Укок (альбом)
Поделись знанием:
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
| Укок | |
 | |
| Студийный альбом группы «Рада и Терновник» и Ногона Шумарова | |
|---|---|
| Дата выпуска |
24 апреля 2013 |
| Жанр | |
| Длительность |
1:19:02 |
| Страна | |
| Лейбл | |
| Профессиональные рецензии | |
| |
«Укок» — совместный студийный альбом русской фолк-группы «Рада и Терновник» и Ногона Шумарова, исполнителя горлового пения, изданный в 2013 году. Является зафиксированной в студии концертной программой группы и состоит из песен группы разных лет и четырёх новых композиций[1].
Список композиций
Все песни написаны Радой Анчевской
| № | Название | Длительность |
|---|---|---|
| 1. | «А не быть ветрам» | 8:40 |
| 2. | «Птица» | 4:47 |
| 3. | «Чудо чудное» | 4:30 |
| 4. | «Холодно» | 5:34 |
| 5. | «На перекрестии трёх дорог» | 3:07 |
| 6. | «Саламандра» | 4:52 |
| 7. | «Вопленица» | 5:40 |
| 8. | «Крылья» | 4:42 |
| 9. | «Огнём и мечом» | 2:50 |
| 10. | «Улетая» | 5:03 |
| 11. | «А придёт пора» | 3:11 |
| 12. | «Колыбельная змеи» | 2:17 |
| 13. | «Потемнело» | 3:57 |
| 14. | «А не что-то — всё исчезло» | 5:32 |
| 15. | «Этническая» | 14:20 |
Участники записи
- Рада — вокал, бубен, кугиклы, караталы
- Ногон Шумаров — горловое пение, варган, топшур
- Владимир Анчевский — гитара, гонг, бубен
- Владимир Кисляков — бас-гитара
- Таис Кислякова — виолончель, барабан, бубен
- Дмитрий Синельников — барабаны
- Анжела Манукян — вокал (14)
Напишите отзыв о статье "Укок (альбом)"
Примечания
- ↑ [rada.rinet.ru/ukok-cd.html Рада и Терновник]
Ссылки
- [rada.rinet.ru/ukok-cd.html Информация об альбоме и тексты песен на официальном сайте]
- [www.discogs.com/%D0%A0%D0%B0%D0%B4%D0%B0-%D0%A2%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BD%D0%B8%D0%BA-%D0%9D%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%BD-%D0%A8%D1%83%D0%BC%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B2-%D0%A3%D0%BA%D0%BE%D0%BA/release/4609696 «Укок» на сайте Discogs.com]
- [music.yandex.ru/?ncrnd=8720#!/album/1163075 «Укок» на сервисе «Яндекс.музыка»]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Укок (альбом)
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
