Укреплённый район

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Укреплённый райо́н, укрепрайон, УР — район местности, оборудованный в инженерном отношении для обороны, линия обороны в виде узлов сопротивления долговременных укреплённых позиций, находящихся во взаимодействии и образующих общую группу (десятки километров инженерных сооружений, различных заграждений, управляемых и неуправляемых минных полей)[1], а также формирование (воинская часть) составляющее гарнизон войск (см. Войска укреплённых районов) предназначенных для выполнения оборонительных задач[1][2].

33. Укрепленные районы, являясь системой долговременных укреплений, обеспечивают длительное сопротивление в них специальных гарнизонов и общевойсковых соединений.

Сковывая противника на всем своем фронте, они создают возможность сосредоточения крупных сил и средств для нанесения врагу сокрушительных ударов на других направлениях.

От войск, ведущих бои в укрепленных районах, требуется особое упорство, выносливость и выдержка.

— Глава вторая "Организация войск РККА" 1. Рода войск и их боевое применение, Полевой устав РККА (ПУ-39)

[3]



История

После Первой мировой войны система укрепления границ линиями крепостей, военными специалистами, была признана неэффективной.

Эта статья или раздел нуждается в переработке.
Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей.
Гражданская война в России

Впервые УР полевого типа (построенные из подручных материалов) были применены (построены) войсками Красной Армии (РККА) (Трудовая армия) во время Гражданской войны, для прикрытия подступов к важным политическим и промышленным центрам страны (Москва, Петроград, Самара и другим)[4].

Оборонительный характер боевых действий, во время Гражданской войны, первой половины 1918 года, вызвал в РККА необходимость создания укреплённых (оборонительных) районов в пределах фронтов и системы оборонительных пунктов. В их задачу входило: прикрытие подступов к политическим и промышленным центрам страны, удержание важных рубежей, городов до подхода полевых войск РККА, обеспечение тыла фронта или армии, подготовка плацдарма для наступления. В УРах формировались для фронта резервные соединения, части, маршевые роты. Наиболее важные УРы, в оперативно-стратегическом отношении, создавались по решению Совета Рабоче-Крестьянской Обороны, остальные — по приказам и распоряжениям РВСР, РВС фронтов и армий и находились в их подчинении.

Первым в декабре 1918 года был создан Астраханский УР в составе Каспийско-Кавказского фронта.

Приказом войскам Восточного фронта № 238, от 29 апреля 1919 года, в период наступления армий Колчака, были созданы Вятский, Казанский (впоследствии Сарапульский, Челябинский, Кокчетавский, Акмолинский), Симбирский (впоследствии Уфимский, Троицкий), Самарский и Саратовский УРы. С продвижением частей Красной армии на восток были созданы Оренбургский (июнь 1919 год), Стерлитамакский (впоследствии Верхнеуральский, Звериноголовский), Пензенский (июль 1919 год), Екатеринбургский и Уральский (август 1919 год) УРы.

После освобождения Сибири УРы были расформированы, на территории бывших казачьих войск (Акмолинский, Актюбинский, Оренбургский, Троицкий, Уральский) УРы сохранялись до начала 1921 года.

На Южном фронте, летом 1919 года, УРы были созданы на Украине для обороны Екатеринослава (июнь 1919 года) и Киева (авг. 1919 года), в Поволжье — для обороны Камышина (июнь — июль 1919 года) и Астрахани. Система УРов была создана на дальних подступах к Москве и включала Курский, Тульский (оба — с июня 1919 года), Воронежский, Тамбовский (оба — с июля 1919 года), Брянский, Льговский, Орловский (все с авг. 1919 года), Елецкий, Козловский, Внешний южного района обороны (все с сентября 1919 года). В ходе наступления армий Деникина осенью 1919 года в соответствии с постановлением Совета Рабоче-Крестьянской Обороны от 24 сентября 1919 года они составили единую сеть на подступах к Москве, а после перехода Красной армии в контрнаступление в декабре 1919 года были расформированы.

УРы действовали также в составе Западного (наиболее важную роль сыграл Петроградский) и Туркестанского фронтов. В ходе боев с армией Врангеля были созданы Ейский, Екатеринодарский (июнь — сентябрь 1920 года), Киевский (октябрь 1920 года — март 1921 года) и Одесский (октябрь — декабрь 1920 года) УРы.

УРы создавались также для обороны побережья, на случай нападения со стороны моря: Мурманский и Архангельский на Севере России, Керченский и другие.

Всего за время Гражданской войны было создано 45 УРов. После её окончания большинство было расформировано или переформированно.

Межвоенный период

Первым идею организации фортификационных сооружений капитального типа, вдоль предполагаемой линии обороны, в виде узлов сопротивления, долговременных укреплённых позиций, выдвинул советский инженер-фортификатор Хмельков С. А. в 1920 году.[5] Разработанная им система фортификации получила наименование укреплённого района и представляла собой рубеж или полосу местности, оборудованные долговременными и полевыми фортификационными сооружениями, прикрываемыми заграждениями всех видов и системой огня, а также гарнизонами специальных войск (сил), предназначенных для самостоятельных действий или совместно с полевыми войсками. В отличие от крепости, УР имел открытый тыл, для связи с внутренними территориями страны.

В период времени с 1920 по 1926 год теория укрепрайонов С. Хмельковым была доработана и изложена в работе «Узлы сопротивления современных долговременных укрепленных позиций».

Укрепрайон представлял собой полосу местности, оборудованную системой долговременных и полевых фортификационных сооружений и подготовленную для длительной обороны специально предназначенными войсками во взаимодействии с общевойсковыми частями и соединениями. Каждому УРу определялись соответствующие полоса и глубина обороны.

