Украинская Советская Социалистическая Республика

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Украинская Советская Социалистическая Республика
УССР
Українська Радянська Соціалістична Республіка
УРСР
Самостоятельное государство (1919—1922)
Республика в составе СССР (1923—1991)

10 марта 1919 — 17 сентября 1991



Флаг УССР с 1949 года Герб УССР с 1950 года
Девиз
«Пролетарі всіх країн, єднайтеся!»
Гимн
Гимн УССР

Территория УССР на момент распада СССР
Столица Харьков Харьков (1919—1934)
Киев Киев (с 1934)
Язык(и) украинский — официальный в 1920—1989 годах, государственный язык республики в 1989—1991 годах

русский — в 1923-1990 годах официальный, в 1990-1991 государственный язык СССР
другие языки — допускалось употребление рядом с украинским в регионах компактного проживания их носителей.

Денежная единица рубль СССР
Часовые пояса +2
Площадь 603,7 тыс. км2
3-я в СССР
Население 51 706,7 тыс. чел. (1989)
2-я в СССР
Форма правления советская республика
Председатель Всеукраинского ЦИК
 - 1919—1938 Петровский, Григорий Иванович (первый)
Председатель Верховного Совета УССР
 - 1990—1991 Кравчук, Леонид Макарович (последний)
Телефонный код +3
К:Появились в 1919 годуК:Исчезли в 1991 году

Украи́нская Сове́тская Социалисти́ческая Респу́блика (УССР) (укр. Українська Радянська Соціалістична Республіка, УРСР) — независимое государство (до 1923), одно из государств — основателей Советского Союза (СССР), союзная республика в его составе. В 1919—1936 годы официально именовалась Украинская Социалистическая Советская Республика.

Наряду с БССР была суверенным сооснователем[1] и членом ООН с 1945 г.

С 24 августа 1991 года — независимое государство Украина с иной политической системой и государственными символами.





История

11—12 (24—25) декабря 1917 года в Харькове состоялся 1-й Всеукраинский съезд Советов, который, при активном участии российских большевиков-ленинцев, провозгласил Украинскую Народную Республику Украинской Народной Республикой Советов (первоначальное официальное наименование — Украинская Народная Республика Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов[2][3]), установил федеративные связи Украины «советской» с Советской Россией, избрал большевистский Временный Центральный Исполнительный Комитет Советов Украины[4], который, в свою очередь принял на себя всю полноту власти на Украине[5] и утвердил состав своего исполнительного органа — Народного секретариата, ставшего первым правительством Советской Украины[6]. 19 декабря 1917 (1 января 1918) года Совет народных комиссаров РСФСР признал Народный секретариат УНРC единственным законным правительством Украины.

В декабре 1917 — феврале 1918 гг. на территории Украины также были провозглашены Донецко-Криворожская советская республика и Одесская Советская Республика. 17—19 апреля 1918 на Втором съезде Советов все советские республики объединились в Украинскую Советскую Республику со столицей в Харькове и революционным правительством — Народным секретариатом. Украинская Советская Республика входила в состав Российской Советской Республики, которая провозглашалась как федерация Советских национальных республик. Однако уже к апрелю 1918 года под давлением австро-германских войск, вошедших на Украину по соглашению с Центральной радой, украинские советские войска были вынуждены покинуть территорию Украины, и Украинская Советская Республика фактически прекратила существование.

После поражения Центральных держав в Первой мировой войне, весной 1919 года, благодаря поддержке вооруженными силами Советской России, советская власть снова вернулась на территорию Украинской Народной Республики. Украинская Социалистическая Советская Республика была провозглашена как независимая республика 10 марта 1919 на III Всеукраинском съезде советов, прошедшем 6—10 марта 1919 года в Харькове, ставшем столицей УССР; тогда же была принята первая Конституция УССР.

На протяжении 1919—1920 годов территория Украины продолжала оставаться ареной столкновений большевистских, украинских, белогвардейских, польских и прочих военных формирований. К концу 1920 года, благодаря активной поддержке Советской России и её вооруженных сил, советская власть вернулась в третий раз и установилась на большей части территории Украинской Народной Республики.

В течение непродолжительного времени под контролем советского правительства Украины фактически были также провозглашённые самостоятельными автономиями Бессарабская Советская Социалистическая Республика (май—сентябрь 1919) и Галицийская Советская Социалистическая Республика (июль—сентябрь 1920). Однако вскоре (по Рижскому договору 1921 года) эти территории оказались вне УССР.

В июне 1919 года, после «майского военно-политического кризиса», руководство Украинской ССР заключило договор с Российской СФСР об установлении военного и хозяйственного союза. Согласно этому договору летом 1919 года была ликвидирована Украинская советская армия, а в декабре 1920 года произошло «объединение» (фактически — ликвидация украинских) народных комиссариатов УССР и РСФСР: военных и морских дел, внешней торговли, финансов, труда, путей сообщения, почт и телеграфа, советов народного хозяйства.

В декабре 1920 года Управление Южного фронта РККА было переформировано в Управление командующего Вооружёнными Силами Украины и Крыма (приказ РВСР № 2660/532 от 3 декабря 1920 года)[7][8][9]. Войска Южного фронта и Юго-Западного фронта включались в состав войск Киевского и Харьковского военных округов Вооружённых Сил Украины и Крыма. Вооружённые Силы Украины и Крыма стали территориальным объединением войск Киевского и Харьковского военных округов, Внутренней службы Украины, а также Морских сил Азовского и Чёрного морей.

