %
атеисты — 19,5 %

другие — 17,7 %
Названия жителей
будапе́штец, будапе́штка, будапе́штцы[1]
Часовой пояс
Телефонный код
+36 1
Почтовый индекс
1011-1239
Официальный сайт
[www.budapest.hu/ apest.hu]
Осадки
450—900 мм/год

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Будапе́шт (венг. Budapest  [ˈbudɒpɛʃt]) — столица Венгрии и самый крупный город страны. По численности населения, составлявшей на январь 2014 года 1,745 млн жителей[2], Будапешт занимает в Европейском союзе восьмое место. Город образовался в 1873 году в результате слияния нескольких венгерских городов: Пешта, расположенного на восточной стороне реки Дунай, Буды и Обуды, занимающих западный берег Дуная.





История

В I веке до н. э. на месте Будапешта существовало кельтское поселение Ак-Инк, которое было торговым и ремесленным центром. После прихода римлян в 89 году н. э. территория была включена в римскую провинцию Паннония. В 106 году Ак-Инк переименовали в Аквинкум и сделали административным центром. В городе размещался римский гарнизон и насчитывалось около 20 тыс. жителей. До настоящего времени сохранился археологический парк: развалины общественных зданий, частные дома и акведук. До IV века Аквинкум был столицей провинции Нижняя Паннония. В городе стоял римский II Вспомогательный легион.

К 450 году римляне были вытеснены остготами и гуннами, и Паннония стала центром гуннской империи.

Современный Пешт назывался Contra Aquincum (Против Аквинкума) и был небольшим населённым пунктом.

После гуннов город оказался во власти аваров, а затем Великой Моравии.

Примерно в 895 году на Дунай пришли венгерские племена, Аквинкум был переименован в Буду (позднее в Обуду — Старую Буду) и стал первым политическим центром Венгрии. Столетием позже было провозглашено Венгерское государство.

В Пеште начали появляться переселенцы из Германии и Франции.

В результате монгольского нашествия в 1241 году Буда и Пешт были разорены. После этого в 1247 году король Бела IV на Крепостной горе выстроил укреплённый королевский замок — Буду. В 1361 Буда была провозглашена столицей Венгерского королевства.

В 1473 году в Буде Андраш Хесс отпечатал первую венгерскую книгу, которой стала «Венгерская летопись».

В 1541 году Буда и Пешт были оккупированы турками. Начался упадок города и уменьшение его населения. В Буде находилась резиденция турецкого паши, город был столицей вилайета. Только в 1686 Будайскую крепость удалось взять штурмом после почти 40 дней осады. Город был освобождён из под власти Османской империи австрийскими войсками под руководством Карла Лотарингского и присоединен к владениям Габсбургов. В XVIII веке началось бурное развитие Пешта как торгового центра.

К 1800 году население Пешта превышало население Буды и Обуды, вместе взятых. В следующем веке население Пешта выросло в 20 раз и составляло 600 тыс. человек, в то время как население Буды и Обуды выросло лишь в 5 раз. Объединение трёх городов впервые было предпринято во время революции 1848—1849 годах. Однако реставрация Габсбургов после поражения революции вновь повлекла разделение. Окончательное объединение трёх городов в один под названием Будапешт произошло 17 ноября 1873 года после образования отдельного венгерского королевского правительства (Австро-Венгерский компромисс). Город начал бурно развиваться. В 1896 году в Будапеште прошло широкомасштабное празднование 1000-летия обретения венграми Родины. В 1900 году население объединённого города составляло 730 тыс. человек.

В середине XIX века начали развиваться венгерские железные дороги. От Буды и Пешта линии расходились по всем направлениям — к Северной Европе, Вене, на Балканы и Карпаты.

В 1873 году улицы города стали освещать электрическими фонарями, в 1887 году в городе появились трамваи, в 1885 году — городской телефон, а в 1896 году — первое метро на Европейском континенте.

