Украинская социал-демократическая рабочая партия
| «Украинская социал-демократическая рабочая партия» | |
| Українська соціал-демократична робітнича партія | |
| Лидер: | |
|---|---|
| Дата основания: | |
| Дата роспуска: | |
| Штаб-квартира: | |
| Идеология: | |
| Интернационал: |
Социалистический рабочий интернационал (1923—1940) |
| Количество членов: |
около 3000 |
Украинская социал-демократическая рабочая партия (УСДРП) — украинская политическая партия, созданная в 1905 году.
История
УСДРП появилась в результате расколов в Революционной украинской партии (РУП). После раскола РУП появились также Украинская народная партия (1902) (УНП) под руководством Михновского, «Спилка», Украинская радикальная партия (1904) (УРП) во главе с Гринченко, Дорошенко и Ефремовым, а также Украинская демократическая партия (УДП) с Лотоцким, Чеховским и Чикаленко (вскоре объединилась с УРП).
В самом начале УСДРП, сформированная из остатков РУП, насчитывала около 3000 человек. Лидерами партии стали Винниченко, Порш, Антонович и Петлюра. Программа партии предусматривала:
- Демократизацию общественного строя,
- Автономию Украины,
- Конфискацию крупной земельной собственности и др.
Сразу же после событий Февраля 1917 года руководители УСДРП стали активно разворачивать свою деятельность. Особенно важные роли достались Петлюре, Винниченко и Грушевскому, ставшими руководителями Центральной Рады, которая вскоре провозгласила создание Украинской Народной Республики (УНР). После поражения войск УНР и установления на территории Украины власти Украинской советской социалистической республики, деятельность УСДРП фактически прекратилась. Ещё на рубеже 1918-1919 годов левое крыло УСДРП отделилось в УСДРП (независимых) и впоследствии участвовало в создании национал-коммунистических партий УКП и УКП(б).
В эмиграции действовали мелкие ячейки партии — в Варшаве, Париже, Берлине; ЦК УСДРП находился в Праге. В 1938 году все заграничные организации были распущены.
В 1950 году остатки партии объединилась с другими украинскими партиями, сформировав таким образом Украинскую Социалистическую партию.
Напишите отзыв о статье "Украинская социал-демократическая рабочая партия"
Литература
- История: учебное пособие для поступающих в вузы в 1994 г. Часть I. История Украины — Харьков, НКУПЦ «Интеллект-ЭКО» ХГУ, 1994 г.
- Історія України: Бойко О. Д. — Київ, 2001 р.
Отрывок, характеризующий Украинская социал-демократическая рабочая партия
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.