29 декабря 1922 года Украинская ССР подписала Договор об образовании СССР, который послужил началом создания на территории бывшей Российской империи единого союзного государства — СССР.

5 декабря 1936 года в связи с принятием новой Конституции СССР переименована в Украинскую Советскую Социалистическую Республику. 30 января 1937 года в связи с принятием новой союзной конституции принята новая Конституция УССР.


Столица УССР с 1919 по 1934 год находилась в Харькове, после чего была перенесена в Киев[10].

За время существования УССР претерпела такие территориальные изменения:

24 августа 1991 года Верховный Совет УССР провозгласил независимость Украины и назначил на 1 декабря 1991 года референдум о подтверждении акта провозглашения независимости[11][12], а 17 сентября исключил из украинской конституции наименование «Украинская ССР»[13].

По итогам всеукраинского референдума 1 декабря 1991 года большинство проголосовавших избирателей поддержало Акт о независимости Украины. Одновременно с референдумом были проведены первые выборы президента Украины.

8 декабря 1991 года Украина совместно с РСФСР и Белоруссией подписала беловежское соглашение о прекращении существования СССР и о создании СНГ. 10 декабря Верховный Совет Украины ратифицировал данное соглашение. 19 июня 1992 года из конституции Украины 1978 года были полностью исключены положения о Союзе ССР и советском флаге Украины 1949 года (ст. 167)[14].

Символика

В марте 1919 года III Всеукраинский съезд Советов принял первую Конституцию Советской Украины. В соответствии с её 35 статьей «торговый, морской и военный флаг У. С. С. Р. состоит из полотнища красного (алого) цвета, в левом углу которого — у древка, наверху, помещены золотые буквы „У. С. С. Р.“ или надпись „Украинская Социалистическая Советская Республика“». 10 марта 1919 года третий Всеукраинский съезд Советов принял первую Конституцию УССР и герб, на геральдическом щите которого в лучах восходящего солнца изображались серп и молот, а над ними аббревиатура «У. С. С. Р.» На красной ленте под щитом на украинском и русском языках помещался призыв: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Щит обрамлял венок из колосьев пшеницы. В 1949 году над гербовым щитом появляются изображение пятиконечной красной звезды и надпись на срединной части ленты: «Українська РСР».

В 1937 году на флаге появилось изображение серпа и молота. В 1949 году флаг подвергся наибольшим изменениям: он стал двухцветным, нижняя его часть обрела голубой цвет. Голубой цвет флага указывает на огромные природные богатства Украины, её прекрасные климатические условия, на то, что она является морской державой (в литературе голубой цвет также связывается с цветом знамён Богдана Хмельницкого). Своей расцветкой флаг стал отличаться от других союзных республик, отпала необходимость помещать на полотнище аббревиатуру «У. С. С. Р» Вверху, над серпом и молотом, появилось изображение пятиконечной звезды. Флаг этого образца просуществовал до середины 1992 года.

Руководство

Руководство Украинской ССР было коллективным. На высшем уровне его осуществляло Политбюро ЦК КПУ, секретариат ЦК КПУ, руководство Совета министров УССР.

Вооруженные силы

Народный Секретариат принял законы о создании вооружённых сил Советской Украины. 17 декабря 1917 года он создаёт Народный секретариат по военным делам (Народный секретарь — В. М. Шахрай, помощник Народного секретаря — Ю. М. Коцюбинский). Используя опыт Народного комиссариата по военным делам РСФСР, Народный секретариат по военным делам УССР приступает к строительству национальных вооружённых сил республики — Украинской Рабоче-крестьянской Красной Армии[9].

18 (31 по новому стилю) декабря решением ЦИК Советов Украины образуется краевой Военно-революционный комитет для борьбы с контрреволюцией. В его состав вошли народные секретари по военным и внутренним делам, представители Харьковского центрального штаба Красной гвардии и штаба Южного революционного фронта по борьбе с контрреволюцией России. Комитет руководил деятельностью военно-революционных комитетов на местах, занимался вооружением и обучением войск. Большое внимание уделялось политическому воспитанию бойцов, их революционной закалке[9].

В декабре 1917 года в Харькове располагался советский Народный Секретариат, а рядом продолжали работать органы мелкобуржуазной Центральной Рады из Киева, которые имели в городе воинские части, выходила их шовинистическая газета[9].

Постановлением Народного Секретариата от 25 декабря (7 января по новому стилю) 1917 года на краевой Военно-революционный комитет возложена организация Красной гвардии в общеукраинском масштабе[15]. Одновременно принимается решение о формировании воинских частей Червонного казачества[9].

Харьковские красногвардейцы положили начало созданию частей Червонного казачества. Народный Секретариат принял решение в ночь с 27 декабря (9 января по новому стилю) на 28 декабря (10 января по новому стилю) силами отряда красногвардейцев и революционных солдат окружить и разоружить 2-й Украинский запасной полк вооружённых сил Украинской Народной Республики, офицеры и часть солдат которого враждебно относились к большевистской Советской власти. План вырабатывали Войцеховский и Шаров. В операции принимали участие И. Ю. Кулик и В. М. Примаков[9][16].