В 1918 году страна была провозглашена республикой, в 1919 году — советской республикой. Затем к власти в Венгрии пришёл адмирал Миклош Хорти, объявленный регентом. В начале XX века основной прирост населения происходил в пригородах, таких как Уйпешт и Кишпешт. К 1930 году население города составляло около 1 млн человек, а население пригородов — около 400 тыс. После отстранения Хорти от власти, в марте 1944 года Будапешт был оккупирован германскими войсками.

Большая часть еврейского населения Будапешта (250 тыс. чел. до оккупации) была уничтожена во время холокоста. Известна история шведского дипломата Рауля Валенберга, спасшего в Будапеште множество евреев.

Позже город осадила Красная армия, осада продолжалась 102 дня, центральные районы города в ходе боев превратились в руины. 13 февраля 1945 года Будапешт был взят штурмом советскими войсками. Во время штурма немецкими войсками были взорваны все мосты. После окончания боев четверть всех строений Будапешта были в руинах. Около 38 000 чел. погибло в этой битве.

В послевоенное время, 1 января 1950 года площадь города была существенно расширена. Был образован Большой Будапешт. Восстановление города продолжалось в 1950—1960 гг. Во время восстания в октябре 1956 в Будапешт были введены советские войска,

В сентябре—октябре 2006 года в Будапеште состоялись массовые антиправительственные выступления. Эти волнения были спровоцированы публикацией речи премьер-министра вновь избранного правительства Венгрии от Венгерской социалистической партии Ференца Дюрчаня, в которой на закрытом заседании фракции он признал подтасовку данных об экономической ситуации перед выборами весной 2006 года.

В Европе центром, как порнографической кинопромышленности, так и секс-индустрии в целом служит Будапешт[3][4][5].

Демографическая история

Население:

География

Географическое положение

Будапешт расположен в низменном Карпатском бассейне, ограниченном Карпатами, Альпами и южнославянскими горными хребтами. Дунай делит город на две части: холмистую и зелёную Буду (правый берег, западный) и равнинный Пешт. Высшая точка Будапешта — относящаяся к Будайским горам гора Яноша высотой 527 м. С геотектонической точки зрения Будапешт находится на месте разлома, чем объясняется наличие многочисленных термальных источников, принёсших городу славу курорта.

Острова

В пределах Будапешта на Дунае расположено семь островов: Хайодьяри сигет, Маргит и Чепель (часть района XXI), Палотаи (на самом деле — полуостров), Непсигет, Харош-сигет и Мольнар-сигет являются частью районов III и XIII.

Остров Маргит

Остров Маргариты назван в честь дочери короля Белы IV — Маргариты (по-венгерски — Маргит). Остров имеет длину 2,5 км и площадь 0,965 км². Основную часть острова занимает парк и оздоровительные заведения. Остров расположен между мостами Маргит (на юге) и Арпада (на севере). На острове находится водный парк, фитнес-центр, велосипедные дорожки, мини-зоопарк, танцующий фонтан и др. места развлечений. В XIII веке на острове был основан монастырь доминиканского ордена, где подвизалась Маргит. Маргит канонизирована под именем св. Маргариты.

Позднее остров пришёл в запустение, и лишь в XVIII веке на острове был построен дворец, а сам остров был засажен редкими породами деревьев и цветами. До наших дней сохранились развалины монастыря и часовня.

Климат

Климат Будапешта является умеренно-континентальным. Зима очень мягкая и короткая, лето относительно длительное и жаркое, но обычно без экстремальных температур. Морозы обычно непродолжительны, и не очень сильны.

Климат Будапешта (норма 1981−2010)
Показатель Янв. Фев. Март Апр. Май Июнь Июль Авг. Сен. Окт. Нояб. Дек. Год
Абсолютный максимум, °C 17,7 18,8 25,0 30,7 33,5 36,3 40,7 39,4 34,4 29,0 20,4 19,3 40,7
Средний максимум, °C 2,6 5,0 10,6 17,1 22,4 25,3 27,9 27,4 22,1 16,1 8,5 3,2 15,7
Средняя температура, °C −0,4 1,4 6,0 11,8 16,8 19,8 22,0 21,5 16,6 11,1 5,1 0,5 11,0
Средний минимум, °C −2,9 −1,7 2,1 6,8 11,5 14,5 16,4 16,0 11,8 7,1 2,3 −1,6 6,9
Абсолютный минимум, °C −22,2 −18,6 −14,8 −3,6 0,0 3,9 8,3 6,0 0,0 −6,5 −13,4 −17,3 −22,2
Норма осадков, мм 35 28 33 40 59 70 51 56 43 36 50 41 542
Источник: [pogoda.ru.net/climate2/12843.htm «Погода и Климат»]