— Полковник А.Г. Хорьков, доктор исторических наук, Укреплённые районы на западных границах СССР[6]

После доклада Хмелькова С. А. на совещании при оперативном управлении штаба Красной Армии, было принято решение: «Считать основной формой фортификационной подготовки границ государства к войне не крепость, а укреплённый район».

На заседании Реввоенсовета СССР (РВС СССР) проходившем 11 января 1928 года было рассмотрено решение о постройке укреплённых районов на угрожаемых направлениях. По данному вопросу выступил с докладом «О необходимости построить укреплённые районы» начальник I-го Управления РККА В. К. Триандафиллов. Предложив построить:

  1. Карельский укреплённый район, как обеспечивающий Ленинград со стороны Финляндии;
  2. Полоцкий и Мозырский укреплённые районы, как обеспечивающие сосредоточение и развертывание наших сил;
  3. Киевский укреплённый район, как обеспечивающий совместно с Мозырским укреплённым районом удержание Киевского района и переправ через реку Днепр, в период развития главных операций.

РВС СССР принял следующее решение:

  1. Признать необходимым в 1927 — 1928 году на предусмотренные сметой средства приступить к постройке Карельского укреплённого района, с расчётом закончить все работы по этому району в двухгодичный срок.
  2. Предложить начальнику Штаба РККА план и программу постройки Полоцкого, Мозырского и Киевского укреплённых районов представить на рассмотрение и утверждение наркома.
  3. Для проведения работ по Карельскому укрепленному району немедленно создать строительный орган. Состав его определить тов. Уншлихту.
  4. Начальнику Штаба совместно с Начальником снабжений ещё раз пересмотреть все финансовые расчёты в целях их снижения.
  5. Подробный исполнительный план работ по Карельскому укреплённому району представить на утверждение к 25 марта 1928 года"

На основании приказа № 90 РВС СССР, 19 марта 1928 года, по программе фортификационной подготовки границ государства к войне, на важнейших операционных направлениях, ведущих в глубь территории страны, в 1928 г., началось строительство первых тринадцати УРов, получалась линия обороны которая в годы войны, в материалах немецко-фашистской пропаганды, получила название «Линия Сталина».

В соответствии с приказами РВС СССР № 006 от 18 апреля и № 007 от 22/23 апреля 1931 г. для руководства строительством сооружений, в УВО создавалось Киевское управление инспектора инженерных войск РККА (расформировано приказом РВС СССР № 006 от 25 февраля 1932 г.), а по приказу РВС СССР № 007 от 25 февраля 1932 г. — на Дальнем Востоке, Хабаровское управление инспектора инженерных войск РККА КДВО.

… я хотел бы остановиться на судьбе новых и старых укреплённых районов (УРов). К строительству новых укреплённых районов на западной границе приступили в начале 1940 года. Проект строительства УРов был утвержден И. В. Сталиным по докладу К. Е. Ворошилова и Б. М. Шапошникова.

Строительство укреплённых районов к июню 1941 года завершено не было.

К началу войны удалось построить около 2500 железобетонных сооружений, из коих 1000 была вооружена УРовской артиллерией, а остальные 1500 — только пулемётами.

Если говорить об Украине, то в наибольшей боевой готовности в июне 1941 года находились Рава-Русский и Перемышльский районы, которые в первые дни войны сыграли весьма положительную роль, о чём будет сказано дальше.

Теперь я хочу внести ясность в вопрос о снятии артиллерийского вооружения со старых укреплённых районов.

В феврале — марте 1941 года на Главном Военном совете Красной Армии дважды обсуждалось, как быстрее закончить строительство новых УРов и их вооружение. Мне хорошо запомнились острые споры, развернувшиеся на заседании совета. Но как ни спорили, а практического выхода для ускорения производства УРовской артиллерии и обеспечения необходимой УРовской аппаратурой найдено не было.

Тогда заместитель наркома по вооружению маршал Г. И. Кулик и заместитель наркома по УРам маршал Б. М. Шапошников, а также член Главного военного совета А. А. Жданов внесли предложение снять часть УРовской артиллерии с некоторых старых укреплённых районов и перебросить её для вооружения новых строящихся укреплённых районов. Нарком обороны маршал С. К. Тимошенко и я не согласились с этим предложением, указав на то, что старые УРы ещё могут пригодиться. Да и артиллерия старых УРов по своей конструкции не соответствовала новым дотам.

Ввиду разногласий, возникших на Главном военном совете, вопрос был доложен И. В. Сталину. Согласившись с мнением Г. И. Кулика, Б. М. Шапошникова, А. А. Жданова, он приказал снять часть артиллерийского вооружения с второстепенных участков и перебросить его на западное и юго-западное направления, временно приспособив эту конструктивно устаревшую артиллерию для новых сооружений.

Старые УРы были построены в период 1929—1935 годов. Долговременные огневые точки в основном были вооружены пулемётами. В 1938—1939 годах ряд дотов был усилен артиллерийскими системами. Решением Главного военного совета Красной Армии от 15 ноября 1939 года штатная численность войск старых укреплённых районов должна была сократиться больше чем на одну треть. Теперь с некоторых участков снималось артиллерийское вооружение.

Однако после вторичного доклада И. В. Сталину нам было разрешено сохранить на разоружаемых участках часть артиллерийского вооружения.

По вопросу об УРах, строительство которых началось в 1938—1939 годах, Генеральным штабом 8 апреля 1941 года были даны командующим Западным и Киевским особыми военными округами директивы следующего содержания:

«Впредь до особых указаний Слуцкий, Себежский, Шепетовский, Изяславльский, Староконстантиновский, Остропольский укреплённые районы содержать в состоянии консервации.