К рассвету операция закончилась. Полк был разоружён, а по городу Харькову шёл отряд из бывших солдат 9-й и 11-й рот 2-го Украинского запасного полка УНР. В этот же день было объявлено о формировании 1-го полка Червонного казачества из партийных активистов Чернигова и Харькова, красногвардейцев, а также нескольких десятков бойцов разоружённого большевиками 2-го Украинского запасного полка войск Центральной Рады УНР[9]. Первая на Украине советская национальная войсковая часть — Пэршый куринь чэрвоного козацтва — была сформирована. Атаманом назначили Виталия Марковича Примакова[9].


Экономика

Была вторым (после РСФСР) по важности экономическим компонентом СССР, значительно превосходя в производстве остальные республики, производя в четыре раза больше продукции чем следующая по рангу республика. На плодородных чернозёмах УССР выращивалась четверть всей сельскохозяйственной продукции СССР[17].

  • [ru.wikisource.org/wiki/Производство_промышленной_продукции_в_Украинской_ССР_по_годам Производство промышленной продукции по годам]

Транспорт

Городской электротранспорт

На территории УССР в Киеве появился первый в Российской империи трамвай[22][23] (1892) и первый в мировой практике[18][24] троллейбусный поезд[21] изобретателя Владимира Веклича[20][25] (1966).

30 декабря 1978 года в Киеве была открыта первая в СССР линия скоростного трамвая[22][26], построенная по инициативе Владимира Веклича[27] и Василия Дьяконова[28].

По состоянию на 1991 год метрополитен был в Киеве и Харькове, а также метротрам в Кривом Роге.

В 42 городах УССР эксплуатировались троллейбусы[29] .

Территориальное деление

После 1959 года административно-территориальное деление Украинской ССР практически стабилизировалось. В таблице показаны данные по областям, входившим в Украинскую ССР в 1959—1991 годах.

Единица Дата образования Территория, тыс. км² Население, тыс. чел. (1966) Население, тыс. чел. (1989) Кол-во городов Кол-во пгт Адм. центр
Винницкая область 27 февраля 1932 26,8 2133 1920,8 8 27 Винница
Волынская область 4 апреля 1940[30] 20,2 964 1058,4 10 21 Луцк
Ворошиловградская область 3 июня 1938;
5 марта 1958 — 5 января 1970 и с 19 июня 1991 — Луганская[31]
26,7 2764 2857,0 34 98 Ворошиловград
Днепропетровская область 27 февраля 1932 32,0 3145 3869,9 19 56 Днепропетровск
Донецкая область 17 июля 1932;
3 июня 1938 — 9 ноября 1961 — Сталинская
26,5 4788 5311,8 45 138 Донецк
Житомирская область 15 января 1938[32] 29,9 1589 1537,6 8 36 Житомир
Закарпатская область 22 января 1946;
включена в состав УССР 29 июня 1945
12,8 1031 1245,6 9 14 Ужгород
Запорожская область 31 мая 1939[33] 27,0 1677 2074,0 10 23 Запорожье
Ивано-Франковская область 4 апреля 1940[30];
до 9 ноября 1962 — Станиславская
13,9 1207 1413,2 13 26 Ивано-Франковск
Киевская область 27 февраля 1932 28,9 3184 4506,6 13 34 Киев
Кировоградская область 31 мая 1939[33] 24,3 1268 1228,1 11 21 Кировоград
Крымская область 26 апреля 1954[34];
с 19 июня 1991 — АССР[31]
25,6 1565 2430,5 13 35 Симферополь
Львовская область 4 апреля 1940[30] 21,8 2357 2727,4 36 36 Львов
Николаевская область 15 января 1938[32] 24,8 1092 1328,3 7 11 Николаев
Одесская область 27 февраля 1932 33,2 2228 2624,2 13 26 Одесса
Полтавская область 15 января 1938[32] 28,6 1677 1748,7 12 18 Полтава
Ровенская область 4 апреля 1940[30] 20,0 1012 1164,2 9 16 Ровно
Сумская область 31 мая 1939[33] 23,8 1516 1427,5 15 18 Сумы
Тернопольская область 4 апреля 1940[30];
до 9 августа 1944 — Тарнопольская
13,9 1149 1164,0 14 15 Тернополь
Харьковская область 27 февраля 1932 31,6 2672 3174,7 15 58 Харьков
Херсонская область 30 марта 1944 27,1 958 1236,9 8 24 Херсон
Хмельницкая область 15 января 1938[32];
до 26 апреля 1954 — Каменец-Подольская[34]
20,7 1620 1521,6 10 21 Хмельницкий
Черкасская область 26 апреля 1954[34] 21,0 1506 1527,3 15 19 Черкассы
Черниговская область 15 октября 1932 31,9 1586 1412,8 13 32 Чернигов
Черновицкая область 7 августа 1940[35] 8,0 828 940,8 9 6 Черновцы
УССР 601,0 45 516 51 451,9 370 829 Киев

Кроме того, за всё время существования Украинской ССР в неё входили следующие области:

См. также

Напишите отзыв о статье "Украинская Советская Социалистическая Республика"