Административное деление

  • Район I — это небольшая часть центральной Буды (восточная), включаю Будайскую крепость.
  • Район II — также часть Буды (северо-запад)
  • Район III — простирается вдоль северной части Буды
  • Район IV — находится в Пеште (в северной части)
  • Район V — находится в самом центре Пешта (исторические районы Бельварош и Липотварош)
  • Районы VI, VII, VIII и IX — районы к востоку и югу от центра Пешта
  • Район X — расположен ещё восточнее, также в Пеште
  • Районы XI и XII — расположены в Буде, к югу и западу от I района (крепости).
  • Районы XIII, XIV, XV, XVI, XVII, XVIII, XIX и XX (в основном, внешние части города) — образуют полукруг вокруг центрального Пешта
  • Район XXI — простирается в направлении Дуная (северная оконечность острова Чепель) в южную сторону
  • Район XXII — находится на юго-западе Буды
  • Район XXIII — это южная окраина Пешта

Транспорт

Воздушный транспорт

Будапештский международный аэропорт Ферихедь имеет 3 пассажирских терминала (1, 2A и 2B). Аэропорт расположен к востоку от XVIII района. Аэропорт был открыт 7 мая 1950 года. Вначале длина взлётной полосы составляла 2500 м, а в 1961 году была увеличена до 3010 м. В 1985 году был открыт новый терминал и построена вторая взлётная полоса длиной 3706 м. С 2011 года аэропорт носит имя Ференца Листа.

Наземный транспорт

Автотранспорт

В Будапешт ведут основные автомагистрали Венгрии. Из четырёх автострад и четырёх автодорог (кроме восьмой) семь начинаются в Будапеште. Дорожные знаки совпадают с дорожными знаками во всех других странах ЕС. Междугородные автобусы прибывают на автовокзал «Неплигет», к мосту Арпада и на площадь Этеле в Буде. Между 1990 и 1994 годами было произведено переименование городских улиц, были возвращены имена, существовавшие с конца XIX века. В период коммунистического режима многие улицы имели идеологизированные названия.

Городской общественный транспорт

В основном, общественный транспорт Будапешта принадлежит компании BKV. Сеть общественного движения состоит из 180 автобусных маршрутов, 14 троллейбусных, 29 трамвайных и четырёх линий метро. Три линии метро (1, 2 и 3) пересекаются на станции «Деак Ференц тер». Будапештское метро является старейшим на европейском континенте. Первая линия была проложена под проспектом Андраши от площади Вёрёшмарти до площади Героев. Эта линия функционирует и в настоящее время (жёлтая линия — площадь Вёрёшмарти — проспект Мехико). По линии ходят поезда, стилизованные под старину. На других линиях используются поезда российского производства (Мытищинского завода) и компании Alstom. Трамвайные линии в Будапеште являются самыми загруженными в мире. Интервал в час пик составляет 60 — 90 сек.

В Будапеште используются самые длинные трамваи в мире — сочленённые низкопольные трамваи типа Combino Supra. Длина одного такого трамвая — 53,9 метров. Всего было заказано сорок таких трамваев[6].

Специальный транспорт включает фуникулёр, зубчатую железную дорогу и детскую железную дорогу. Будайский фуникулёр «Шикло» поднимается от подножия холма, от площади Адама Кларка у Цепного моста до крепости. Длина пути — 100 м. Разница в высоте между нижней и верхней станцией составляет 48 м. Фуникулёр был построен по инициативе графа Эдена Сеченьи и сдан в эксплуатацию 2 мая 1870 года. Вначале вагоны приводились в движение паровым двигателем.

