Укране
Поделись знанием:
– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
(перенаправлено с «Укр»)
Укра́не (укра́ны[3], укря́не[4][5], у́кры[5]; нем. Ukranen, Ukrer, Vukranen[6]) — западнославянский племенной союз (или племя), проживавший примерно до XII века на побережьях реки Укер (нем. Ucker), в междуречье Эльбы и Зале и выше до Щецинской лагуны, — в тех районах Померании и Прусской Германии, которые сегодня носят наименование Уккермарк (нем. Uckermark)[7] на северо-востоке современной германской федеральной земли Бранденбург, а также — Полицкий повят на польско-германской границе.
Общие сведения
На племя с названием укране (лат. Vucrani[8]) указывает целый ряд средневековых источников, в частности, немецкий историк Видукинд Корвейский упоминает о племени укранов в тексте, датируемом 934 годом. Кроме того, епископ Бранденбурга упоминает о них в 948 году[8].
Название племени происходит от названия реки Уккер, этимологически восходящего к балто-славянскому слову vikru «быстрый»[6].
Укране являлись частью племенного союза лютичей, или велетов[3]. Центром племени был Пренцлау, а главными городами — Пазевальк и Иккермюнде[9].
В первой половине X века укране, как и остальные племена лютичей, попадают в зависимость от немецких феодалов. В 954 году маркграф Саксонской Восточной марки Геро Первый в союзе с Конрадом I (зятем Оттона Первого — императора Священной Римской империи) начал успешную кампанию по захвату земель укранов, которые после Битвы при Ленцени (в 929 году) вошли в состав Северной Саксонской марки Священной Римской империи.
В 983 году, после восстаний славянских союзов бодричей и лютичей, территории укранов вновь стали относительно независимыми, хотя оставались под постоянным и жёстким военным давлением со стороны Польши и Священной Римской империи.
С XII века укране находятся в составе Передней Померании[10]. Как и остальные полабские славяне, попавшие в зависимость от немецких феодальных государств, укране подверглись ассимиляции и полностью перешли на немецкий язык.
Галерея
- Ukranenland01.jpg
Реконструкция поселений укран в музее «Земля укран» (Германия)
- Ukranenland03.jpg
Славянская ладья укров в музее «Земля укран» (Германия)
- Lake de Oberuckersee Burgwallinsel.JPG
Место древнего городища укран (нем. Burgwallinsel) на острове озера Оберуккерзе
- Ukranenland 26.JPG
- Ukranenland 25.JPG
- Ukranenland 20.JPG
См. также
- Украненланд
- Уккерланд
- Корвейские анналы
- Западная Померания
- Полабские славяне
- Славяне
- Мекленбург-Передняя Померания
- Западно-Поморское воеводство
- История Померании
- Щецин
Напишите отзыв о статье "Укране"
Примечания
- ↑ [bse.sci-lib.com/a_pictures/17/16/259353153.jpg Большая Советская Энциклопедия]. — Карта из статьи «Полабские славяне» в БСЭ. Полабские славяне в 8—10 вв. [www.webcitation.org/687tDk8YA Архивировано из первоисточника 2 июня 2012]. (Проверено 14 марта 2013)
- ↑ [bse.sci-lib.com/article090655.html Статья «Полабские славяне»] // Большая советская энциклопедия / Гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М.: «Сов. энциклопедия», 1969—1978. — Т. 20. (Проверено 14 марта 2013)
- ↑ 1 2 Лютичи // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ Седов В. В. [books.google.com/books?id=mZELAgAAQBAJ&pg=PA344 Славяне. Историко-археологическое исследование]. — М.: Знак, 2005. — С. 338.
- ↑ 1 2 Орлов А. Ф. [books.google.com/books?id=M439AgAAQBAJ&pg=PA268 Происхождение названий русских и некоторых западно-европейских рек, городов, племён и местностей]. — 1907. — С. 458.
- ↑ 1 2 Baudisch, Rosemarie. [books.google.com/books?id=f3-dCgAAQBAJ&pg=PA29 Brandenburgische Geschichte]. — Berlin: Akademie Verlag, 1995. — S. 29. — ISBN 3050025085.
- ↑ Escher F. Uckermark // Lexikon des Mittelalters (LexMA). — München: LexMA-Verlag, 1999. — Bd. 8. — S. 1172. — ISBN 3-476-01742-7.
- ↑ 1 2 Kirsch, Kerstin. [books.google.com/books?id=Cg1vxkqGdd8C&pg=PA73 Slawen und Deutsche in der Uckermark]. — Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 2004. — S. 73.
- ↑ Encyklopedia Szczecina. T. II P-Ż. Szczecin: Uniwersytet Szczeciński, 2000, s. 619. ISBN 8387341452
- ↑ Atlas Historyczny Polski. Warszawa: Polskie Przedsiębiorstwo Wydawnictw Kartograficznych, 1993, s. 4. ISBN 8370000169
Литература
- Bogusławski W. Dzieje Słowiańszczyzny północno-zachodniej do połowy XIII w. — Poznań: Dziennik Poznański, 1889. — Т. 2. — 997 S.
- Enders L. [books.google.com/books?id=ou7iAAAAMAAJ&q= Die Uckermark: Geschichte einer kurmärkischen Landschaft vom 12. bis zum 18. Jahrhundert]. — Potsdam: Verlag Hermann Bohlaus Nachfolger, 1992. — 730 S.
