Улялюм

«Улялю́м» (англ. Ulalume; также Улалум) — стихотворение, написанное Эдгаром Алланом По в 1847 году. Также как и некоторые другие стихотворения Эдгара Аллана По (например, «Ворон», «Аннабель Ли» и «Линор»), «Улялюм» описывает потерю рассказчиком прекрасной женщины, внезапно скончавшейся.

Произведение было написано по просьбе преподобного Котсворта Бронсона (англ. Cotesworth Bronson), который попросил Эдгара По сочинить стихотворение, которые он смог бы прочесть на одной из своих публичных лекций. Впрочем, после того как По прислал Бронсону «Улялюм», тот решил не использовать его в своей лекции и отослал обратно автору.

Позднее Эдгар По решил послать его в литературный журнал Sartain’s Union Magazine, однако там отклонили рукопись.

В итоге произведение впервые было напечатано в журнале American Review: A Whig Journal, куда По послал его в декабре 1847 года.

Влияние

• Последний прижизненный роман Роджера Желязны получил своё название по одной из строчек стихотворения: «Ночь в тоскливом октябре» (англ. A night in the lonesome October)
• Эта же строчка дала название роману Ричарда Лаймона (англ. Night in the Lonesome October)

Ссылки

• [www.cummingsstudyguides.net/Guides4/Ulalume.html#top Ulalume: A Study Guide]
• [www.authorsden.com/visit/viewarticle.asp?id=19050 The Inner World of Ulalume, by Edgar Allan Poe ]

Отрывок, характеризующий Улялюм

Княжна взглянула на часы и, заметив, что она уже пять минут пропустила то время, которое должна была употреблять для игры на клавикордах, с испуганным видом пошла в диванную. Между 12 и 2 часами, сообразно с заведенным порядком дня, князь отдыхал, а княжна играла на клавикордах.


Седой камердинер сидел, дремля и прислушиваясь к храпению князя в огромном кабинете. Из дальней стороны дома, из за затворенных дверей, слышались по двадцати раз повторяемые трудные пассажи Дюссековой сонаты.
В это время подъехала к крыльцу карета и бричка, и из кареты вышел князь Андрей, высадил свою маленькую жену и пропустил ее вперед. Седой Тихон, в парике, высунувшись из двери официантской, шопотом доложил, что князь почивают, и торопливо затворил дверь. Тихон знал, что ни приезд сына и никакие необыкновенные события не должны были нарушать порядка дня. Князь Андрей, видимо, знал это так же хорошо, как и Тихон; он посмотрел на часы, как будто для того, чтобы поверить, не изменились ли привычки отца за то время, в которое он не видал его, и, убедившись, что они не изменились, обратился к жене:
– Через двадцать минут он встанет. Пройдем к княжне Марье, – сказал он.
Маленькая княгиня потолстела за это время, но глаза и короткая губка с усиками и улыбкой поднимались так же весело и мило, когда она заговорила.
– Mais c'est un palais, – сказала она мужу, оглядываясь кругом, с тем выражением, с каким говорят похвалы хозяину бала. – Allons, vite, vite!… [Да это дворец! – Пойдем скорее, скорее!…] – Она, оглядываясь, улыбалась и Тихону, и мужу, и официанту, провожавшему их.