Железная дорога

Железнодорожные перевозки осуществляются, в основном, Венгерскими государственными железными дорогами (MÁV). В Будапеште расположены три железнодорожных вокзала: Восточный вокзал «Келети», Западный вокзал «Ньюгати» и Южный вокзал «Дели». Здание вокзала «Ньюгати» построено по проекту Густава Эйфеля. Будапешт являлся одной из главных станций Восточного экспресса. Кроме того, существуют поезда пригородного сообщения HÉV.

В Будапеште расположена также детская железная дорога, построенная в 1948 году.

Водный транспорт

Через Будапешт протекает Дунай — одна из основных водных артерий Европы. По реке осуществляется навигация. На острове Чепель расположен торговый порт.

В самом Будапеште развит прогулочный водный транспорт. Довольно распространены речные трамвайчики типа «Москва» советского производства[7].

Достопримечательности

Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 400
[whc.unesco.org/ru/list/400 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/400 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/400 фр.]

Достопримечательности Будапешта на берегу Дуная, Будайская крепость и проспект Андраши включены в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

(Достопримечательности сгруппированы по их местоположению)

Проспект Андраши

Проспект Андраши является наиболее представительной улицей Будапешта. Он соединяет площадь Эржебет (Erzsébet tér) с площадью Героев и с городским парком Варошлигет; на проспекте много зданий в стиле неоренессанс, одним из самых ярких примеров которого является Оперный театр, который был построен по проекту архитектора Миклоша Ибля и открыт в 1884 г. Строительство проспекта было начато в 1872 г. и было завершено, в основном, к 1884 г. В 1885 г. проспект был назван именем премьер-министра и министра иностранных дел Австро-Венгрии Дьюлы Андраши. Проспект внесён в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Основные достопримечательности проспекта Андраши

Будайская крепость (Крепостной район)

В этом районе расположены Королевский дворец, Национальная галерея, Национальная библиотека, Музей истории Будапешта, собор Матьяша, Рыбацкий бастион, Лабиринт, чумная колонна, Дом венгерских вин и фуникулёр, ведущий на гору Яноша, где расположена смотровая башня Елизаветы. Фасад Королевского дворца протянулся вдоль Дуная, его длина составляет 300 м. В южной части дворца находится крыло Марии-Терезии, построенное в стиле барокко. Дворец был повреждён во время Второй мировой войны, после восстановления в нём была открыта Национальная галерея. Собор Матьяша (Будайская церковь Богородицы) также пострадал во время Второй мировой войны. Его готическая башня и крыша, покрытая черепицей «Жолнаи», и Рыбацкий бастион являются самыми фотографируемыми объектами города. Название «Рыбацкий бастион» возникло так: на восточном склоне Крепостной горы, и вдоль Дуная проживали, в основном, рыбаки, отсюда и название района: «Водный город» [Víziváros]. Продавали они свой улов на рыбном рынке, располагавшемся около собора Матьяша, поэтому и бастион — оборонительное сооружение крепости должен был защищать цех рыбаков. Бастион был перестроен в неороманском стиле в конце XIX века в ходе подготовки к празднествам Тысячелетия Венгрии для отдыха горожан.

Городской парк

В парке расположены купальни Сеченьи, замок Вайдахуняд, зоопарк, цирк, парк развлечений и зимой открыт каток. Комплекс зданий под названием «Замок Вайдахуняд» был построен в 1896 году, к 1000-летию Обретения родины венграми. Сначала он был возведён из дерева, но так понравился горожанам, что позже, в 1904—1908 гг. был перестроен в камне. Комплекс состоит из 21 копии зданий из разных концов Венгрии, представляющих разные архитектурные стили, в том числе замка семейства Хуняди из Трансильвании, от которого комплекс и получил своё название. Купальни «Сеченьи» (Széchenyi-gyógyfürdő) являются крупнейшими в Европе. Вода поступает из двух горячих минеральных источников с температурой 74 °C и 77 °C. Купальни были построены в 1913 г. в стиле необарокко. В Городском парке Будапешта располагаются цирк, зоопарк, несколько музеев и знаменитый ресторан «Гундель».