- Kirsch K. [books.google.com/books?id=Cg1vxkqGdd8C&printsec= Slawen und Deutsche in der Uckermark]. — Stuttgart: Franz Steiner Verlag, 2004. — 546 S.
- Rzetelska-Feleszko E., Strzelczyk J. Wkrzanie // Słownik starożytności słowiańskich. — Wrocław-Warszawa-Kraków-Gdańsk: PAN, 1977. — Т. 6. — S. 510—512.
- Wędzki A. Wkrzanie // Mały słownik kultury dawnych Słowian. — Warszawa: Wiedza Powszechna, 1988. — S. 405.
Ссылки
- [uckermark-erleben.de/land_leute/geschichte/geschichte.php История Уккермарка (нем.)](недоступная ссылка с 28-02-2016 (2973 дня))
- [www.stadtmagazinverlag.de/orte/ueckermuende/Ukran.htm Музей под открытым небом «Украненланд» (нем.)]
- [www.holidaycheck.com/things_to_do-travel-information+Open+air+Museum+Ukranenland-zid_10722.html Музей «Украненланд» (фото)]
- [www.youtube.com/watch?v=aiSJJMDMmGE Ukranenland (2011 год)]
- [www.youtube.com/watch?v=Hf0E41MnT-Y Torgelow Ukranenland]
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Укране
Взорванный словом интригантка , Николай, возвысив голос, сказал матери, что он никогда не думал, чтобы она заставляла его продавать свои чувства, и что ежели это так, то он последний раз говорит… Но он не успел сказать того решительного слова, которого, судя по выражению его лица, с ужасом ждала мать и которое может быть навсегда бы осталось жестоким воспоминанием между ними. Он не успел договорить, потому что Наташа с бледным и серьезным лицом вошла в комнату от двери, у которой она подслушивала.– Николинька, ты говоришь пустяки, замолчи, замолчи! Я тебе говорю, замолчи!.. – почти кричала она, чтобы заглушить его голос.
– Мама, голубчик, это совсем не оттого… душечка моя, бедная, – обращалась она к матери, которая, чувствуя себя на краю разрыва, с ужасом смотрела на сына, но, вследствие упрямства и увлечения борьбы, не хотела и не могла сдаться.
– Николинька, я тебе растолкую, ты уйди – вы послушайте, мама голубушка, – говорила она матери.
Слова ее были бессмысленны; но они достигли того результата, к которому она стремилась.
Графиня тяжело захлипав спрятала лицо на груди дочери, а Николай встал, схватился за голову и вышел из комнаты.
Наташа взялась за дело примирения и довела его до того, что Николай получил обещание от матери в том, что Соню не будут притеснять, и сам дал обещание, что он ничего не предпримет тайно от родителей.
С твердым намерением, устроив в полку свои дела, выйти в отставку, приехать и жениться на Соне, Николай, грустный и серьезный, в разладе с родными, но как ему казалось, страстно влюбленный, в начале января уехал в полк.
После отъезда Николая в доме Ростовых стало грустнее чем когда нибудь. Графиня от душевного расстройства сделалась больна.
Соня была печальна и от разлуки с Николаем и еще более от того враждебного тона, с которым не могла не обращаться с ней графиня. Граф более чем когда нибудь был озабочен дурным положением дел, требовавших каких нибудь решительных мер. Необходимо было продать московский дом и подмосковную, а для продажи дома нужно было ехать в Москву. Но здоровье графини заставляло со дня на день откладывать отъезд.
Наташа, легко и даже весело переносившая первое время разлуки с своим женихом, теперь с каждым днем становилась взволнованнее и нетерпеливее. Мысль о том, что так, даром, ни для кого пропадает ее лучшее время, которое бы она употребила на любовь к нему, неотступно мучила ее. Письма его большей частью сердили ее. Ей оскорбительно было думать, что тогда как она живет только мыслью о нем, он живет настоящею жизнью, видит новые места, новых людей, которые для него интересны. Чем занимательнее были его письма, тем ей было досаднее. Ее же письма к нему не только не доставляли ей утешения, но представлялись скучной и фальшивой обязанностью. Она не умела писать, потому что не могла постигнуть возможности выразить в письме правдиво хоть одну тысячную долю того, что она привыкла выражать голосом, улыбкой и взглядом. Она писала ему классически однообразные, сухие письма, которым сама не приписывала никакого значения и в которых, по брульонам, графиня поправляла ей орфографические ошибки.
Здоровье графини все не поправлялось; но откладывать поездку в Москву уже не было возможности. Нужно было делать приданое, нужно было продать дом, и притом князя Андрея ждали сперва в Москву, где в эту зиму жил князь Николай Андреич, и Наташа была уверена, что он уже приехал.
Графиня осталась в деревне, а граф, взяв с собой Соню и Наташу, в конце января поехал в Москву.
Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.
Московское общество всё, начиная от старух до детей, как своего давно жданного гостя, которого место всегда было готово и не занято, – приняло Пьера. Для московского света, Пьер был самым милым, добрым, умным веселым, великодушным чудаком, рассеянным и душевным, русским, старого покроя, барином. Кошелек его всегда был пуст, потому что открыт для всех.