Примечания

  1. Согласно стт. 14-15 Конституции СССР 1936 года, формально декларируемый суверенитет союзных республик был ограничен по ряду вопросов, отданных в общесоюзное ведение. Статья 20 устанавливала примат общесоюзных законов над республиканскими. Это, однако, не влияло на возможность самостоятельного международного представительства республик, которая отдельно подчёркивалась статьёй 18-а в редакции 1944 года.
  2. [tsdea.archives.gov.ua/ru/?page=flag_ Ко Дню государственного флага Украины 23 августа 2010 года] // Сайт Центрального государственного электронного архива Украины © (tsdea.archives.gov.ua) Проверено 07 августа 2012.
  3. [www.historyabout.ru/study-47-4.html Государственная символика Украины. Страница 4] // Historyweb.ru История для всех © (www.historyabout.ru) Проверено 07 августа 2012.
  4. Солдатенко Валерий [www.zn.ua/3000/3150/48531/ Донецко-Криворожская Республика. Иллюзии и практика национального нигилизма] (рус.) // Зеркало недели. — 2004, 4-10 декабря. — Вып. 49 (524). [archive.is/Tu3G Архивировано] из первоисточника 3 июля 2012.
  5. [svoim.info/201104/?04_6_1 Телеграмма ЦИК Советов Украины Совнаркому об единстве интересов украинского и русского народов. 26 (13) декабря 1917 г.]
  6. [bse.sci-lib.com/article112256.html Триумфальное шествие советской власти. БСЭ]
  7. [guides.eastview.com/browse/guidebook.html?bid=120&sid=24262#refid24223 Центральный государственный архив Советской армии. В двух томах. Том 1. Путеводитель. 1991. Фронты, армии, группы войск]
  8. Военный энциклопедический словарь. 1984.
  9. 1 2 3 4 5 6 7 8 Краснознамённый Киевский. 1979.
  10. [atn.kharkov.ua/newsread.php?id=2042&mode=print Первая столица]. АТН, 19 декабря 2002 г. (Проверено 1 сентября 2011)
  11. s:Постановление ВС УССР от 24.08.1991 № 1427-XII
  12. [zakon5.rada.gov.ua/laws/show/1427-12 Про проголошення незалежності України | від 24.08.1991 № 1427-XII]
  13. [zakon4.rada.gov.ua/laws/show/1554-12 Про внесення змін і доповнень до Конституції (Основного… | від 17.09.1991 № 1554-XII]
  14. s:Закон Украины от 19.06.1992 № 2480-XII
  15. Великая Октябрьская социалистическая революция на Украине, т. 3.
  16. «Правда», 30 декабря 1917 г.
  17. [www.forbes.com/lists/2011/6/best-countries-11_Ukraine_CHI107.html Журнал «Форбс»]
  18. 1 2 Брамский К. А. Первый в мире троллейбусный поезд // Городское хозяйство Украины. — 2013. — № 4. — С. 30-31. — ISSN 0130-1284  (укр.)
  19. Веклич В. Ф. Поезд из троллейбусов МТБ-82 с управлением по системе «многих единиц» // Городское хозяйство Украины. — 1967. — № 2. — С. 37-38. — ISSN 0130-1284  (укр.)
  20. 1 2 Энциклопедия современной Украины: в 25 т. / Под ред. И. М. Дзюба и др. — Киев : 2005. — Т. 4. — С. 187 — ISBN 966-02-3354-X  (укр.)
  21. 1 2 Фонова М. «Ракета» Веклича // газета «Вечерний Киев», 2 ноября 1970. — С. 2.  (укр.)
  22. 1 2 В. Ф. Веклич, Л. В. Збарский Проблемы и перспективы развития трамвайного транспорта в Украинской ССР — К.:Общество «Знание» УССР, 1980
  23. В. К. Дьяконов, М. А. Ольшанский, И. М. Скаковский, В. Ф. Веклич и др. Первый в России. Киевскому трамваю 75 лет — К.:Будівельник, 1967—144 с, илл.
  24. Брамский К. А. Троллейбусный поезд Владимира Веклича // газета «Всеукраинская техническая газета», 11 декабря 2003 р.  (укр.)
  25. Крат В. И.Владимир Филлипович Веклич // Коммунальное хозяйство городов. Киев: Техника — 1998. — № 17. — С. 3-9. — ISSN 0869-1231  (укр.)
  26. Украинская советская энциклопедия / Под ред. О. К. Антонов и др. — К.: Главная редакция Украинской Советской Энциклопедии, 1984. — Т. 11. — кн.1 — С. 225 , ил. — 50 170 экз.
  27. [www.autoconsulting.ua/article.php?sid=35059 Статья «Как в Киеве появилась первая в СССР линия скоростного трамвая. Исторические фото». На сайте «www.autoconsulting.ua»]. Проверено 25 декабря 2015. [www.webcitation.org/6e30WrJlq Архивировано из первоисточника 25 декабря 2015].
  28. [nv.ua/ukraine/events/pervyj-v-sssr-vosem-interesnyh-faktov-k-37-letiju-kievskogo-skorostnogo-tramvaja-88969.html Статья «Первый в СССР: Самые интересные факты к 37-летию киевского скоростного трамвая». На сайте журнала «Новое время»]. Проверено 30 декабря 2015. [www.webcitation.org/6eBozRyqi Архивировано из первоисточника 31 декабря 2015].
  29. Украинская советская энциклопедия / Под ред. О. К. Антонов и др. — К.: Главная редакция Украинской Советской Энциклопедии, 1984. — Т. 11. — кн.1 — С. 262 , ил. — 50 170 экз.
  30. 1 2 3 4 5 6 s:Закон СССР от 4.04.1940 о дополнении Конституции (Основного Закона) СССР статьями 29-а и 29-б и об изменении и дополнении статей 22, 23, 27, 28, 29 и 77
  31. 1 2 s:Закон УССР от 19.06.1991 № 1213-XII
  32. 1 2 3 4 s:Закон СССР от 15.01.1938 об изменении и дополнении ст.ст. 22, 23, 26, 28, 29, 49, 77, 70, 78 и 83 Конституции (Основного Закона) СССР
  33. 1 2 3 s:Закон СССР от 31.05.1939 об изменении и дополнении статей 22, 23, 77, 78 и 83 Конституции (Основного Закона) СССР
  34. 1 2 3 4 s:Закон СССР от 26.04.1954 Об утверждении Указов Президиума Верховного Совета СССР
  35. 1 2 s:Закон СССР от 7.08.1940 об изменении и дополнении статей 13, 23 и 48 Конституции (Основного Закона) СССР
  36. s:Закон СССР от 1.03.1941 об изменении и дополнении статей 23, 78 и 83 Конституции (Основного Закона) СССР