Для использования указанных укреплённых районов в военное время подготовить и провести следующие мероприятия: — создать кадры управлений укрепрайонов; — для завершения системы артиллерийско-пулемётного огня в каждом узле обороны и опорном пункте создать площадки для деревоземляных или бутобетонных сооружений, которые необходимо будет построить в первые десять дней с начала войны силами полевых войск; — на основании проектов и технических указаний Управления оборонительного строительства Красной Армии рассчитать потребность вооружения и простейшего внутреннего оборудования; — в расчете сил, средств и планов работ учесть железобетонные сооружения, построенные в 1938—1939 гг. в Летичевском, Могилевском, Ямпольском, Новоград-Волынском, Минском, Полоцком и Мозырском укрепрайонах.

Начальнику Управления оборонительного строительства разработать и к 1.5.41 г. направить в округа технические указания по установке вооружения и простейшего внутреннего оборудования в сооружениях 1938—1939 гг.» (Архив МО СССР, ф. 73, оп. 12109, д. 5789).

В отношении приведения в боевую готовность вооружений УРовских дотов и дзотов на рубежах старой государственной границы был допущен просчёт во времени. Директива Генштаба требовала приведения их в боевую готовность на десятый день начала войны. Но фактически многие рубежи УРов были захвачены противником раньше этого срока.

УРы на старой государственной границе не были лик­видированы и полностью разоружены, как об этом говорится в некоторых мемуарах и исторических разработках. Они были в основном сохранены на всех важнейших участках и направлениях, и имелось в виду дополнительно их усилить. Но ход боевых действий в начале войны не позволил полностью осуществить задуманные меры и должным образом использовать старые укреплённые районы.

Относительно новых укреплённых районов наркомом обороны и Генштабом неоднократно давались указания округам об ускорении строительства. На укреплении новых границ ежедневно работало почти 140 тысяч человек.

Я позволю себе привести одну из директив Генерального штаба по этому вопросу от 14 апреля 1941 года:

«Несмотря на ряд указаний Генерального штаба Красной Армии, монтаж казематного вооружения в долговременные боевые сооружения и приведение сооружений в боевую готовность производится недопустимо медленными темпами.

Народный комиссар обороны приказал:

  1. Все имеющееся в округе вооружение для укреплённых районов срочно смонтировать в боевые сооружения и последние привести в боевую готовность.
  2. При отсутствии специального вооружения установить временно (с простой заделкой) в амбразурные проёмы и короба пулемёты на полевых станках и, где возможно, орудия.
  3. Приведение сооружений в боевую готовность производить, несмотря на отсутствие остального табельного оборудования сооружений, но при обязательной установке броневых, металлических и решетчатых дверей.
  4. Организовать надлежащий уход и сохранность вооружения, установленного в сооружениях.
  5. Начальнику Управления оборонительного строительства Красной Армии немедленно отправить в округа технические указания по установке временного вооружения в железобетонные сооружения.

О принятых мерах донести к 25.4.41 в Генеральный штаб Красной Армии.

пп. Начальник Генштаба Красной Армии
генерал армии — Г. Жуков

верно: Начальник отдела укрепрайонов
Генштаба Красной Армии
генерал-майор — С. Ширяев

— Г. Жуков «Воспоминания и размышления», [historic.ru/books/item/f00/s00/z0000069/st009.shtml Глава девятая. Накануне Великой Отечественной войны.]

Постановлением Главного Военного Совета от 21 мая 1941 г., для обеспечения боевой готовности построенных и строящихся укреплённых районов, было признано необходимым в период с 1 июля по 10 октября сформировать дополнительно 110 артиллерийско-пулемётных батальонов, 6 артиллерийских дивизионов, 16 отдельных артиллерийских батарей.

Всего в СССР к 1941 году было построено, в разной степени готовности, около 40 УРов в Европейской части и несколько на Дальнем Востоке СССР. УРы получали наименования по названиям городов, где располагались их штабы (управления, главные базы), позднее (во время ВОВ) по номерам. Делились на сектора, а последние — на участки.

Великая Отечественная война
 Этот раздел статьи ещё не написан.
Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел.
послевоенное время

В 1960-х годах, резко обострились советско-китайские отношения, что впоследствии привело к военному конфликту на острове Даманский (1969). В соответствии с Директивой Генерального штаба ВС СССР началось восстановление укрепрайонов по всей советско-китайской границе, законсервированных в 50-х годах.

Оборудование

Инженерные сооружения

Долговременные укрепленные позиции (инженерные сооружения):

Заграждения:

Тактико-технические данные (на 22 июня 1941)
Наименование УРов Длина по фронту, км Ширина, км Кол-во узлов обороны Количество ДОС готовых к бою/построено/в стадии строительства
Шяуляйский 90 5-16 6 -/27/403
Каунасский 105 5-16 10 -/31/599
Алитусский 57 5-16 5 -/20/273
Гродненский 80 5-6 9 42/98/606
Осовецкий 60 5-6 8 35/59/594
Замбровский 70 5-6 10 30/53/550
Брестский 120 5-6 10 49/128/380
Владимир-Волынский 60 5-6 7 97/97/141
Струмиловский (Каменка-Бугский) 45 5-6 5 84/84/180
Рава-Русский 90 5-6 13 95/95/306
Перемышльский 120 4-5 9 99/99/186
Тельшяйский 75 5-16 8 -/23/366
Ковельский (Любомльский) 80 5-6 9 -/-/138

Войска

Основная статья: Войска укреплённых районов

Руководство

С началом Великой Отечественной войны развёрнуто Управление строительства укреплённых районов (до войны Отдел укрепленных районов) Генерального штаба РККА.

Задачи:

  • вопросы рекогносцировки рубежей и посадки сооружений;
  • выпуск соответствующих инструкций для командного (начальствующего) состава;
  • разработка типовых проектов сооружений и рекомендации по их использованию и эксплуатации;
  • проведение инспектирования и учёт выполненных работ;
  • вопросами формирований новых войск укрепрайонов.

