Украинская линия

Объект внесён в государственный реестр памятников Украины. Памятник истории Украины национального значения. Охранный номер: 040020-Н, 040021-Н, 040022-Н

Украинская (пограничная) линия — военно-инженерная система непрерывных земляных оборонительных укреплений, копирующих рельеф местности, предназначенная для защиты степной зоны юга России от набегов крымских татар в XVIII веке и перехода от пассивной к активной оборонительной тактике.

Является продолжением и развитием российских оборонительных сооружений для защиты от набегов крымских татар.

История

Первые планы по строительству этой оборонительной линии разработал генерал Григорий Косагов и в 1682 года предложил гетману Левобережной и Правобережной Украины И. С. Самойловичу чертеж вала, который должен был простираться от Водолажского ровка до устья р. Берестовеньки, затем по р. Берестовой до р. Орели, а по Орели до городка Нехворощи. Проект был отклонён.

Официальным документом, положившим начало строительству Украинской линии, является указ Военной Коллегии от 25 мая 1730 года, согласно которому генерал-майору от фортификации Петру де Бриньи, графу фон Вейсбаху и генерал-майору Алексею Тараканову предписывалось осмотреть места между реками Орелью и Северским Донцом с целью построить там впоследствии 16 крепостей по линии, которая должна была иметь протяженность 268 вёрст и состоять из цепного реданного вала с 142 редутами. Пространство между крепостями должно было быть занято самой линией, на которой располагались реданы и редуты, представляющие собой в окружности по гребню вала порядка 80-100 м с диаметром 25-30 шагов. Расстояние между редутами около 2 км. За счет излома линии общая протяженность укрепсооружений составляла более чем 400 км.

К концу 1730 года А. Дебриньи представил в Сенат план Украинской линии. Автором проекта является граф фон Вейсбах. Общее руководство строительными работами было поручено Военной Коллегии в лице графа Миниха, возглавлявшего Фортификационное управление, а конкретный выбор места и отвод земель — Манштейну. Украинскую линию планировалось построить в 100—150 км южнее Белгородской черты, чтобы перекрыть пространство между реками Днепром и Донцом. В январе 1731 года правительствующий сенат внес в ранее намеченные планы коррективы, приказав вместо той линии, которая проектировалась от вершины р. Берестовой к Змиевскому морю, провести, по совещанию с Вейсбахом, новую по р. Береке.

Временем активных работ на линии принято считать период с весны 1731 года до октября 1742 года, в особенности 1734 год, когда война с Турцией стала очевидной. С весны 1731 года и до 20 октября было построено 10 крепостей, 24 редута с 408 реданами, общей протяженностью 120 верст, считая по прямому направлению: Донецкая, при устье речки Сухой-Беречки, Бузовая, при Бузовом плесе, Кисель, при речке Кисель, Лузовая, при речке Лузовой, Берецкая, при верховье речки Береки, Троецкая, при Тройчатых буераках, Св. Праскевии, Св. Иоанна, Девятая, между крепостцами св. Праскевии и св. Иоанна, Десятая при Пархомовых Буераках. В 1732 году Военной Коллегией принимается решение довести до завершения все начатые ранее работы и наметить места под строительство ещё 6 крепостей: Новая (Дриецкая), при устье р. Берестовой; Крутояцкая, на р. Орели; Нехворошская, при р. Орели; Маячковская, близ местечка Маячка; Пятая, близ Цариченки; Шестая, при устье р. Очепа.

Возведение линии осуществлялось нарядом жителей из соседних губерний, малороссийских казаков и личного состава ландмилицких полков. В общем плане в 1731 году для этого было мобилизовано 15 тысяч рабочих из Киевской, Воронежской и Белгородской губерний. Из числа казаков необходимо было отправить 5 слободских полков в количестве 2000 работников: из Харьковского — 340, Ахтырского — 520, Сумского — 457, Острогожского — 400, Изюмского — 283. В начале 1731 года работало 7000 человек, к которым 24 июня гетман предписал послать на линию ещё 5000 человек.