Литература

  • Чорний С. Національний склад населення України в XX сторіччі: Довідник. Серія «Україна на межі тисячоліть»/ДНВП «Картографія». − К., 2001. − ISBN 966-631-111-9(укр.)
  • Военный энциклопедический словарь (ВЭС), Москва (М.), Военное издательство (ВИ), 1984 год (г.), 863 страниц (стр.) с иллюстрациями (ил.), 30 листов (ил.); С. 161-ВС Украины и Крыма: с.763-Украинский военный округ.
  • Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины. 1979. С.12 — провозглашение Украины советской республикой; с.13 — создание Украинской Рабоче-Крестьянской Красной Армии.
  • Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М.: Советская энциклопедия, 1983.
  • Великая Октябрьская социалистическая революция на Украине, т. 3. Киев., Госполитиздат УССР, 1957, с. 45—46.
  • Газета «Правда», 30 декабря 1917 г.
  • Богацкая А.С. [zslls.esrae.ru/pdf/2015/1/5.pdf Змиевской район Харьковской области УССР в годы советской модернизации (1928-1941)] // Змиевское краеведение. – 2015. – № 1. - С. 65-79.

Ссылки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
  • [zet.in.ua/category/state/ussr-ekonomika/ Экономика УССР]
  • [guides.eastview.com/browse/guidebook.html?bid=120&sid=24262#refid24223 Центральный государственный архив Советской армии. В двух томах. Том 1. Путеводитель. 1991. Фронты, армии, группы войск]
  • [www.sbu.gov.ua/sbu/doccatalog/document?id=39281 Вадим Золотарьов, НАЧАЛЬНИЦЬКИЙ СКЛАД НКВС УСРР У СЕРЕДИНІ 30-х рр.]
  • [ukrssr.com.ua/ Історія міст і сіл Української РСР (перше видання)]
  • [ukrssr.com/ История городов и сел Украинской ССР (второе издание)]