Наименования УРов

 Эта статья или раздел нуждается в переработке.
Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей.
Гражданская война

Гражданская война (во время, и после):

В 1926—1928 гг. началось строительство капитальных сооружений в УРах:

В период 1928—1938 гг. были созданы:

В период 1938—1939 гг. начато строительство:

В 1932 г. начато строительство (не достроены):

  • Гродековский (КДВО);
  • Усть-Сунгарийский (КДВО);
  • Благовещенский (КДВО);
  • Забайкальский (КДВО);
  • Нижне-Амурский (КДВО);
  • Барабашский (КДВО);
  • Полтавский (КДВО);
  • Де-Кастринский (КДВО);

В период 1940—1941 гг. вновь начато строительство:

В это же время, велись подготовительные работы по созданию:

Великая Отечественная война

Великая Отечественная война (до, во время, и после): Строительство начато в июле 1941:

ВС СССР

В Советской Армии ВС СССР в 1970—1980-х гг. существовало 20 укрепленных районов (12 в ДВО, три в ЗабВО, 4 в ЗакВО и один в САВО):

Современность

Вооружённые силы Российской Федерации:

Фотогалерея

До сих пор существуют (сохранились) отдельные элементы УРов, некоторые фотографии этих элементов представлены ниже:

  • Linia Mołotowa-Przemyśl ul Przekopana.jpg

    Остатки ДОТа УРа в городе Пшемысль на ул. Пшекопана, современная Польша.

  • Linia Mołotowa zru.jpg

    ДОТ УРа, современная Польша.

  • Linia Mołotowa Prosienica.jpg

    ДОТ УРа, район белорусско-польской границы в 1939-1940-х гг.

  • Linia Mołotowa Bunkier.jpg

    Амбразура ДОТа УРа

  • Lesko-linia Molotowa.JPG

    Развалины ДОТа УРа

Интересные факты

Напишите отзыв о статье "Укреплённый район"

Литература

  1. Большая советская энциклопедия (БСЭ), Третье издание, выпущенной издательством „Советская энциклопедия“ в 1969—1978 годах в 30-ти томах;
  2. «Ташкент» — Ячейка стрелковая / [под общ. ред. А. А. Гречко]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1976. — 690 с. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 8).</span>;
  3. Советским Вооружённым Силам — 60 лет (Сопроводительный текст, часть вторая), Н. И. Кобрин, Б. П. Фролов, М., Издательство „Знание“, 1978 г., 32 стр.;
  4. Военный энциклопедический словарь (ВЭС), М., ВИ, 1984 г., 863 стр. с иллюстрациями (ил.), 30 листов (ил.);
  5. Tomasz Bereza, Piotr Chmielowiec, Janusz Grechuta; W cieniu „Linii Mołotowa“, (In the Shadow of the „Molotov Line“), published by Instytut Pamięci Narodowej (Institute of National Remembrance), Rzeszów 2002, pp. 262  (польск.).
  6. Neil Short, The Stalin and Molotov Lines: Soviet Western Defences 1926-41, Osprey Publishing, 2008, ISBN 1846031923 (preview in [books.google.com/books?id=kr9fKS9nCtUC&dq=molotov+line&output=html&source=gbs_summary_s&cad=0 Google Books])
  7. Краснознамённый Киевский. Очерки истории Краснознамённого Киевского военного округа (1919—1979). Издание второе, исправленное и дополненное. Киев, издательство политической литературы Украины, 1979. С.112-113-создание КОВО и армейских групп; с. 133-укреплённые районы 1940; Карты-вкладыши: 1.Группировка войск сторон на 22 июня 1941 г. и замысел немецко-фашистского командования имеет перечень УРов — № 1 Киевский, …, № 13 Проскуровский, № 14 Старо-Константиновский, № 15 Шепетовский, № 16 Остропольский, № 17 нет.

