Украинский театр
Украинский театр (укр. український театр) — отрасль украинской культуры, особенностью которой есть художественное отображение жизни при помощи сценической деятельности актёров перед зрителями.
Зарождение и становление
Театральное искусство Украины берёт начало в глубокой древности, когда оно проявлялось в народных играх, танцах, песнях и обрядах. С XI века известны театральные представления скоморохов. В эпоху Киевской Руси элементы театра были в церковных обрядах. Об этом свидетельствуют фрески Софийского собора в Киеве (XI век).
Первые образцы драмы публично произносились учениками киевских Братской и Лаврской школ (XVI-XVII века). Важными центрами развития религиозной драмы в это время считалась также Львовская братская школа и Острожская академия.
В XVII-XVIII веке широкий размах получили вертепы — странствующие театры марионеток, которые выполняли рождественские драмы и социально-бытовые интермедии.
В 1795 году был открыт первый на Украине стационарный театр во Львове, в бывшем костеле иезуитов. В Приднепровье, где первые театральные труппы родились также в XVIII веке, процесс открытия стационарных театральных сооружений продвигался медленнее. Так, в Киеве первый стационарный театр появился в 1806 году, в Одессе — в 1809, в Полтаве — в 1810.
Становление классической украинской драматургии связано с именами Ивана Котляревского, который возглавил театр в Полтаве, и Григория Квитки-Основьяненко, основоположника художественной прозы в новой украинской литературе. Бурлеск и экспрессивность, наряду с живописностью и юмором, которые характерны для их произведений, надолго определили лицо академического театра на Украине.
Во второй половине XIX века на Украине распространился любительское театральное движение. В любительских кружках начинали деятельность корифеи украинского театра — драматурги и режиссёры Михаил Старицкий, Марк Кропивницкий и Иван Карпенко-Карый. Заслуга быстрого развития театра принадлежит также выдающейся семье Тобилевичей, члены которой выступали под сценическими псевдонимами Ивана Карпенко-Карого, Николая Садовского и Панаса Саксаганского. Каждый из них не только создал собственную труппу, но и был выдающимся актером и режиссёром. Путеводной звездой украинского театра того времени была Мария Заньковецкая.
XX век
Новый период в истории национального театра начался в 1918 году, когда в Киеве образовались Государственный драматический театр (укр. Державний драматичний театр) и «Молодой театр» (укр. «Молодий театр») (с 1922 года - современный украинский театр «Березиль» (укр. «Березіль») Леся Курбаса и Гната Юры. На театральной сцене появилась когорта талантливых актеров - Амвросий Бучма, Марьян Крушельницкий, Олимпия Добровольская, Александр Сердюк, Наталия Ужвий, Юрий Шумский и другие.
Государственный драматический театр продолжал традиции реалистично-психологической школы. Зато «Молодой театр» отстаивал позиции авангардизма. С образованием театра «Березиль» его сцена стала своеобразным экспериментальной площадкой. Не случайно макеты театрального объединения «Березиль» получили золотую медаль на Всемирной театральной выставке в Париже в 1925 году. Здесь были впервые поставлены пьесы выдающихся украинских писателей и драматургов Николая Кулиша («Народный Малахий», «Мина Мазайло») и Владимира Винниченко («Базар», «Черная Пантера и Белый Медведь»). Благодаря гению Леся Курбаса, который объединил в себе таланты режиссёра, актёра, драматурга и переводчика мировой литературы, были по-новому осмыслены на украинской сцене произведения Уильяма Шекспира, Генриха Ибсена, Гергарта Гауптмана, Фридриха Шиллера и Мольера, осуществлены постановки неизвестных до этого украинскому зрителю пьес европейских драматургов.
Из творческого объединения «Березиль» берёт начало театральная библиотека, театральный музей и первый театральный журнал. К экспериментальным поискам Леся Курбаса до сих пор обращаются современные художники. В наше время в Киеве проходит международный театральный фестиваль «Художественное Березилля», посвященный памяти Леся Курбаса, который был арестован 25 декабря 1933 года и расстрелян в урочище Сандормох в ноябре 1937 года.
На Закарпатье в условиях значительного притока интеллигенции с ЗУНР и УНР из-за потери государственности был создан в частности Русский театр, который возглавил Николай Садовский.
Театр в независимой Украине
За годы независимости на Украине появилось много новых театров, возрастает интерес к народному и уличному театру. Украинское драматическое искусство всё активнее интегрируется в европейское культурное пространство. Мировое признание получил театральный режиссёр Роман Виктюк, творчество которого стало весомым вкладом в мировую театральную эстетику конца XX века. Известный далеко за пределами Украины и другой украинский режиссёр — Андрей Жолдак. Ряд талантливых актёров украинского театра, таких как Богдан Ступка, Наталья Сумская, Ада Роговцева, Анатолий Хостикоев и другие, с большим успехом снялись в отечественных и зарубежных фильмах.
Сейчас на Украине ежегодно происходит ряд международных театральных фестивалей, которые показали свой авторитет в Европе: «Киев майский» (укр. «Київ травневий») в Киеве, «Золотой Лев» (укр. «Золотий Лев»), «Лестница» (укр. «Драбина») и «Драма.UA» (укр. «Драма.UA») во Львове, «Тернопольские театральные вечера. Дебют» (укр. «Тернопільські театральні вечори. Дебют») в Тернополе, «Херсонесские игры» (укр. «Херсонеські ігри») в Севастополе (до 2014 года на Украине, после референдума о статусе Крыма (2014) — в России), «Мельпомена Таврии» (укр. «Мельпомена Таврії») в Херсоне, «Рождественская мистерия» (укр. «Різдвяна містерія») в Луцке, «Интерлялька» (укр. «Інтерлялька») в Ужгороде.
В 2010 году создана всеукраинская театральная портал-сеть «atheatre.com.ua — украинское театральное пространство», которая насчитывала более 112 театров и 81 драматурга по состоянию на февраль 2012 года. Портал содержит информацию о театральных фестивалях, репертуар театров, сведения о спектаклях и исторические справки. Всю информацию театры размещают самостоятельно.
См. также
| ||||||||||||||||||||||||||
| ||||||
Напишите отзыв о статье "Украинский театр"
Отрывок, характеризующий Украинский театр
– «Первопрестольной столице нашей Москве.Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