Отрывок, характеризующий Украинская Советская Социалистическая Республика

Иногда он утешал себя мыслями, что это только так, покамест, он ведет эту жизнь; но потом его ужасала другая мысль, что так, покамест, уже сколько людей входили, как он, со всеми зубами и волосами в эту жизнь и в этот клуб и выходили оттуда без одного зуба и волоса.
В минуты гордости, когда он думал о своем положении, ему казалось, что он совсем другой, особенный от тех отставных камергеров, которых он презирал прежде, что те были пошлые и глупые, довольные и успокоенные своим положением, «а я и теперь всё недоволен, всё мне хочется сделать что то для человечества», – говорил он себе в минуты гордости. «А может быть и все те мои товарищи, точно так же, как и я, бились, искали какой то новой, своей дороги в жизни, и так же как и я силой обстановки, общества, породы, той стихийной силой, против которой не властен человек, были приведены туда же, куда и я», говорил он себе в минуты скромности, и поживши в Москве несколько времени, он не презирал уже, а начинал любить, уважать и жалеть, так же как и себя, своих по судьбе товарищей.
На Пьера не находили, как прежде, минуты отчаяния, хандры и отвращения к жизни; но та же болезнь, выражавшаяся прежде резкими припадками, была вогнана внутрь и ни на мгновенье не покидала его. «К чему? Зачем? Что такое творится на свете?» спрашивал он себя с недоумением по нескольку раз в день, невольно начиная вдумываться в смысл явлений жизни; но опытом зная, что на вопросы эти не было ответов, он поспешно старался отвернуться от них, брался за книгу, или спешил в клуб, или к Аполлону Николаевичу болтать о городских сплетнях.
«Елена Васильевна, никогда ничего не любившая кроме своего тела и одна из самых глупых женщин в мире, – думал Пьер – представляется людям верхом ума и утонченности, и перед ней преклоняются. Наполеон Бонапарт был презираем всеми до тех пор, пока он был велик, и с тех пор как он стал жалким комедиантом – император Франц добивается предложить ему свою дочь в незаконные супруги. Испанцы воссылают мольбы Богу через католическое духовенство в благодарность за то, что они победили 14 го июня французов, а французы воссылают мольбы через то же католическое духовенство о том, что они 14 го июня победили испанцев. Братья мои масоны клянутся кровью в том, что они всем готовы жертвовать для ближнего, а не платят по одному рублю на сборы бедных и интригуют Астрея против Ищущих манны, и хлопочут о настоящем Шотландском ковре и об акте, смысла которого не знает и тот, кто писал его, и которого никому не нужно. Все мы исповедуем христианский закон прощения обид и любви к ближнему – закон, вследствие которого мы воздвигли в Москве сорок сороков церквей, а вчера засекли кнутом бежавшего человека, и служитель того же самого закона любви и прощения, священник, давал целовать солдату крест перед казнью». Так думал Пьер, и эта вся, общая, всеми признаваемая ложь, как он ни привык к ней, как будто что то новое, всякий раз изумляла его. – «Я понимаю эту ложь и путаницу, думал он, – но как мне рассказать им всё, что я понимаю? Я пробовал и всегда находил, что и они в глубине души понимают то же, что и я, но стараются только не видеть ее . Стало быть так надо! Но мне то, мне куда деваться?» думал Пьер. Он испытывал несчастную способность многих, особенно русских людей, – способность видеть и верить в возможность добра и правды, и слишком ясно видеть зло и ложь жизни, для того чтобы быть в силах принимать в ней серьезное участие. Всякая область труда в глазах его соединялась со злом и обманом. Чем он ни пробовал быть, за что он ни брался – зло и ложь отталкивали его и загораживали ему все пути деятельности. А между тем надо было жить, надо было быть заняту. Слишком страшно было быть под гнетом этих неразрешимых вопросов жизни, и он отдавался первым увлечениям, чтобы только забыть их. Он ездил во всевозможные общества, много пил, покупал картины и строил, а главное читал.
Он читал и читал всё, что попадалось под руку, и читал так что, приехав домой, когда лакеи еще раздевали его, он, уже взяв книгу, читал – и от чтения переходил ко сну, и от сна к болтовне в гостиных и клубе, от болтовни к кутежу и женщинам, от кутежа опять к болтовне, чтению и вину. Пить вино для него становилось всё больше и больше физической и вместе нравственной потребностью. Несмотря на то, что доктора говорили ему, что с его корпуленцией, вино для него опасно, он очень много пил. Ему становилось вполне хорошо только тогда, когда он, сам не замечая как, опрокинув в свой большой рот несколько стаканов вина, испытывал приятную теплоту в теле, нежность ко всем своим ближним и готовность ума поверхностно отзываться на всякую мысль, не углубляясь в сущность ее. Только выпив бутылку и две вина, он смутно сознавал, что тот запутанный, страшный узел жизни, который ужасал его прежде, не так страшен, как ему казалось. С шумом в голове, болтая, слушая разговоры или читая после обеда и ужина, он беспрестанно видел этот узел, какой нибудь стороной его. Но только под влиянием вина он говорил себе: «Это ничего. Это я распутаю – вот у меня и готово объяснение. Но теперь некогда, – я после обдумаю всё это!» Но это после никогда не приходило.
Натощак, поутру, все прежние вопросы представлялись столь же неразрешимыми и страшными, и Пьер торопливо хватался за книгу и радовался, когда кто нибудь приходил к нему.
Иногда Пьер вспоминал о слышанном им рассказе о том, как на войне солдаты, находясь под выстрелами в прикрытии, когда им делать нечего, старательно изыскивают себе занятие, для того чтобы легче переносить опасность. И Пьеру все люди представлялись такими солдатами, спасающимися от жизни: кто честолюбием, кто картами, кто писанием законов, кто женщинами, кто игрушками, кто лошадьми, кто политикой, кто охотой, кто вином, кто государственными делами. «Нет ни ничтожного, ни важного, всё равно: только бы спастись от нее как умею»! думал Пьер. – «Только бы не видать ее , эту страшную ее ».


