Романова, Мария Фёдоровна (артистка балета)

Мария Романова
Имя при рождении:	Мария Фёдоровна Романова
Дата рождения:	10 января 1886(1886-01-10)
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская империя
Дата смерти:	26 декабря 1954(1954-12-26) (68 лет)
Место смерти:	Ленинград, СССР
Профессия:	артистка балета, балетный педагог
Гражданство:	Российская империя Российская империя→СССР СССР
Годы активности:	с 1903 по 1950
Театр:	Мариинский театр
Награды:

Мари́я Фёдоровна Рома́нова (по мужу Ула́нова) (10 января 1886, Петербург — 26 декабря 1954, Ленинград) — артистка балета и педагог, мать балерины Галины Улановой. Была солисткой Мариинского театра, Заслуженный деятель искусств РСФСР (1947).

Биография

• В 1903 году окончила Петербургское хореографическое училище.

Вышла замуж за режиссёра балета Сергея Уланова

• 8 января 1910 года родилась дочь — Галина Уланова.
• С 1910 по 1924 годы была классической солисткой Мариинского театра.

Среди партий:

• Фея Сирени, Фея Бриллиантов — «Спящая красавица», балетмейстер Мариус Петипа, музыка: Пётр Чайковский
• Клеманс — «Раймонда», балетмейстер Мариус Петипа, музыка: Александр Глазунов
• Гамзатти — «Баядерка», балетмейстер Мариус Петипа, музыка: Людвиг Минкус
• 7 вальс — «Шопениана», балетмейстер Михаил Фокин, музыка: Фредерик Шопен
• Повелительница вод — «Конёк-Горбунок», балетмейстер Мариус Петипа, музыка: Цезарь Пуни
• Рамзея — «Дочь фараона», балетмейстер Мариус Петипа, музыка: Цезарь Пуни

• С 1917 года — Педагог Петроградского хореографического училища, поставила несколько прекрасных концертных номеров для воспитанников училища.

• Мария Фёдоровна стала первым педагогом для своей дочери — Галины Улановой , в которую она заложила первую основу балета, воспитывая её первые шесть лет, до того как Галину взяла в свой класс Агриппина Ваганова.

• С 1930 года Мария Романова — педагог-репетитор в Театре им. Кирова.

Ученики Марии Фёдоровны Романовой

• Галина Уланова
• Татьяна Вечеслова
• Инна Зубковская
• Мария Мазун
• Вера Станкевич
• Гамэр Алмасзаде
• Гузель Сулейманова

Из воспоминаний Инны Зубковской:

"В 1941 году я закончила училище и была принята в Большой театр. Началась война. Мой папа занимал солидный пост в Наркомате угольной промышленности. Этот Наркомат эвакуировался одним из первых, и, конечно, папа не оставил меня, семнадцатилетнюю девочку. Он сказал: «Какие танцы, когда немцы берут город за городом?». Так я оказалась в Перми, куда на мое счастье был эвакуирован Кировский театр. У меня не было мысли поступить в его труппу, я просто пришла и попросила разрешения заниматься в классе, чтобы не потерять профессию. Меня многие знали, в том числе и Владимир Иванович Пономарев, художественный руководитель балета. Перед самой войной во время декады ленинградского искусства в Москве был выпускной спектакль в нашем училище, на котором присутствовали артисты Кировского театра. Я, ученица предвыпускного класса, танцевала Эсмеральду. Пономарев помнил меня и сразу разрешил заниматься в балеринском классе. Вагановой тогда в Перми не было, и класс вела мать Улановой Мария Федоровна Романова. Война была длинная, я задержалась...»

— Инна Зубковская

Награды и премии

• Заслуженный деятель искусств РСФСР (1947)

Литература

• 1997 — [www.pro-ballet.ru/html/r/romanova.html Романова Мария Фёдоровна] / В.И.Зрубин. — Москва: «Энциклопедия Русский балет». изд."Согласие", 1997. — 386 с.
• 1981 — [www.ballet-enc.ru/html/r/romanova.html Романова Мария Фёдоровна]. — М.: «Энциклопедия Русский балет». изд."Согласие", 1981.

Ссылки

• [www.vaganova.ru/students_list.php?l3=227 списки выпускников Академии балета имени Вагановой: Мария Романова, 1903]
• [gctm.ru/branches/mku/ulanova/ Музей им. А. А. Бахрушина: Дочь Марии Романовой — Галина Уланова]
• Репертуар балета Мариинского театра

Отрывок, характеризующий Романова, Мария Фёдоровна (артистка балета)

– Просьба – к дежурному, пожалуйте сюда (ему указали на дверь внизу). Только не примут.
Услыхав этот равнодушный голос, Ростов испугался того, что он делал; мысль встретить всякую минуту государя так соблазнительна и оттого так страшна была для него, что он готов был бежать, но камер фурьер, встретивший его, отворил ему дверь в дежурную и Ростов вошел.
Невысокий полный человек лет 30, в белых панталонах, ботфортах и в одной, видно только что надетой, батистовой рубашке, стоял в этой комнате; камердинер застегивал ему сзади шитые шелком прекрасные новые помочи, которые почему то заметил Ростов. Человек этот разговаривал с кем то бывшим в другой комнате.
– Bien faite et la beaute du diable, [Хорошо сложена и красота молодости,] – говорил этот человек и увидав Ростова перестал говорить и нахмурился.
– Что вам угодно? Просьба?…
– Qu'est ce que c'est? [Что это?] – спросил кто то из другой комнаты.
– Encore un petitionnaire, [Еще один проситель,] – отвечал человек в помочах.
– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.