Набережная Дуная

На набережной находятся интересные здания, такие как концертный зал «Вигадо», дворец Грешем (ныне гостиница «Four Seasons»), статуя девочки в карнавальном костюме. Здание Вигадо является вторым по размерам концертным залом Будапешта. Построено по проекту архитектора Фридеша Фесля в 1859 году. Зал «Вигадо» построен на месте другого концертного зала «Редута», уничтоженного во время пожара в 1848 г. Здание было серьёзно повреждено во время Второй мировой войны. Восстановление заняло 36 лет. В 2006 г. был отреставрирован фасад. Пештская панорама Дуная внесена в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Цепной мост Сеченьи (открыт в 1849 г.) был крупнейшим мировым архитектурным достижением своего времени.

Гора Геллерт

Стоит обратить внимание на купальни гостиницы «Геллерт», памятник Геллерту, часовню в пещере, Цитадель и памятник Свободы. Изначально памятник был посвящён освобождению Будапешта Советской Армией. В начале 90-х годов XX века фигура воина-освободителя была удалена из композиции.
Гора названа в честь Св. Герарда Венгерского (св. Геллерта) (ок 977, Венеция — 1046, Будапешт), крестившего венгров, и убитого варварским способом: он был сброшен с вышеупомянутой горы в бочке, утыканной гвоздями и утоплен в Дунае. Купальни «Геллерт» были построены в 1912—1918 гг. в стиле Сецессион (ар-нуво). Купальни включают бассейны с горячей минеральной водой и сауны. В открытом бассейне каждые 10 минут создаются искусственные волны. Доступны медицинские услуги и лечебный массаж.

Центральный рынок и мост Свободы

Центральный рынок (Nagycsarnok) находится в IX районе и является крупнейшим рынком города. На рынке можно найти большой выбор овощей, фруктов, сыра и мяса. Крыша была отреставрирована и выложена черепицей Жолнаи.

Мост Свободы ведёт из Пешта к подножью горы Геллерт в Буде — от площади Геллерта к зданию центрального рынка. Мост был построен в 1896 г. по проекту Яноша Фекетехази. Мост — цепного типа. Мост был открыт в присутствии императора Австро-Венгрии Франца-Иосифа и назван его именем. Длина моста — 336 м, ширина — 20 м.

Площадь Героев

Площадь Героев является одной из главных площадей города. Она находится в конце проспекта Андраши, рядом с Городским парком. Площадь обрамляют два здания: Музей изобразительных искусств слева и выставочный зал Мючарнок справа. На площади находится посольство Сербии (прежде — посольство Югославии, где в 1956 г. укрывался руководитель восстания Имре Надь). Центральную часть площади занимает Мемориал 1000-летия обретения родины со статуями руководителей Венгрии начиная с IX века и др. значительных деятелей венгерской истории. Монумент был заложен в 1896 г. и завершён в 1929 г. Длина колоннад — 85 м. Высота центральной колонны, увенчанной изображением архангела Гавриила, составляет 36 м. В центре расположена скульптура предводителя венгерских племён — Арпада (работа скульптора Дьёрдя Залы). 16 июня 1989 г. на площади собрались 250000 человек для перезахоронения останков Имре Надя (казнённого в июне 1958 г.).

Большая синагога на улице Дохань и Музей холокоста

Большая синагога на улице Дохань является крупнейшей в Европе и второй в мире. Она вмещает до 3000 молящихся. Длина здания — 75 м, ширина — 27 м. Синагога была построена в 1854—1859 гг. в мавританском стиле по проекту архитектора Людвига Фёрстера. Интерьер был выполнен по проекту Фридеша Фесля. Площадь перед синагогой носит имя Теодора Герцля, который родился в доме, на месте которого теперь находится Еврейский музей Будапешта.