В начале зимы, князь Николай Андреич Болконский с дочерью приехали в Москву. По своему прошедшему, по своему уму и оригинальности, в особенности по ослаблению на ту пору восторга к царствованию императора Александра, и по тому анти французскому и патриотическому направлению, которое царствовало в то время в Москве, князь Николай Андреич сделался тотчас же предметом особенной почтительности москвичей и центром московской оппозиции правительству.
Князь очень постарел в этот год. В нем появились резкие признаки старости: неожиданные засыпанья, забывчивость ближайших по времени событий и памятливость к давнишним, и детское тщеславие, с которым он принимал роль главы московской оппозиции. Несмотря на то, когда старик, особенно по вечерам, выходил к чаю в своей шубке и пудренном парике, и начинал, затронутый кем нибудь, свои отрывистые рассказы о прошедшем, или еще более отрывистые и резкие суждения о настоящем, он возбуждал во всех своих гостях одинаковое чувство почтительного уважения. Для посетителей весь этот старинный дом с огромными трюмо, дореволюционной мебелью, этими лакеями в пудре, и сам прошлого века крутой и умный старик с его кроткою дочерью и хорошенькой француженкой, которые благоговели перед ним, – представлял величественно приятное зрелище. Но посетители не думали о том, что кроме этих двух трех часов, во время которых они видели хозяев, было еще 22 часа в сутки, во время которых шла тайная внутренняя жизнь дома.
В последнее время в Москве эта внутренняя жизнь сделалась очень тяжела для княжны Марьи. Она была лишена в Москве тех своих лучших радостей – бесед с божьими людьми и уединения, – которые освежали ее в Лысых Горах, и не имела никаких выгод и радостей столичной жизни. В свет она не ездила; все знали, что отец не пускает ее без себя, а сам он по нездоровью не мог ездить, и ее уже не приглашали на обеды и вечера. Надежду на замужество княжна Марья совсем оставила. Она видела ту холодность и озлобление, с которыми князь Николай Андреич принимал и спроваживал от себя молодых людей, могущих быть женихами, иногда являвшихся в их дом. Друзей у княжны Марьи не было: в этот приезд в Москву она разочаровалась в своих двух самых близких людях. М lle Bourienne, с которой она и прежде не могла быть вполне откровенна, теперь стала ей неприятна и она по некоторым причинам стала отдаляться от нее. Жюли, которая была в Москве и к которой княжна Марья писала пять лет сряду, оказалась совершенно чужою ей, когда княжна Марья вновь сошлась с нею лично. Жюли в это время, по случаю смерти братьев сделавшись одной из самых богатых невест в Москве, находилась во всем разгаре светских удовольствий. Она была окружена молодыми людьми, которые, как она думала, вдруг оценили ее достоинства. Жюли находилась в том периоде стареющейся светской барышни, которая чувствует, что наступил последний шанс замужества, и теперь или никогда должна решиться ее участь. Княжна Марья с грустной улыбкой вспоминала по четвергам, что ей теперь писать не к кому, так как Жюли, Жюли, от присутствия которой ей не было никакой радости, была здесь и виделась с нею каждую неделю. Она, как старый эмигрант, отказавшийся жениться на даме, у которой он проводил несколько лет свои вечера, жалела о том, что Жюли была здесь и ей некому писать. Княжне Марье в Москве не с кем было поговорить, некому поверить своего горя, а горя много прибавилось нового за это время. Срок возвращения князя Андрея и его женитьбы приближался, а его поручение приготовить к тому отца не только не было исполнено, но дело напротив казалось совсем испорчено, и напоминание о графине Ростовой выводило из себя старого князя, и так уже большую часть времени бывшего не в духе. Новое горе, прибавившееся в последнее время для княжны Марьи, были уроки, которые она давала шестилетнему племяннику. В своих отношениях с Николушкой она с ужасом узнавала в себе свойство раздражительности своего отца. Сколько раз она ни говорила себе, что не надо позволять себе горячиться уча племянника, почти всякий раз, как она садилась с указкой за французскую азбуку, ей так хотелось поскорее, полегче перелить из себя свое знание в ребенка, уже боявшегося, что вот вот тетя рассердится, что она при малейшем невнимании со стороны мальчика вздрагивала, торопилась, горячилась, возвышала голос, иногда дергала его за руку и ставила в угол. Поставив его в угол, она сама начинала плакать над своей злой, дурной натурой, и Николушка, подражая ей рыданьями, без позволенья выходил из угла, подходил к ней и отдергивал от лица ее мокрые руки, и утешал ее. Но более, более всего горя доставляла княжне раздражительность ее отца, всегда направленная против дочери и дошедшая в последнее время до жестокости. Ежели бы он заставлял ее все ночи класть поклоны, ежели бы он бил ее, заставлял таскать дрова и воду, – ей бы и в голову не пришло, что ее положение трудно; но этот любящий мучитель, самый жестокий от того, что он любил и за то мучил себя и ее, – умышленно умел не только оскорбить, унизить ее, но и доказать ей, что она всегда и во всем была виновата. В последнее время в нем появилась новая черта, более всего мучившая княжну Марью – это было его большее сближение с m lle Bourienne. Пришедшая ему, в первую минуту по получении известия о намерении своего сына, мысль шутка о том, что ежели Андрей женится, то и он сам женится на Bourienne, – видимо понравилась ему, и он с упорством последнее время (как казалось княжне Марье) только для того, чтобы ее оскорбить, выказывал особенную ласку к m lle Bоurienne и выказывал свое недовольство к дочери выказываньем любви к Bourienne.
Однажды в Москве, в присутствии княжны Марьи (ей казалось, что отец нарочно при ней это сделал), старый князь поцеловал у m lle Bourienne руку и, притянув ее к себе, обнял лаская. Княжна Марья вспыхнула и выбежала из комнаты. Через несколько минут m lle Bourienne вошла к княжне Марье, улыбаясь и что то весело рассказывая своим приятным голосом. Княжна Марья поспешно отерла слезы, решительными шагами подошла к Bourienne и, видимо сама того не зная, с гневной поспешностью и взрывами голоса, начала кричать на француженку: «Это гадко, низко, бесчеловечно пользоваться слабостью…» Она не договорила. «Уйдите вон из моей комнаты», прокричала она и зарыдала.
На другой день князь ни слова не сказал своей дочери; но она заметила, что за обедом он приказал подавать кушанье, начиная с m lle Bourienne. В конце обеда, когда буфетчик, по прежней привычке, опять подал кофе, начиная с княжны, князь вдруг пришел в бешенство, бросил костылем в Филиппа и тотчас же сделал распоряжение об отдаче его в солдаты. «Не слышат… два раза сказал!… не слышат!»
«Она – первый человек в этом доме; она – мой лучший друг, – кричал князь. – И ежели ты позволишь себе, – закричал он в гневе, в первый раз обращаясь к княжне Марье, – еще раз, как вчера ты осмелилась… забыться перед ней, то я тебе покажу, кто хозяин в доме. Вон! чтоб я не видал тебя; проси у ней прощенья!»
Княжна Марья просила прощенья у Амальи Евгеньевны и у отца за себя и за Филиппа буфетчика, который просил заступы.
В такие минуты в душе княжны Марьи собиралось чувство, похожее на гордость жертвы. И вдруг в такие то минуты, при ней, этот отец, которого она осуждала, или искал очки, ощупывая подле них и не видя, или забывал то, что сейчас было, или делал слабевшими ногами неверный шаг и оглядывался, не видал ли кто его слабости, или, что было хуже всего, он за обедом, когда не было гостей, возбуждавших его, вдруг задремывал, выпуская салфетку, и склонялся над тарелкой, трясущейся головой. «Он стар и слаб, а я смею осуждать его!» думала она с отвращением к самой себе в такие минуты.