В связи со срывом плана строительства генерал Миних в 1735—1736 годах создал специальную комиссию для оценки полноты и качества строительных работ. Выводы комиссии оказались неутешительными — фортификационные сооружения, а, следовательно, и вся линия не соответствовали требованиям инженерного искусства. Для этого в 1736 году генерал-лейтенанту Урусову было приказано произвести ремонт укрепсооружений линии перед началом боевых действий с Турцией.

В 1742 году линия уже имела полностью завершёнными 18 крепостей, связанных 140 редутами, составлявшими практически единую систему укрепленных сооружений по южной границе России, и принадлежала второму округу (Департаменту) крепостей России. Начальником округа назначен генерал-лейтенант Корнило Бороздин, а его помощниками генерал-майоры Баннер и Мартынов.

К 1743 года стало ясно, что содержание и ремонт укрепсооружений Украинской линии стоили дороже, чем строительство новой линии. К тому же русское правительство создало укреплённый Причерноморский плацдарм, размещенный вблизи Крыма с целью выхода к Чёрному морю.

В 1743 года генерал-лейтенант Дебриньи по предписанию Военной Коллегии подготовил проект новой линии от устья Самары до Лугани, впадающей в Северский Донец, обеспечивающий безопасность большей части поселений, образовавшихся впереди Украинской линии.

Временем окончательного упадка значимости Украинской линии можно считать 1769 год, когда после взятия Азова и Таганрога на Юге были организованы из поселенцев Воронежской и Белгородской губерний особые казачьи полки, а в следующем году устроена для отделения Новороссийской губернии от татарских владений новая Днепровская оборонительная линия.

Крепости

В состав Украинской линии входило 16 новопостроенных крепостей. Одно время их было 17, из-за того что одна крепость была перенесена на новое место. После постройки новой крепости, старая была оставлена.

1. Петровская крепость (Донецкая, при устье р. Сухая Беречка). Возле Петровского (Балаклеевский район).
2. Тамбовская крепость (Базовая, Бузовая, при Бузовом плесе). Возле Марьевки (Барвенковский район).
3. Слободская крепость (Лозовая, Лузовая, при р. Лузовой). Возле Лозовского (Первомайский район).
4. Михайловская крепость (Кисель, Киселёвская, при р. Кисель). Возле Михайловки (Первомайский район).
5. Алексеевская крепость (Берецкая, в верховье р. Берека). Возле Алексеевки (Первомайский район).
6. Ефремовская крепость (Троицкая, Тройчатый буерак, при Тройчатых буераках). Возле Ефремовки (Первомайский район).
7. Прасковейская крепость (при Есеневых буераках). Возле Парасковии (Нововодолажский район).
8. Орловская крепость (Девятая). Возле Дьячковки (Нововодолажский район).
9. Ивановская крепость. Возле Ивановского (Красноградский район).
10. Белёвская крепость (Десятая, при Пархомовых буераках). Красноград.
11. Козловская крепость (Дриецкая, Новозачатая, Новая, при устье Берестовой). Возле Скалоновки (Зачепиловский район).
12. Фёдоровская крепость. Залинейное (Зачепиловский район).
13. Ряжская крепость (Крутоярская, при урочище Крутоярском). Рясское (Машевский район).
14. Васильевская крепость. Возле Нехворощи.
    • Городецкая крепость (Нехворощанская, при р. Орель). Возле Нехворощи. Крепость была оставлена после постройки новой.
15. Ливенская крепость (Маячка, Пятая, при м. Маячка). Маячка (Новосанжарский район).
16. Борисоглебская крепость (Шестая, при устье р. Очеп). Возле Молодёжного (Царичанский район).

См. также

• Украинский корпус
• Российские укреплённые линии
• Белёвская крепость
• Днепровская оборонительная линия

Ссылки

• Гукова Е. А. [www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/6/Gukova/ Украинская линия и украинский ландмилицкий корпус в трудах военных историков] // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение». — 2009. — № 5 - История.
• [dalizovut.narod.ru/lovushka/lovushka.html Ловушка для непрошенных гостей]
• [www.ukrainianline.info/articles/o-krepostyakh-ikh-nazvaniyakh-i-raspolozhenii О крепостях, их названиях и расположении]

Отрывок, характеризующий Украинская линия

«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.