Мемориальный парк Рауля Валленберга во дворе синагоги посвящён памяти 600 тыс. венгерских евреев, погибших во время холокоста. В центре мемориала установлено металлическое дерево (плакучая ива), на листьях которого выбиты имена погибших.

Здание парламента

Через семь лет после объединения Буды, Пешта и Обуды, в 1880 г. Государственное собрание приняло решение построить здание парламента, чтобы подчеркнуть суверенное право венгерской нации. Был объявлен конкурс, который выиграл архитектор Имре Штейндль, но были реализованы и некоторые идеи двух других участников конкурса — в здании Этнографического музея и в здании Министерства сельского хозяйства. В 1885 г. началось строительство, первое заседание Государственного собрания прошло в здании в 1896 г., во время празднования 1000-летия Обретения родины. Строительство парламента было завершено лишь в 1906 г. Следует отметить, что к моменту завершения строительства архитектор проекта ослеп. На строительстве работали тысячи людей, было использовано 40 млн кирпичей и 40 кг золота. Подобно зданию британского парламента, стиль здания — неоготический. Здание занимает площадь 18 000 м². Длина здания — 268 м, ширина — 123 м. Его интерьер включает 10 внутренних дворов, 13 лифтов, 27 ворот, 29 лестниц и 691 комнату. Высота здания составляет 96 м, оно является одним из самых высоких исторических зданий в городе. Главный фасад обращён к Дунаю. На фасаде размещены скульптуры венгерских королей и вождей (всего 88). Главный вход («Львиные ворота») выходит на площадь Лайоша Кошута.

Вид на Пешт и парламент с Рыбацкого бастиона

Базилика Святого Иштвана

Базилика Святого Иштвана (венг. Szent István-bazilika) названа в честь первого короля Венгрии Иштвана. Строительство собора началось в 1851 году под руководством архитектора Йожефа Хильда. После его смерти возведением собора руководил Миклош Ибль. Строительство было завершено в 1905 году. Общая площадь собора составляет 4730 м², диаметр купола — 22 м, а высота — 96 м. Наряду со зданием парламента, базилика является самым высоким историческим зданием города. В базилике расположена часовня с мощами (десницей) св. Иштвана и витражами с венгерскими святыми.

Площадь Свободы

Недалеко от набережной Дуная и здания парламента находится площадь Свободы (венг. Szabadság tér). На площади расположены здания Венгерской радиотелевизионной компании, посольство США и Национальный банк. В центре площади находится монумент воинам Советской Армии, павшим во время освобождения Будапешта от фашизма.

Улица Ваци

Улица Ваци (венг. Váci utca) является сердцем города. Улица начинается у пл. Вёрёшмарти и заканчивается у площади Фёвам (около центрального рынка). На улице расположено множество магазинов и ресторанов. На многих фасадах зданий имеются чугунные украшения и мозаика.

Музеи Будапешта

Будапешт — курортный город

Будапешт является единственной столицей европейского государства — курортом благодаря многочисленным горячим минеральным источникам. Остатки римских купален II века были найдены в черте города. Однако, культура купален начала по-настоящему развиваться лишь во время турецкого нашествия в XVI—XVII веках (1541—1686 гг.). В Будапеште действуют 26 купален. Самые крупные — «Сеченьи», «Геллерт», «Кирай» и «Рудаш».

Города-побратимы

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

См. также


Напишите отзыв о статье "Будапешт"

Примечания

  1. Городецкая И. Л., Левашов Е. А.  [books.google.com/books?id=Do8dAQAAMAAJ&dq=%D0%91%D1%83%D0%B4%D0%B0%D0%BF%D0%B5%D1%88%D1%82 Будапешт] // Русские названия жителей: Словарь-справочник. — М.: АСТ, 2003. — С. 59. — 363 с. — 5000 экз. — ISBN 5-17-016914-0.
  2. [www.ksh.hu/apps/shop.kiadvany?p_kiadvany_id=35528&p_temakor_kod=KSH&p_session_id=185598518857610&p_lang=HU Ежегодное издание «Административная Венгрия», Центральное Статистическое Бюро, 2014.]
  3. [www.escapeartist.com/efam9/Living_In_Budapest.html «Strange and wonderful» Budapest — Where the living is increasingly pleasant…and still very cheap]
  4. [www.independent.co.uk/news/world/sex-trade-moguls-thrive-by-the-blue-danube-1329695.html Sex trade moguls thrive by the Blue Danube — World, News — The Independent]
  5. [networkcultures.org/wpmu/netporn/extras/abstract/ The Art and Politics of Netporn " Abstract]
  6. B. A. Schenk, M. R. Van Den Toorn. Trams 2007. Издательство de Alk (Нидерланды), ISBN 90-6013-466-4
  7. [www.riverships.ru/russian/albums/2006_b.shtml Сайт «Российские речные суда»](недоступная ссылка — история)