В 1811 м году в Москве жил быстро вошедший в моду французский доктор, огромный ростом, красавец, любезный, как француз и, как говорили все в Москве, врач необыкновенного искусства – Метивье. Он был принят в домах высшего общества не как доктор, а как равный.
Князь Николай Андреич, смеявшийся над медициной, последнее время, по совету m lle Bourienne, допустил к себе этого доктора и привык к нему. Метивье раза два в неделю бывал у князя.
В Николин день, в именины князя, вся Москва была у подъезда его дома, но он никого не велел принимать; а только немногих, список которых он передал княжне Марье, велел звать к обеду.
Метивье, приехавший утром с поздравлением, в качестве доктора, нашел приличным de forcer la consigne [нарушить запрет], как он сказал княжне Марье, и вошел к князю. Случилось так, что в это именинное утро старый князь был в одном из своих самых дурных расположений духа. Он целое утро ходил по дому, придираясь ко всем и делая вид, что он не понимает того, что ему говорят, и что его не понимают. Княжна Марья твердо знала это состояние духа тихой и озабоченной ворчливости, которая обыкновенно разрешалась взрывом бешенства, и как перед заряженным, с взведенными курками, ружьем, ходила всё это утро, ожидая неизбежного выстрела. Утро до приезда доктора прошло благополучно. Пропустив доктора, княжна Марья села с книгой в гостиной у двери, от которой она могла слышать всё то, что происходило в кабинете.
Сначала она слышала один голос Метивье, потом голос отца, потом оба голоса заговорили вместе, дверь распахнулась и на пороге показалась испуганная, красивая фигура Метивье с его черным хохлом, и фигура князя в колпаке и халате с изуродованным бешенством лицом и опущенными зрачками глаз.
– Не понимаешь? – кричал князь, – а я понимаю! Французский шпион, Бонапартов раб, шпион, вон из моего дома – вон, я говорю, – и он захлопнул дверь.
Метивье пожимая плечами подошел к mademoiselle Bourienne, прибежавшей на крик из соседней комнаты.
– Князь не совсем здоров, – la bile et le transport au cerveau. Tranquillisez vous, je repasserai demain, [желчь и прилив к мозгу. Успокойтесь, я завтра зайду,] – сказал Метивье и, приложив палец к губам, поспешно вышел.
За дверью слышались шаги в туфлях и крики: «Шпионы, изменники, везде изменники! В своем доме нет минуты покоя!»
После отъезда Метивье старый князь позвал к себе дочь и вся сила его гнева обрушилась на нее. Она была виновата в том, что к нему пустили шпиона. .Ведь он сказал, ей сказал, чтобы она составила список, и тех, кого не было в списке, чтобы не пускали. Зачем же пустили этого мерзавца! Она была причиной всего. С ней он не мог иметь ни минуты покоя, не мог умереть спокойно, говорил он.
– Нет, матушка, разойтись, разойтись, это вы знайте, знайте! Я теперь больше не могу, – сказал он и вышел из комнаты. И как будто боясь, чтобы она не сумела как нибудь утешиться, он вернулся к ней и, стараясь принять спокойный вид, прибавил: – И не думайте, чтобы я это сказал вам в минуту сердца, а я спокоен, и я обдумал это; и это будет – разойтись, поищите себе места!… – Но он не выдержал и с тем озлоблением, которое может быть только у человека, который любит, он, видимо сам страдая, затряс кулаками и прокричал ей:
– И хоть бы какой нибудь дурак взял ее замуж! – Он хлопнул дверью, позвал к себе m lle Bourienne и затих в кабинете.
В два часа съехались избранные шесть персон к обеду. Гости – известный граф Ростопчин, князь Лопухин с своим племянником, генерал Чатров, старый, боевой товарищ князя, и из молодых Пьер и Борис Друбецкой – ждали его в гостиной.
На днях приехавший в Москву в отпуск Борис пожелал быть представленным князю Николаю Андреевичу и сумел до такой степени снискать его расположение, что князь для него сделал исключение из всех холостых молодых людей, которых он не принимал к себе.
Дом князя был не то, что называется «свет», но это был такой маленький кружок, о котором хотя и не слышно было в городе, но в котором лестнее всего было быть принятым. Это понял Борис неделю тому назад, когда при нем Ростопчин сказал главнокомандующему, звавшему графа обедать в Николин день, что он не может быть:
– В этот день уж я всегда езжу прикладываться к мощам князя Николая Андреича.
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..
Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.


Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.