Уланова, Любовь Михайловна

Любовь Михайловна Уланова (27 июля 1917, Золотоноша, Черкасская область — 7 сентября 2007, Рига) — советская лётчица, Герой Социалистического Труда (1966).

Биография

Родилась 22 июля 1917 года в городе Золотоноша, окончила среднюю (вечернюю) школы, работала бухгалтером. После окончания школы поступила в лётное училище в Тамбове. Работала лётчиком в Хабаровске.

Во время Великой Отечественной войны в составе санитарной авиации, базировавшейся в Вильнюсе (1944), вывозила раненых в тыл, награждена медалью «За Победу над Германией». После войны работала в Уральском управлении гражданской авиации в Свердловске. Стала первой в мире женщиной — пилотом турбовинтовых самолетов.

Была командиром эскадрильи в Литовском отряде гражданской авиации, заместителем командира отряда Свердловского, затем Уральского управлений гражданской авиации. 27 апреля 1960 года Уланова была проверяющей во время катастрофы самолета Ил-18. Благодаря настойчивости Улановой, была выявлена истинная причина катастрофы — конструктивный недостаток, связанный с углами выпуска закрылков и внесены соответствующие изменения в руководство по лётной эксплуатации данного типа самолета.

С 1962 года работала в Латвийском управлении гражданской авиации пилотом-инструктором, командиром эскадрильи (Ил-18, Ту-134), создала женский экипаж Ил-18, установила ряд мировых рекордов, в том числе рекорд дальности — в октябре 1967 года экипаж под её руководством впервые в истории советской авиации совершил на самолёте Ил-18Д беспосадочный перелёт по маршруту Москва — Магадан расстоянием 6270 км за 10 часов 17 минут.

16 октября 1967 года под её руководством был установлен мировой рекорд дальности полёта для женских экипажей по кратчайшей линии между двумя точками земного шара. Из Симферополя в Сахалин экипаж преодолел расстояние в 7661 км за 12 часов 12 минут.

5 июня 1969 года Ил-18 под её руководством установил рекорд высоты — 13 513 метров.

В 1973 году Уланова окончила Ленинградскую академию гражданской авиации.

В 1976—1988 годах работала пилотом-инструктором единственного в СССР тренажёра КТС-134Б.

Ссылки

• [www.russkije.lv/ru/lib/read/l-ulanova.html Любовь Уланова]

Отрывок, характеризующий Уланова, Любовь Михайловна

– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.