Ссылки

  • Укреплённый район — статья из Большой советской энциклопедии.
  • [rufort.info/library/malyarov/malyarov.html Маляров В. Н. Строительный фронт Великой Отечественной войны»] на сайте rufort.info (Это, на данный момент, единственное и самое полное исследование, посвященное мобилизационным УРам.)
  • [viupetra.3dn.ru/publ/khmelkov_sa/15-1-0-401 ХМЕЛЬКОВ Сергей Александрович]
  • [liniastalina.narod.ru/library/2.3.htm Линия Сталина]
  • [colonelcassad.livejournal.com/233496.html Генерал Карбышев, Современные укреплённые районы] // colonelcassad.livejournal.com
  • [historic.ru/books/item/f00/s00/z0000069/st009.shtml Глава девятая. Накануне Великой Отечественной войны.] // historic.ru
  • [www.kaur.ru/articles/perzyk_kru.php «Карельский УР»]
  • [www.fortification.ru/oldforum/index.php?action=vthread&forum=5&topic=220 «УР» на РФС.]
  • [vn-parabellum.com/fort/sov-tank-turret-pillboxes.html ДОТ УРов]
  1. [www.rkka.ru/handbook/disl/z43.htm Воинские (войсковые) части УРов ЗОВО]
  2. [rkka.ru/docs/real/pu39/2.htm Полевой устав РККА (ПУ-39), 1939 г.]
  3. rkka.ru/ihandbook.htm Перечень объединений, соединений, частей и подразделений, входивших в состав Действующей армии в период Освободительного похода в Западную Белоруссию и Западную Украину в 1939 г. «Управления районов»: «Изяславский укрепленный район», «Каменец-Подольский укрепленный район», «Киевский укрепленный район», «Коростеньский укрепленный район», «Летический укрепленный район», «Могилев-Ямпольский укрепленный район», «Новоград-Волынский укрепленный район», «Остропольский укрепленный район», «Рыбницкий укрепленный район», «Староконстантиновский укрепленный район», «Тираспольский укрепленный район», «Шепетовский укрепленный район».
  4. rkka.ru/handbook/doc/ur1939.htm Раздел: «Перечень мероприятий по УР второй половины 1939 г.»:,Страница: «Выписка из перечня оргмероприятий, проводимых по УРам (1939 г.)»: «Коростеньский УР», «Новоград-Волынский УР», «Летичевский УР», «Могилев-Ямпольский УР», «Рыбницкий УР», «Тираспольский УР», «Шепетовский УР», «Старо-Константиновский УР», «Остропольский УР», «Проскуровский УР», «Каменец-Подольский УР».
  5. rkka.ru/ihandbook.htm Страница: «Перечень укрепленных районов за период 1941-45 гг.»: «10-й укреплённый район — Каменец-Подольский (сформирован в 1940 в КОВО)», «13-й укреплённый район (1-е формирование) — Шепетовский (сформирован 4.06.1941 в КОВО)», «15-й укреплённый район — Остропольский (сформирован 4.6.1941)», «17-й укреплённый район (1-е формирование) — Изяславский (сформирован 4.6.1941)»
  6. tashv.nm.ru/Perechni_voisk/Perechen_03_02.html Действующая армия. Перечни войск. Перечень № 3. Полевые управления главных командований, управлений оперативных групп, оборонительных районов, укрепленных районов и районов авиационного базирования. «10-й укреплённый район — Каменец-Подольский (22.6.41-30.8.41)», «13-й укреплённый район (1-е формирование) — Шепетовский (22.6.41-27.12.41)», «15-й укреплённый район — Остропольский (22.6.41-27.12.41)», «17-й укреплённый район (1-е формирование) — Изяславский (22.6.41-4.12.41)»
  7. Центральный государственный архив. РАЗДЕЛ XII. [guides.rusarchives.ru/browse/guidebook.html?bid=121&sid=92252 УПРАВЛЕНИЯ, ШТАБЫ УКРЕПЛЕННЫХ РАЙОНОВ И КРЕПОСТЕЙ] // «Архивы России»
  8. Центральный государственный архив Советской Армии. РАЗДЕЛ VIII. [guides.rusarchives.ru= УПРАВЛЕНИЯ И ШТАБЫ СТРЕЛКОВЫХ СОЕДИНЕНИЙ И ЧАСТЕЙ. УПРАВЛЕНИЯ СТРЕЛКОВЫХ КОРПУСОВ] // «Архивы России»

Примечания

  1. ↑ 1 2 «Ташкент» — Ячейка стрелковая / [под общ. ред. А. А. Гречко]. — М. : Военное изд-во М-ва обороны СССР, 1976. — С. 185. — (Советская военная энциклопедия : [в 8 т.] ; 1976—1980, т. 8).</span>
  2. ↑ 1 2 Военный энциклопедический словарь (ВЭС), М., ВИ, 1984 г., 863 стр. с иллюстрациями (ил.), 30 листов (ил.)
  3. ↑ [rkka.ru/docs/real/pu39/2.htm Полевой устав РККА (ПУ-39), 1939 г.]
  4. ↑ Большая советская энциклопедия (БСЭ), Третье издание, выпущенной издательством «Советская энциклопедия» в 1969—1978 годах в 30-ти томах
  5. ↑ [viupetra.3dn.ru/publ/khmelkov_sa/15-1-0-401 ХМЕЛЬКОВ Сергей Александрович]
  6. ↑ [liniastalina.narod.ru/library/2.3.htm Линия Сталина]
  7. ↑ [www.kaur.ru/articles/perzyk_kru.php „Карельский УР“]
  8. ↑ [www.teatrskazka.com/Raznoe/Perechni_voisk/Perechen_03_02.html Перечень управлений УРов входивших в ДАФ]
  9. ↑ [wikimapia.org/#lang=ru&lat=50.078529&lon=118.053010&z=16&m=b Расположение руин в/ч 40942]
  10. ↑ [wikimapia.org/#lang=ru&lat=49.678084&lon=117.254977&z=16&m=b Расположение руин военного городка Нагадан]
  11. ↑ [wikimapia.org/#lang=ru&lat=49.670183&lon=117.578344&z=14&m=b Бывший гарнизон «Победа»]
  12. ↑ [wikimapia.org/#lang=ru&lat=49.746003&lon=118.259068&z=13&m=b Среднеаргунск]
  13. ↑ [wikimapia.org/#lang=ru&lat=49.572264&lon=117.820644&z=16&m=b Бывшая дислокация]
  14. ↑ Военный энциклопедический словарь (ВЭС), Москва (М.), Военное издательство (ВИ), 1984 г., 863 стр. с иллюстрациями (ил.), 30 листов (ил.)

    15. </ol>

Древние времена
Средние века
Новое время
XIX век
XX век
и современность

Отрывок, характеризующий Укреплённый район

Раненому показали в сапоге с запекшейся кровью отрезанную ногу.
– О! Ооооо! – зарыдал он, как женщина. Доктор, стоявший перед раненым, загораживая его лицо, отошел.
– Боже мой! Что это? Зачем он здесь? – сказал себе князь Андрей.
В несчастном, рыдающем, обессилевшем человеке, которому только что отняли ногу, он узнал Анатоля Курагина. Анатоля держали на руках и предлагали ему воду в стакане, края которого он не мог поймать дрожащими, распухшими губами. Анатоль тяжело всхлипывал. «Да, это он; да, этот человек чем то близко и тяжело связан со мною, – думал князь Андрей, не понимая еще ясно того, что было перед ним. – В чем состоит связь этого человека с моим детством, с моею жизнью? – спрашивал он себя, не находя ответа. И вдруг новое, неожиданное воспоминание из мира детского, чистого и любовного, представилось князю Андрею. Он вспомнил Наташу такою, какою он видел ее в первый раз на бале 1810 года, с тонкой шеей и тонкими рукамис готовым на восторг, испуганным, счастливым лицом, и любовь и нежность к ней, еще живее и сильнее, чем когда либо, проснулись в его душе. Он вспомнил теперь ту связь, которая существовала между им и этим человеком, сквозь слезы, наполнявшие распухшие глаза, мутно смотревшим на него. Князь Андрей вспомнил все, и восторженная жалость и любовь к этому человеку наполнили его счастливое сердце.
Князь Андрей не мог удерживаться более и заплакал нежными, любовными слезами над людьми, над собой и над их и своими заблуждениями.
«Сострадание, любовь к братьям, к любящим, любовь к ненавидящим нас, любовь к врагам – да, та любовь, которую проповедовал бог на земле, которой меня учила княжна Марья и которой я не понимал; вот отчего мне жалко было жизни, вот оно то, что еще оставалось мне, ежели бы я был жив. Но теперь уже поздно. Я знаю это!»