Литература

Ссылки

  • [english.budapest.hu/ Официальная страница]
  • [www.budapestinfo.hu/index.php?id=home_en Budapest Tourism Office]
  • [www.bkk.hu/en/main-page/news/ Общественный транспорт в Будапеште]

Отрывок, характеризующий Будапешт

Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?
– Нет.
– Знаменитого Дюпора, танцовщика не видал? Ну так ты не поймешь. Я вот что такое. – Наташа взяла, округлив руки, свою юбку, как танцуют, отбежала несколько шагов, перевернулась, сделала антраша, побила ножкой об ножку и, став на самые кончики носков, прошла несколько шагов.
– Ведь стою? ведь вот, – говорила она; но не удержалась на цыпочках. – Так вот я что такое! Никогда ни за кого не пойду замуж, а пойду в танцовщицы. Только никому не говори.
Ростов так громко и весело захохотал, что Денисову из своей комнаты стало завидно, и Наташа не могла удержаться, засмеялась с ним вместе. – Нет, ведь хорошо? – всё говорила она.
– Хорошо, за Бориса уже не хочешь выходить замуж?
Наташа вспыхнула. – Я не хочу ни за кого замуж итти. Я ему то же самое скажу, когда увижу.
– Вот как! – сказал Ростов.
– Ну, да, это всё пустяки, – продолжала болтать Наташа. – А что Денисов хороший? – спросила она.
– Хороший.
– Ну и прощай, одевайся. Он страшный, Денисов?
– Отчего страшный? – спросил Nicolas. – Нет. Васька славный.
– Ты его Васькой зовешь – странно. А, что он очень хорош?
– Очень хорош.
– Ну, приходи скорей чай пить. Все вместе.
И Наташа встала на цыпочках и прошлась из комнаты так, как делают танцовщицы, но улыбаясь так, как только улыбаются счастливые 15 летние девочки. Встретившись в гостиной с Соней, Ростов покраснел. Он не знал, как обойтись с ней. Вчера они поцеловались в первую минуту радости свидания, но нынче они чувствовали, что нельзя было этого сделать; он чувствовал, что все, и мать и сестры, смотрели на него вопросительно и от него ожидали, как он поведет себя с нею. Он поцеловал ее руку и назвал ее вы – Соня . Но глаза их, встретившись, сказали друг другу «ты» и нежно поцеловались. Она просила своим взглядом у него прощения за то, что в посольстве Наташи она смела напомнить ему о его обещании и благодарила его за его любовь. Он своим взглядом благодарил ее за предложение свободы и говорил, что так ли, иначе ли, он никогда не перестанет любить ее, потому что нельзя не любить ее.
– Как однако странно, – сказала Вера, выбрав общую минуту молчания, – что Соня с Николенькой теперь встретились на вы и как чужие. – Замечание Веры было справедливо, как и все ее замечания; но как и от большей части ее замечаний всем сделалось неловко, и не только Соня, Николай и Наташа, но и старая графиня, которая боялась этой любви сына к Соне, могущей лишить его блестящей партии, тоже покраснела, как девочка. Денисов, к удивлению Ростова, в новом мундире, напомаженный и надушенный, явился в гостиную таким же щеголем, каким он был в сражениях, и таким любезным с дамами и кавалерами, каким Ростов никак не ожидал его видеть.


Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.