Уккола, Пертти

Пертти Юккола
Личная информация
Полное имя	Пертти Олави Уккола
Оригинальное имя	фин. Pertti Olavi Ukkola
Гражданство	Финляндия Финляндия
Клуб	Koovee (Тампере)
Дата рождения	10 августа 1950(1950-08-10) (73 года)
Место рождения	Соданкюля, Лапландия, Финляндия
Тренеры	Тойво Силлапаеае
Рост	169 см.
Вес	52-62 кг
Награды и медали Греко-римская борьба Олимпийские игры Золото Монреаль 1976 до 57 кг Чемпионат мира по борьбе Бронза Минск 1975 до 57 кг Золото Гётеборг 1977 до 57 кг Бронза Осло 1981 до 62 кг Чемпионат Европы по борьбе Золото Бурса 1977 до 57 кг

Пертти Олави «Пертса» Уккола (фин. Pertti Olavi "Pertsa" Ukkola; род. 10 августа 1950, Соданкюля, Лапландия, Финляндия) — финский борец греко-римского стиля, чемпион Олимпийских игр, чемпион мира и Европы, восьмикратный чемпион Финляндии.

Биография

Борьбой занимался с семилетнего возраста.

В 1968 году дебютировал на чемпионате Северных стран (Nordic Championship), где занял второе место, на следующий год стал чемпионом и в дальнейшем завоевал ещё три этих титула подряд, с 1971 по 1973 года и ещё один в 1976 году. В 1970 году выступил на чемпионате Европы, но неудачно.

В 1973 году выступил на чемпионате Европы и остался только шестым. В 1974 году дебютировал на чемпионате мира, но ничего не выиграл. В 1975 году завоевал бронзовую медаль чемпионата мира. Участник VII Спартакиады народов СССР в 1979 году.

На Летних Олимпийских играх 1972 года в Мюнхен боролся в категории до 52 килограммов (наилегчайший вес). Выбывание из турнира проходило по мере накопления штрафных баллов. За чистую победу штрафные баллы не начислялись, за победу за явным преимуществом начислялось 0,5 штрафных балла, за победу по очкам 1 штрафной балл, за ничью 2 или 2,5 штрафных балла, за поражение по очкам 3 балла, поражение за явным преимуществом 3,5 балла, чистое поражение — 4 балла. Если борец набирал 6 или более штрафных баллов, он выбывал из турнира. Титул оспаривали 21 человек. Пертти Юккола, проиграв первую схватку, с соревнований снялся ввиду травмы.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1	Ян Михалик		Поражение	По очкам (3 штрафных балла)

На Летних Олимпийских играх 1976 года в Монреале боролся в категории до 57 килограммов (легчайший вес). Регламент в основном остался прежним, титул оспаривали 17 человек. Несмотря на поражение в третьем круге, финальную встречу финский борец, исходя из количества штрафных баллов, мог сводить вничью, но он в ней победил и стал чемпионом олимпийских игр.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1	Ханс-Юрген Вейль		Победа	Дисквалификация соперника (0 штрафных баллов)	5:31
2	Фархат Мустафин		Победа	6-5 (1 штрафной балл)
3	Юзеф Липень		Поражение	4-9 (3 штрафных балла)
4	Йозеф Доншеч		Победа	14-3 (0,5 штрафных балла)
5	Михай Бочиля		Победа	Дисквалификация соперника (0 штрафных баллов)	5:19
6	-	-	-	-
Финал	Ивица Фргич		Победа	5-4 (1 штрафной балл)

1976 и 1977 года стали самыми удачными в карьере спортсмена: в 1976 году он победил на чемпионате Северных стран и стал олимпийским чемпионом, в 1977 году стал чемпионом мира и Европы. В 1977 году назван спортсменом года Финляндии. В 1978 году на чемпионате мира остался без медалей.

На Летних Олимпийских играх 1980 года в Москве боролся в категории до 62 килограммов (легчайший вес). Регламент в основном остался прежним, титул оспаривали 13 человек. Проиграв две схватки из трёх, Пертти Юккола выбыл из турнира.

Круг	Соперник	Страна	Результат	Основание	Время схватки
1	Георги Донев		Поражение	Туше (4 штрафных балла)	7:23
2	Леонель Перес		Победа	Дисквалификация соперника (0 штрафных баллов)	8:43
3	Михай Бочиля		Поражение	4-6 (3 штрафных балла)

В 1981 году добавил к своим наградам бронзовую медаль чемпионата мира.

После активной борцовской карьеры перешёл на тренерскую работу, в 1990—1991 годах был главным тренером сборной Финляндии.

В 2015 году удостоен персональной (неполной) пенсии (662 евро в месяц) от Министерства образования и культуры Финляндии.

Отрывок, характеризующий Уккола, Пертти

– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.