Страшный вид поля сражения, покрытого трупами и ранеными, в соединении с тяжестью головы и с известиями об убитых и раненых двадцати знакомых генералах и с сознанием бессильности своей прежде сильной руки произвели неожиданное впечатление на Наполеона, который обыкновенно любил рассматривать убитых и раненых, испытывая тем свою душевную силу (как он думал). В этот день ужасный вид поля сражения победил ту душевную силу, в которой он полагал свою заслугу и величие. Он поспешно уехал с поля сражения и возвратился к Шевардинскому кургану. Желтый, опухлый, тяжелый, с мутными глазами, красным носом и охриплым голосом, он сидел на складном стуле, невольно прислушиваясь к звукам пальбы и не поднимая глаз. Он с болезненной тоской ожидал конца того дела, которого он считал себя причиной, но которого он не мог остановить. Личное человеческое чувство на короткое мгновение взяло верх над тем искусственным призраком жизни, которому он служил так долго. Он на себя переносил те страдания и ту смерть, которые он видел на поле сражения. Тяжесть головы и груди напоминала ему о возможности и для себя страданий и смерти. Он в эту минуту не хотел для себя ни Москвы, ни победы, ни славы. (Какой нужно было ему еще славы?) Одно, чего он желал теперь, – отдыха, спокойствия и свободы. Но когда он был на Семеновской высоте, начальник артиллерии предложил ему выставить несколько батарей на эти высоты, для того чтобы усилить огонь по столпившимся перед Князьковым русским войскам. Наполеон согласился и приказал привезти ему известие о том, какое действие произведут эти батареи.
Адъютант приехал сказать, что по приказанию императора двести орудий направлены на русских, но что русские все так же стоят.
– Наш огонь рядами вырывает их, а они стоят, – сказал адъютант.
– Ils en veulent encore!.. [Им еще хочется!..] – сказал Наполеон охриплым голосом.
– Sire? [Государь?] – повторил не расслушавший адъютант.
– Ils en veulent encore, – нахмурившись, прохрипел Наполеон осиплым голосом, – donnez leur en. [Еще хочется, ну и задайте им.]
И без его приказания делалось то, чего он хотел, и он распорядился только потому, что думал, что от него ждали приказания. И он опять перенесся в свой прежний искусственный мир призраков какого то величия, и опять (как та лошадь, ходящая на покатом колесе привода, воображает себе, что она что то делает для себя) он покорно стал исполнять ту жестокую, печальную и тяжелую, нечеловеческую роль, которая ему была предназначена.
И не на один только этот час и день были помрачены ум и совесть этого человека, тяжеле всех других участников этого дела носившего на себе всю тяжесть совершавшегося; но и никогда, до конца жизни, не мог понимать он ни добра, ни красоты, ни истины, ни значения своих поступков, которые были слишком противоположны добру и правде, слишком далеки от всего человеческого, для того чтобы он мог понимать их значение. Он не мог отречься от своих поступков, восхваляемых половиной света, и потому должен был отречься от правды и добра и всего человеческого.
Не в один только этот день, объезжая поле сражения, уложенное мертвыми и изувеченными людьми (как он думал, по его воле), он, глядя на этих людей, считал, сколько приходится русских на одного француза, и, обманывая себя, находил причины радоваться, что на одного француза приходилось пять русских. Не в один только этот день он писал в письме в Париж, что le champ de bataille a ete superbe [поле сражения было великолепно], потому что на нем было пятьдесят тысяч трупов; но и на острове Св. Елены, в тиши уединения, где он говорил, что он намерен был посвятить свои досуги изложению великих дел, которые он сделал, он писал:
«La guerre de Russie eut du etre la plus populaire des temps modernes: c'etait celle du bon sens et des vrais interets, celle du repos et de la securite de tous; elle etait purement pacifique et conservatrice.
C'etait pour la grande cause, la fin des hasards elle commencement de la securite. Un nouvel horizon, de nouveaux travaux allaient se derouler, tout plein du bien etre et de la prosperite de tous. Le systeme europeen se trouvait fonde; il n'etait plus question que de l'organiser.
Satisfait sur ces grands points et tranquille partout, j'aurais eu aussi mon congres et ma sainte alliance. Ce sont des idees qu'on m'a volees. Dans cette reunion de grands souverains, nous eussions traites de nos interets en famille et compte de clerc a maitre avec les peuples.
L'Europe n'eut bientot fait de la sorte veritablement qu'un meme peuple, et chacun, en voyageant partout, se fut trouve toujours dans la patrie commune. Il eut demande toutes les rivieres navigables pour tous, la communaute des mers, et que les grandes armees permanentes fussent reduites desormais a la seule garde des souverains.
De retour en France, au sein de la patrie, grande, forte, magnifique, tranquille, glorieuse, j'eusse proclame ses limites immuables; toute guerre future, purement defensive; tout agrandissement nouveau antinational. J'eusse associe mon fils a l'Empire; ma dictature eut fini, et son regne constitutionnel eut commence…
Paris eut ete la capitale du monde, et les Francais l'envie des nations!..
Mes loisirs ensuite et mes vieux jours eussent ete consacres, en compagnie de l'imperatrice et durant l'apprentissage royal de mon fils, a visiter lentement et en vrai couple campagnard, avec nos propres chevaux, tous les recoins de l'Empire, recevant les plaintes, redressant les torts, semant de toutes parts et partout les monuments et les bienfaits.
Русская война должна бы была быть самая популярная в новейшие времена: это была война здравого смысла и настоящих выгод, война спокойствия и безопасности всех; она была чисто миролюбивая и консервативная.
Это было для великой цели, для конца случайностей и для начала спокойствия. Новый горизонт, новые труды открывались бы, полные благосостояния и благоденствия всех. Система европейская была бы основана, вопрос заключался бы уже только в ее учреждении.
Удовлетворенный в этих великих вопросах и везде спокойный, я бы тоже имел свой конгресс и свой священный союз. Это мысли, которые у меня украли. В этом собрании великих государей мы обсуживали бы наши интересы семейно и считались бы с народами, как писец с хозяином.
Европа действительно скоро составила бы таким образом один и тот же народ, и всякий, путешествуя где бы то ни было, находился бы всегда в общей родине.
Я бы выговорил, чтобы все реки были судоходны для всех, чтобы море было общее, чтобы постоянные, большие армии были уменьшены единственно до гвардии государей и т.д.
Возвратясь во Францию, на родину, великую, сильную, великолепную, спокойную, славную, я провозгласил бы границы ее неизменными; всякую будущую войну защитительной; всякое новое распространение – антинациональным; я присоединил бы своего сына к правлению империей; мое диктаторство кончилось бы, в началось бы его конституционное правление…
Париж был бы столицей мира и французы предметом зависти всех наций!..
Потом мои досуги и последние дни были бы посвящены, с помощью императрицы и во время царственного воспитывания моего сына, на то, чтобы мало помалу посещать, как настоящая деревенская чета, на собственных лошадях, все уголки государства, принимая жалобы, устраняя несправедливости, рассевая во все стороны и везде здания и благодеяния.]
Он, предназначенный провидением на печальную, несвободную роль палача народов, уверял себя, что цель его поступков была благо народов и что он мог руководить судьбами миллионов и путем власти делать благодеяния!
«Des 400000 hommes qui passerent la Vistule, – писал он дальше о русской войне, – la moitie etait Autrichiens, Prussiens, Saxons, Polonais, Bavarois, Wurtembergeois, Mecklembourgeois, Espagnols, Italiens, Napolitains. L'armee imperiale, proprement dite, etait pour un tiers composee de Hollandais, Belges, habitants des bords du Rhin, Piemontais, Suisses, Genevois, Toscans, Romains, habitants de la 32 e division militaire, Breme, Hambourg, etc.; elle comptait a peine 140000 hommes parlant francais. L'expedition do Russie couta moins de 50000 hommes a la France actuelle; l'armee russe dans la retraite de Wilna a Moscou, dans les differentes batailles, a perdu quatre fois plus que l'armee francaise; l'incendie de Moscou a coute la vie a 100000 Russes, morts de froid et de misere dans les bois; enfin dans sa marche de Moscou a l'Oder, l'armee russe fut aussi atteinte par, l'intemperie de la saison; elle ne comptait a son arrivee a Wilna que 50000 hommes, et a Kalisch moins de 18000».
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]
Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.


Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
Французам, с воспоминанием всех прежних пятнадцатилетних побед, с уверенностью в непобедимости Наполеона, с сознанием того, что они завладели частью поля сраженья, что они потеряли только одну четверть людей и что у них еще есть двадцатитысячная нетронутая гвардия, легко было сделать это усилие. Французам, атаковавшим русскую армию с целью сбить ее с позиции, должно было сделать это усилие, потому что до тех пор, пока русские, точно так же как и до сражения, загораживали дорогу в Москву, цель французов не была достигнута и все их усилия и потери пропали даром. Но французы не сделали этого усилия. Некоторые историки говорят, что Наполеону стоило дать свою нетронутую старую гвардию для того, чтобы сражение было выиграно. Говорить о том, что бы было, если бы Наполеон дал свою гвардию, все равно что говорить о том, что бы было, если б осенью сделалась весна. Этого не могло быть. Не Наполеон не дал своей гвардии, потому что он не захотел этого, но этого нельзя было сделать. Все генералы, офицеры, солдаты французской армии знали, что этого нельзя было сделать, потому что упадший дух войска не позволял этого.
Не один Наполеон испытывал то похожее на сновиденье чувство, что страшный размах руки падает бессильно, но все генералы, все участвовавшие и не участвовавшие солдаты французской армии, после всех опытов прежних сражений (где после вдесятеро меньших усилий неприятель бежал), испытывали одинаковое чувство ужаса перед тем врагом, который, потеряв половину войска, стоял так же грозно в конце, как и в начале сражения. Нравственная сила французской, атакующей армии была истощена. Не та победа, которая определяется подхваченными кусками материи на палках, называемых знаменами, и тем пространством, на котором стояли и стоят войска, – а победа нравственная, та, которая убеждает противника в нравственном превосходстве своего врага и в своем бессилии, была одержана русскими под Бородиным. Французское нашествие, как разъяренный зверь, получивший в своем разбеге смертельную рану, чувствовало свою погибель; но оно не могло остановиться, так же как и не могло не отклониться вдвое слабейшее русское войско. После данного толчка французское войско еще могло докатиться до Москвы; но там, без новых усилий со стороны русского войска, оно должно было погибнуть, истекая кровью от смертельной, нанесенной при Бородине, раны. Прямым следствием Бородинского сражения было беспричинное бегство Наполеона из Москвы, возвращение по старой Смоленской дороге, погибель пятисоттысячного нашествия и погибель наполеоновской Франции, на которую в первый раз под Бородиным была наложена рука сильнейшего духом противника.



Для человеческого ума непонятна абсолютная непрерывность движения. Человеку становятся понятны законы какого бы то ни было движения только тогда, когда он рассматривает произвольно взятые единицы этого движения. Но вместе с тем из этого то произвольного деления непрерывного движения на прерывные единицы проистекает большая часть человеческих заблуждений.
Известен так называемый софизм древних, состоящий в том, что Ахиллес никогда не догонит впереди идущую черепаху, несмотря на то, что Ахиллес идет в десять раз скорее черепахи: как только Ахиллес пройдет пространство, отделяющее его от черепахи, черепаха пройдет впереди его одну десятую этого пространства; Ахиллес пройдет эту десятую, черепаха пройдет одну сотую и т. д. до бесконечности. Задача эта представлялась древним неразрешимою. Бессмысленность решения (что Ахиллес никогда не догонит черепаху) вытекала из того только, что произвольно были допущены прерывные единицы движения, тогда как движение и Ахиллеса и черепахи совершалось непрерывно.
Принимая все более и более мелкие единицы движения, мы только приближаемся к решению вопроса, но никогда не достигаем его. Только допустив бесконечно малую величину и восходящую от нее прогрессию до одной десятой и взяв сумму этой геометрической прогрессии, мы достигаем решения вопроса. Новая отрасль математики, достигнув искусства обращаться с бесконечно малыми величинами, и в других более сложных вопросах движения дает теперь ответы на вопросы, казавшиеся неразрешимыми.
Эта новая, неизвестная древним, отрасль математики, при рассмотрении вопросов движения, допуская бесконечно малые величины, то есть такие, при которых восстановляется главное условие движения (абсолютная непрерывность), тем самым исправляет ту неизбежную ошибку, которую ум человеческий не может не делать, рассматривая вместо непрерывного движения отдельные единицы движения.
В отыскании законов исторического движения происходит совершенно то же.
Движение человечества, вытекая из бесчисленного количества людских произволов, совершается непрерывно.
Постижение законов этого движения есть цель истории. Но для того, чтобы постигнуть законы непрерывного движения суммы всех произволов людей, ум человеческий допускает произвольные, прерывные единицы. Первый прием истории состоит в том, чтобы, взяв произвольный ряд непрерывных событий, рассматривать его отдельно от других, тогда как нет и не может быть начала никакого события, а всегда одно событие непрерывно вытекает из другого. Второй прием состоит в том, чтобы рассматривать действие одного человека, царя, полководца, как сумму произволов людей, тогда как сумма произволов людских никогда не выражается в деятельности одного исторического лица.
Историческая наука в движении своем постоянно принимает все меньшие и меньшие единицы для рассмотрения и этим путем стремится приблизиться к истине. Но как ни мелки единицы, которые принимает история, мы чувствуем, что допущение единицы, отделенной от другой, допущение начала какого нибудь явления и допущение того, что произволы всех людей выражаются в действиях одного исторического лица, ложны сами в себе.
Всякий вывод истории, без малейшего усилия со стороны критики, распадается, как прах, ничего не оставляя за собой, только вследствие того, что критика избирает за предмет наблюдения большую или меньшую прерывную единицу; на что она всегда имеет право, так как взятая историческая единица всегда произвольна.
Только допустив бесконечно малую единицу для наблюдения – дифференциал истории, то есть однородные влечения людей, и достигнув искусства интегрировать (брать суммы этих бесконечно малых), мы можем надеяться на постигновение законов истории.
Первые пятнадцать лет XIX столетия в Европе представляют необыкновенное движение миллионов людей. Люди оставляют свои обычные занятия, стремятся с одной стороны Европы в другую, грабят, убивают один другого, торжествуют и отчаиваются, и весь ход жизни на несколько лет изменяется и представляет усиленное движение, которое сначала идет возрастая, потом ослабевая. Какая причина этого движения или по каким законам происходило оно? – спрашивает ум человеческий.
Историки, отвечая на этот вопрос, излагают нам деяния и речи нескольких десятков людей в одном из зданий города Парижа, называя эти деяния и речи словом революция; потом дают подробную биографию Наполеона и некоторых сочувственных и враждебных ему лиц, рассказывают о влиянии одних из этих лиц на другие и говорят: вот отчего произошло это движение, и вот законы его.
Но ум человеческий не только отказывается верить в это объяснение, но прямо говорит, что прием объяснения не верен, потому что при этом объяснении слабейшее явление принимается за причину сильнейшего. Сумма людских произволов сделала и революцию и Наполеона, и только сумма этих произволов терпела их и уничтожила.
«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.
Русские отступают за сто двадцать верст – за Москву, французы доходят до Москвы и там останавливаются. В продолжение пяти недель после этого нет ни одного сражения. Французы не двигаются. Подобно смертельно раненному зверю, который, истекая кровью, зализывает свои раны, они пять недель остаются в Москве, ничего не предпринимая, и вдруг, без всякой новой причины, бегут назад: бросаются на Калужскую дорогу (и после победы, так как опять поле сражения осталось за ними под Малоярославцем), не вступая ни в одно серьезное сражение, бегут еще быстрее назад в Смоленск, за Смоленск, за Вильну, за Березину и далее.
В вечер 26 го августа и Кутузов, и вся русская армия были уверены, что Бородинское сражение выиграно. Кутузов так и писал государю. Кутузов приказал готовиться на новый бой, чтобы добить неприятеля не потому, чтобы он хотел кого нибудь обманывать, но потому, что он знал, что враг побежден, так же как знал это каждый из участников сражения.
Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Укреплённый_район&oldid=81564105»